Тощий хмыкнул, словно, не веря в мои силы.

Я почесал загривок: «Козлы они, конечно, оба, но… за пятнадцать…»

— Наличкой? — спросил я.

И толстый с готовностью кивнул.

Конструкция в распечатанном виде оказалась ещё страннее. Самый большой железный ящик занял бы полкомнаты. Остальные два монтировались у него внутри. Один был в рост человека, а второй — совсем маленький, под кота, например.

«Под кота» был обычный такой ящик, без наворотов, а под человека — с крепкими стальными штангами по периметру. Вот с них и надо было начинать сборку…

Мужики собрались уходить, и я сказал толстому в спину:

— А ставить-то куда его будете? Лучше сразу по месту собирать, тяжеленный же ящик.

— Прямо по центру комнаты и собирайте, — толстый обернулся, ткнул пальцем и туманно пояснил: — Так нам потом удобнее будет.

— А что это вообще за штука? — удивился я.

По центру — такое вообще ни с чем не вязалось. Ведь не пройти же будет? Да и как они, интересно, собираются использовать эту странную хрень?

— Экспериментальное оборудование, — толстый посмотрел на меня оценивающе, как на кусок мяса.

Неужели думает, что не соберу?

Ну и улыбочка у него — мерзее некуда…

Подсознательно ждёшь, что толстый человек — добрее худого, а у этого под обвисшими щеками — зубки, как у бульдога. И глаза — хитрые, кованные из железа.

Ну, ничего, видали мы таких коварных за ихние деньги!

— Времени у вас до девяти. — Предупредил толстый. — Дальше надо дверь на охрану ставить. Поторопитесь.

— Да ладно, Вася, сделаем, — махнул я ему.

— А почему Вася? — удивился толстый уже с порога.

— А у меня все заказчики — Васи, — усмехнулся я, с удовольствием отмечая растерянность на его складчатом хитром лице, и принялся распаковывать и раскладывать на полу детали.

Да, первый шкаф оказался как раз на полкабинета. Тем, кто тут будет работать, только и останется, что всё время вокруг него плясать.

Величиной он был примерно как бак для полива на тёщином садовом участке.

Это когда у меня ещё были жена и тёща, я им вкопал железный бак. И вкопанный — он был мне как раз по грудь, как и этот ящик. Ну и по размеру — самое то.

Не дай бог, как говорится, сыграть в такой ящик.

И почему говорят — сыграть? Как можно сыграть в ящик?

Может быть, это музыканты придумали, которые идут на похоронах за гробом и дудят в свои трубы?

Или геймеры? Играл-играл в свой «чёрный ящик», иссох, скрючился и помер от игры?

Я поскрёб затылок, примериваясь, как быстрее собрать эту странную конструкцию.

Зачем вообще может понадобиться здоровенный железный ящик, а внутри — два поменьше?

Я повертел стенки. Судя по весу, они были полыми.

Интересно, если это экспериментальное оборудование, то предполагается, что в ящики кого-то сажать будут?

В тот, что побольше, человек поместится. Даже Шварценеггер влезет или Сигал. А в те, что поменьше: любое животное средних размеров — кот, болонка или черепаха.

Вот если бы сделать железный ящик, разгороженный надвое стальной решёткой, и мирить в них тёщу с зятем? Но ведь нет такой стали, чтобы тёща не прогрызла, ага?

Я установил детали каркаса и стал крепить к ним штанги для второго, внутреннего ящика. Чтобы надёжно было, а то эти хлипкие стенки любой Шварценеггер помнёт.

Или у них что-то внутри?

Но интерес скоро пропал. Запарился я один. Хорошо хоть детали были сделаны на совесть, всё стыковалось, и работа шла.

Я то и дело поглядывал на часы. Даже курить не стал, так хотелось обещанную прибавку к зарплате.

Уже размечтался, куда потрачу. Поскребу по сусекам, и резину зимнюю обновлю. Хотел свозить — зашиповать, но зима-то долгая. Синоптики сказали, что снег прямо как ляжет, так и потом всё. 23-го, говорят, ляжет, не позже.

Вот всё-таки дура начальница, но польза от неё иногда есть. Хотя баба, конечно, вздорная. Голенастая такая, с круглой жопкой. Вот у кого много половин, ага, Бузова?

— Ну, что у тебя тут?

Дверь распахнулась. На пороге стоял тощий, тот, что с белым галстуком, и в руках у него был аквариум со здоровенной ящерицей типа игуаны или вроде того. Только эта была не такая красивая: серая и морда калошей.

— Можете принимать, — сказал я.

Работа только казалась сложной, к семи я вполне управился.

— Как, уже? — растерялся тощий. — А Герман ещё занят. Он — начальник, он и принимать должен.

— Деньги вдохновляют, — признался я, приметив для себя, что есть ещё какой-то Герман. — Я даже не покурил ни разу.

— Ну, иди покури пятнадцать минут, — разрешил он.

— А деньги? — насторожился я.

Знаю я ваши «покури».

— Пока аванс.

Тощий протянул мне мятую пятёрку. Я кивнул и вышел в переулок. Покурить и шаурмы пожрать. Весь световой день на работе — это ж надо!

Снаружи уже стемнело — осень. Переулок был пустой — ни людей, ни машин.

Я осмотрелся, шаурмячную не увидел, и решил уже не искать. Зайти через дорогу, в «Пятёрочку», взять там кофе. А то прохожу, и покурить не успею. Покурить — оно всяко важнее, чем шаурма.

Кофе, к счастью, купить удалось быстро.

Я двинул обратно по зебре и… едва успел отскочить — белая мазда с визгом пролетела мимо меня, тормознув уже после пешеходного перехода.

Стаканчик с кофе оказался закрытым неплотно и горячая жидкость ошпарила мне пальцы.

Я перекинул стаканчик в другую руку, выматерился и пальцем у виска покрутил. И увидел, как из-под колёс мазды прыснул пушистый рыжий кот! Вылитый мой сегодняшний знакомец!

Кот большими прыжками понёсся ко мне, а из окна мазды высунулась такая же рыжая девка.

— Стой, мерзавец! — заорала она, уставившись на меня.

— Сама дура! — рявкнул я.

Рукав ветровки напитывался противной горячей жижей. Вот же бабы! Ну не умеешь водить — не садись!

Тормоза завизжали: мазда развернулась и понеслась на меня в лобовую!

Как я успел отшвырнуть кофе, выхватить из-под колёс кота и отскочить на тротуар — сам не знаю. Хорошо хоть кот меня тоже узнал и когти не выпустил.

Мазда с визгом остановилась, и рыжая снова высунулась из окна.

— Вообще одурела, дура! — заорал я. — Насосала себе машину!

— Отдай кота, гад! — Девка выскочила из мазды.

— Это мой кот! Я его подвёз!

— Отдай! — Рыжая вытянула руки и кинулась ко мне.

Я сунул кота за пазуху и побежал к офису «Магнетик Инк», надеясь, что девка мимо вахтёра с кобурой не проскочит.

Заберу деньги, а кота потом выпущу. Не будет же она меня на крыльце караулить?

Девка не отставала, несмотря на высоченные каблуки, и мне пришлось поднажать. Я нёсся словно олень, а она скакала следом, стуча копытами, как бешеная антилопа гну.

Ей бы рога, и она бы меня достала. Однако я успел взлететь на крыльцо и захлопнул дверь прямо перед её конопатым носом!

Метнулся к вахте, проскочил через турникет, и…

Дверь хлопнула. Вахтёр грудью кинулся наперерез незваной гостье.

— А ну, постойте, барышня!

— Какая я тебе барышня, старый валенок?

Похоже, уходить рыжая девка не собиралась…

Я не стал ждать, чем там у них кончится, и взбежал по лестнице на второй этаж.

Ничего, получу деньги и спрошу у местных про чёрный ход.

Кот, понимая, что ситуация всё ещё патовая, затаился за пазухой, прижавшись ко мне как родной.

Я мигом отыскал кабинет, в котором работал, и рванул тяжёлую стальную дверь.

Будь добрым, злым тебя сделает жизнь.

Дверь поддалась неожиданно легко, и я увидел у своей железной коробки троих: толстого, тощего и холёного ублюдка с узеньким лбом и глазами как у змеи — холодными и наглыми. Это, наверное, и был тот самый Герман, которому полагалось принимать работу.

Он тоже был в пиджаке, хоть и без галстука, и пиджак этот как-то странно топорщился на груди.