Только по вытянувшемуся лицу понимаю, что мы не одни. Медленно разворачиваюсь. Касимов-старший и его жена, мать их… этих оболтусов, хлопает голубыми глазами.

– Они на вас совсем не похожи, – нарушаю все мыслимые правила этикета и, опомнившись, говорю: «Здравствуйте», этой маленькой и хрупкой блондинке. Вручаю коробку с нашими кремово-ягодными пирожными. Мамуля охает, от их красоты. Есче бы! Дизайн коробочки лично разрабатывала, а сами десертики – произведения кондитерского искусства.

– Можно просто, Лидия, – пропела матушка балбесов, радостно мне улыбнувшись.

Чего она меня так рассматривает? Надеюсь, не полезет в рот зубы смотреть? – маячу глазами Владу: «какого хрена происходит?».

– Дождалась! – чуть не всплакнула мамуля. – Мой старший сын девушку привел.

Че за цирк? Можно подумать, что до этого он евнухом был, а тут я – звезда с небес! Я ж не из их круга богатеньких. Думала, меня тут же забракуют и начнут отговаривать кровинушку от деревенщины. Где же я промахнулась? Надо было в неформат одеться, как ЭМки или хипстеры.

– Ты чего насупилась? Родители у меня нормальные. Давно пилили, что одних шлюх подбираю по клубам, – незатейливо так сообщает «женишок».

Ковыряюсь в салате. Пытаюсь разговоры разговаривать. Честно сообщаю, что сирота, и одна кручусь, аки белка.

– А где вы познакомились? – ванильным голосом спрашивает мама.

– Этот пиздюк у меня ее увел, – за стол плюхается Клим. – Разбил мне сердце, мам… Не знаю, как дальше жить.

Я застыла с открытым ртом. Мамуля часто моргает и переводит глаза с одного на другого, а потом меня «охлаждает» укоризненным взглядом, дескать, я такая разбивательница сердец, чадов ненаглядных.

– Виктория меня выбрала, смирись, придурок, – не остается в долгу Влад и кладет свою руку поверх моей. – У нас с ней много общего… Да, моя хорошая? – жамкает руку, едва кости не хрустят.

На мой сотовый капает смс. Перевожу взгляд. С незнакомого номера приходит фото. Веду пальчиком по экрану и шерсть становится дыбом.

– У нас тоже есть кое-что общее, – тянет Клим, и я шарахаюсь от его потемневшего взгляда, сглатывая горечь.

Откуда у него это? Не может быть! – мозг уходит в отрицание. Все же было уничтожено. С бывшим парнем все точки расставлены. Булькает новая смс-ка.

«Скажи, что выбираешь меня!»

«Сейчас!»

Клим откладывает телефон и поднимает одну бровь, шантажист проклятый.

– Влад, ты извини, но мне Клим больше нравится, – каркаю, срывающимся голосом.

Мысленно представляю, как забиваю туфлей этого паршивца.

– Пап, Мам! Мы, с Викой, на выставку бабочек собрались! Пойдем, солнце мое, или опоздаем, – огибает стол и подает мне руку.

С другой стороны вцепился Влад, с ненавистью глядя на брата. Отдираю свою руку, морщась от боли, и Клим дергает меня на себя. За столом полное молчание.

– Извините, – звучит от меня жалостливо.

Родители же не виноваты, что сыночки такие раздолбаи. Сама хочу оказаться за пределами видимости и выдрать все волосы этому красавчику.

Едва мы вышли из дома, как оказываюсь прижатой к стене. Клим дышит мне в шею, склонив голову.

– Будь со мной, и я отомщу за тебя!

Машка тогда сохла по капитану баскетбольной команды. Макс Дроздов – красавчик и мечта всех старшеклассниц.

– Ну, давай сходим на игру! – стонет подруга, делая глаза как у шрековского кота.

Пришлось идти, или она бы мозг мне весь вынесла. Мы заняли места на трибуне болельщиц нашей школьной команды. Крики и визготня девчонок била по моим ушам. Хотелось свернуться в трубочку. Вяло хлопаю в ладоши, глядя на Машку, которая скачет зайцем, каждый раз вскидывая руки.

Чувство такое, будто время замедлилось, а сделать ты все равно ничего не успеваешь. Мяч, как пушечное ядро, летит прямо в меня. Голову откидывает от удара назад. Сквозь гул и звездочки понимаю, что лежу на полу.

– У нее кровь из носа! – Машкин истеричный крик.

Думаю, у кого это кровь? Что-то вязкое стекает по щеке. Я пытаюсь сфокусироваться на расплывающихся людях перед моим лицом.

– Вика, ты живая? Прости, что так получилось, – слышу голос парня, в котором звучат нотки беспокойства.

Меня куда-то несут. Голоса:

«У нее, наверное, сотрясение»

«Скорую уже вызвали»

«Мышонок, не теряй сознание!»

Открываю один глаз, затем второй. Больничная палата. Во рту – сушь, в голове – пустота. Поворачиваю голову. На рядом стоящей тумбочке стакан воды и три таблетки в небольшом контейнере. Подтягиваю тело и осторожно сажусь, чувствуя, как кружится голова. Таблетки оставляю не тронутыми. Выпиваю стакан воды небольшими глоточками. Вроде, полегчало.

– Зачем встала? – в палату заглядывает врач и укоризненно качает головой.

– Мне лучше. Можно я домой пойду? – сажусь на кровать.

– Дня два за тобой понаблюдаем, сделаем анализы и, если все хорошо, сможешь пойти домой, – говорит тоном, словно с ребенком общается. – Таблетки – выпить, – тычет мне на тумбочку.

– Незнакомые лекарства не пью, – вредничаю.

– Это – аспирин, эти таблетки – седативное, чтобы уменьшить волнение. Тебе нужен сон и покой. Сейчас принесут завтрак, запьешь компотиком.

– Это детское отделение? Мне уже есть восемнадцать, – зачем-то обозначаю свою взрослость.

– Это взрослое отделение, – смотрит поверх очков врач, а в глазах у него смешинки.

Пустую голову пытаюсь чем-то занять, читая на стенах стационара о профилактике вирусных заболеваний.

– Тебе уже можно вставать? – раздается смутно знакомый голос.

Красавчик, Макс Дроздов, накручивая ключи от машины на пальце, рассматривает меня.

– Сказали, у меня голова чугунная, еще не один такой удар выдержит, – пожимаю плечами и делаю вид, что про вирусы читать занимательно.

– Я тебе фрукты принес, – протягивает мне пакет.

– Давай. Спасибо! – не отказываюсь от презента, помня, что это по его вине я здесь кисну.

– Ну, я пошел? – топчется на месте, еще чего-то от меня ожидая.

– Иди, – киваю.

– А можно я тебе позвоню? – разворачивается на полпути от выхода.

– Вик, не молчи! – тормошит меня Клим.

– Да, все вы одним миром мазаны…, – говорю устало.

– Ты палец с жопой не путай! Я никогда бабу не опаивал ради секса! Мне это незачем, – ухмыляется ловелас.

– Посмотри на меня, – пальцы мягко держат за подбородок.

Замечаю, что карие глаза Клима с золотистыми вкрапинками, тогда как у Влада они – темный шоколад. Родинка эта. Списываю свою реакцию на физиологию.

– Какого хрена вам от меня надо? – дергаю головой, отстраняясь.

– Ты знаешь! Все честно, Вик. Мы ничего не скрываем. Ты – наш приз. Я сначала не понял Мирона, что он в тебе такое рассмотрел…

– И что «такое» он увидел? – фыркаю, выдыхая через нос.

– Сказал, что ты – особенная. Теперь я и сам убедился. Я видел это видео от начала до конца. Посмотрел раза три. Даже «под кайфом» ты сопротивлялась. И впервые у меня появилось желание встрять за кого-то. Сжать этой суке шею, пока он дышать не перестанет. Такое зло взяло. Чуть телефон свой не расхерачил.

– Кто еще видел? – поправляю не существующие складочки платья. Вон, царапина на носке туфли, которую надо подкрасить.

– Больше никто. Слово тебе даю! – заводит машину.

Автоматические ворота отъезжают и спорткар, урча, плавно выезжает на дорогу.

– Не гони, ладно? – вцепляюсь в ручку двери. – Куда мы едем? – решаю уточнить маршрут.

– Скатаемся в одно место, – прищуривается.

Лицо становится серьезным и сосредоточенным. Мы молчим каждый о своем. Попытка Мирона номер один – предложил поездку в Париж. Попытка Влада – познакомил с родителями. Клим предлагает месть. Хочу ли я мстить? Мне станет легче? Нет, легче не станет.