— Особенно теперь, когда ваше преосвященство вложили в него столько средств.

— Да, вложил — это верное слово, Гамил. Война — столь же прибыльный товар, как зерно или специи, и на мне лежит ответственность разумно разместить наши деньги. Военный заем — как раз такой разумный шаг. — Сделав секретарю это маленькое внушение, архиепископ заговорил о другом: — Если Кайлок двинул свои войска на Аннис, каким образом он думает удержать за собой Халькус?

— Он оставил в Халькусе четвертую часть войск, ваше преосвященство. Там же остались и рыцари. Хелчем теперь, можно сказать, правит Вальдис. Тирен казнил всех лордов и дворян, что продолжали придерживаться правил старой веры. Это было сделано втихую, но наши шпионы доносят, что рыцари забрали себе все имущество казненных, их дома и женщин. Ходят слухи о пытках и еще более худших вещах.

— Тирену мало одних обращенных, Гамил. Ему подавай и золото.

— Быть может, и так, ваше преосвященство. Но он вынужден это скрывать, иначе рыцари откажутся ему повиноваться. Рыцари не могут убивать людей ради наживы — это противоречит самой основе их веры.

— Рыцари превыше всего ставят преданность ордену, а потом уже веру, — отрезал Тавалиск. — Безоговорочное подчинение главе ордена — вот на чем зиждется Вальдис. Рыцари обязаны исполнять все, что велит им Тирен, — будь то убийства или пытки. Они связаны присягой. Среди рыцарей есть, конечно, и тупицы, и негодяи, но большую их часть заставляет повиноваться Тирену слепая вера. Тирен сознает это в полной мере и пользуется этим. — Архиепископ пронзил секретаря острым взглядом. — Тирен как никто может полагаться на скромность и преданность своих подчиненных.

Гамил нервно кашлянул. Архиепископ в другое время не преминул бы насладиться столь метким и тонким намеком, но теперь ему недосуг было любоваться побагровевшим до ушей Гамилом. Архиепископа беспокоило то, что Баралис предоставил Тирену безраздельно править Хелчем. Ясно, что побудило на это лорда-советника: Аннис и Брен сейчас для него важнее, а войск на все три города не хватает, вот он и оставил завоеванную столицу на союзника. Баралису, как видно, все равно, с кем спать, — абы польза была. Да и есть ли у него выбор?

— Гамил, а не замечены ли рыцарские отряды на подходах к Брену?

— Замечены, ваше преосвященство. Рыцари в полном снаряжении еженедельно выезжают из Вальдиса в Брен.

Стало быть, Баралис отдал Хелч Тирену в обмен на поддержку во время осады города. Когда Тавалиск сделал это открытие, ему немного полегчало: непонятного он не любил. Правило же «рука руку моет» он понимал как нельзя лучше.

Оставалось разрешить лишь одну загадку: почему главные силы Кайлока идут на Аннис, когда они столь явно требуются в Брене?

— Значит, мудрый Бевлин умер?

— Да, — склонил голову Таул. В прежнее время он не стал бы больше ничего говорить, но письмо Бевлина все изменило. Оно избавило его — не от вины, но от суда. — И умер он от моей руки. Она держала нож, но направлял ее Ларн.

Мелли за спиной у Таула тихо ахнула, и все некоторое время молчали. Джек, ни на миг не отведший глаз, сказал:

— Стало быть, мы остались одни.

Таул в который раз подивился Джеку. Они говорили все утро но Таул так и не раскусил до конца этого парня. Порой он казался зрелым, серьезным, уравновешенным — вот как теперь. Но тут же мог вспыхнуть от волнения, а иногда бывал даже наивен. Но ведь он совсем мальчик, ему от силы девятнадцать, так чего же и ждать от него?

Пока только по рассказам они узнавали друг друга. Таул закончил свой — о том, как шесть лет назад Бевлин отправил его на поиски. Он прочел Джеку пророчество Марода и объяснил, как толковал его Бевлин. Рассказал о Ларне и о том, почему этот остров должен быть уничтожен.

Впервые Джек удивил Таула, сказав, что уже слышал о Ларне. Человек по имени Тихоня рассказал ему историю девушки, рожденной на этом острове. Таул порадовался тому, что Ларн известен Джеку: это сближало их так же, как и знакомство с Мелли.

Труднее всего было Джеку рассказать о себе. С явной неохотой он сознался наконец в том, что умеет ворожить. Он поведал о том, как принужден был уйти из замка Харвелл, как встретился с Мелли и как Баралис взял в плен их обоих. Рассказал, как они бежали и как расстались посреди холодной халькусской зимы. Но последующие месяцы он опустил, сказав только, что его взяла к себе одна халькусская семья. Таул догадался по его виду, что парень о многом умалчивает, но не стал ни о чем допытываться, памятуя слова Бевлина: «У всех нас есть такое, о чем лучше не спрашивать».

Мудрость Бевлина проявлялась в самых разных сторонах жизни.

Джек между тем рассказывал, как жил у аннисского колдуна и учился владеть своей силой, как услышал потом, что Мелли в опасности.

А после совсем тихо, почти шепотом, Джек поделился тем, что испытывал к Кайлоку.

— Я чувствую, что мы с ним как-то связаны. Стоит мне услышать его имя, вся моя кровь отзывается. Меня все время тянуло в Брен — но, как видно, мне суждено было оказаться здесь в то же время, что и Кайлоку.

Таул кивнул. Ему становилось все яснее, что все они — Мелли Баралис, Ларн, Брен, Кайлок, даже Боджер и Грифт — связаны незримыми узами. Их разделяли многие сотни лиг, однако он и неизбежно должны были сойтись.

Мелли все это время тихо сидела на топчане и слушала. Хват то входил, то выходил. Боджер сидел в своей каморке около Грифта который все еще спал, а Мейбор вопреки уговорам вышел в город. Сейчас они остались втроем, и настало время поговорить о будущем. Мелли легонько оперлась на плечо Таула, проведя рукой по его щеке.

— Вам с Джеком надо уходить, — сказала она, освобождая Таула от необходимости говорить это самому. — Сюда вот-вот подойдет высокоградская армия — тогда вам трудно будет выбраться из города. — Она попыталась говорить спокойно, но это плохо ей удавалось. — Да и Баралис, когда начнется осада, не сможет уже уделять нам столь пристальное внимание. У него просто не останется времени, чтобы разыскивать меня.

Таул в чем-то верил ей, но он слишком хорошо знал Баралиса: осада осадой, а выслеживать Мелли тот не перестанет.

— Мы уйдем завтра, — сказал он, сплетая свои пальцы с ее. Он при каждом удобном случае старался прикоснуться к ней. — Время идет. Быть может, мы уже запоздали. Могущество Кайлока крепнет день ото дня: он уже прибрал к рукам Четыре Королевства, Брен и Халькус. На очереди Аннис. Кайлока с Баралисом нужно остановить — иначе ты и ребенок никогда не будете чувствовать себя в безопасности.

— Я знаю. Потому и говорю, чтобы вы уходили скорее. — Она отняла руку и прижала ее к животу. — Я ношу единственного наследника города Брена, и твой долг, Таул, обеспечить этому младенцу его законное место.

Эти сухие слова Мелли, должно быть, припасла заранее. Таула тронуло ее мужество. Даже теперь, теряя больше их всех, она старается облегчить ему разлуку.

— Далеко ли до Ларна? — спросил Джек.

— Несколько недель пути.

На самом деле было больше, но Таул так страстно желал преуменьшить расстояние, что вряд ли сознавал, что говорит неправду.

— Нам понадобятся провизия и лошади.

— Мы приобретем все это, как только покинем город.

Таул покосился на Мелли, не зная, как подействует на нее такой разговор. Но он напрасно сомневался в ней — она сказала:

— У Хвата достало бы денег даже на боевой корабль.

— Хват останется с тобой, — заметил Таул.

— Нет. Мальчик без тебя как неприкаянный — зачем ему маяться здесь в ожидании твоего возвращения. Пусть отправляется с тобой. — В темно-синих глазах Мелли светилась яростная решимость — отражение ее несгибаемой души.

— Хорошо, — сказал Таул. — Пусть Хват идет с нами. Но обещай мне одно. Боджер знает тайный выход из города. Когда высокоградская армия станет лагерем вокруг, пошли к ним Боджера. Пусть скажет, кто ты, чье дитя ты носишь и как нуждаешься в прибежище. Если они дадут согласие, тотчас же уходи из города в высокоградский лагерь. — Таул посмотрел Мелли в глаза. — Я не уйду, пока ты не дашь мне такого обещания.