— Я не узнаю ни единой буквы... — девчонка наклонилась, вчитываясь в подпись под шевроном. — Это какая-то северная разновидность люрии? Что за девиз у вас написан?
— Слабоумие и отвага.
Праздных бесед с ужравшимися дамочками мне еще в клоповнике хватило.
— На удивление честно... — пожал плечами блондин, удерживая одну из крестьянок за филейную часть. — Приятно видеть, что рыцарские добродетели не чужды даже дикарям...
Решив, что быстрая смерть слишком милосердна для этого поганца, я уточнил местоположение остальных. Гена с Киарой все еще тусовались на озере и «им лучше не мешать», как заключила хихикающая кошатина.
Предоставив авантюристам и дальше «праздновать блестящее выполнение очередного контракта», я двинул на залитую туманом улицу.
Про то, что нам еще с неделю по сугробам топать — «ответственные работники» предпочитали не вспоминать. Хорошо, что я все-таки сам в поход отправился, иначе водорослей и к лету бы не дождался.
Время приближалось к полуночи, и дымное озеро мирно коптило беззвездное небо, придавая затерянной деревушке налет мистической таинственности. На рыбацком помостке пара полуголых теней болтала ногами в теплой воде, о чем-то напряженно перешептываясь.
Красные уши Гены отражались в чистой воде не хуже хищного оскала фиолетовой — отчаянно прижимаясь к пацану мокрым и прозрачным бюстгальтером, девчонка вовсю наслаждалась собственным превосходством. Но парнишку тоже не пальцем делали — проживание в элитном борделе не прошло для оруженосца даром и он стойко переносил все тяготы и невзгоды своей нелегкой службы, раз за разом обламывая настырную барышню:
— Нет, мне такое не интересно. Я оруженосец, а не...
— Как же ты знаешь, что тебе не интересно, раз ты их ни разу не трогал? Смотри какие милые... А хочешь дам поцеловать? Или сама поцелую? Ну же, скажи, куда тебя поцеловать?
— Поце... — у бедолаги аж челюсть отвалилась. — То есть как, «куда»?!
— А ты не знаешь? Хочешь покажу? — она медленно положила его ладонь на свою мраморную грудь. — Я тебя всему-всему научу, только не рассказывай тому высокому недоумку! Вот увидишь, твоя милая Киара тебе все покажет...
— Я тебе сейчас сам «кой-чего» покажу! Руки прочь, ведьма, он мой! — удар берца о гнилые доски заставил засранку оторвать клешни от парня и отчаянно вцепиться в помост.
От неожиданности она не рассчитала своей сверхъестественной силы и сходу разломала пару досок.
— Бойца мне тут портить вздумала...
Скрипнув челюстью, фиолетовая раздраженно фыркнула:
— Он у тебя и так сломанный... Только краснеть и умеет. Я требую вернуть свои деньги!
— Сир! Рад вас видеть! — наигранный восторг не смог скрыть разочарование в блестящих глазах оруженосца.
Неудивительно — парнишка вот-вот собирался «нехотя сдаться» и позволить сорвать свою ягодку. А я ему всю малину обломал. Но увы — это сисястое чудо-юдо отнюдь не героиня его романа. Ну, если он не хочет в хорроры угодить, конечно.
— Ген, у нас дома девок полно, нефиг всякую дрянь с улицы тащить. А ну — брось каку! Кому сказано?!
Заметив, что его ладонь все еще сжимает спелую девичью грудь, пацан поспешно «сиркнул» и шлепнувшись в воду, заспешил вдоль берега, во всех красках описывая, что ему страсть как хочется увидеть ту злосчастную рыбешку.
— За буйки не заплывай. Жак-Ив Кусто средневековый... — я уселся на теплый песок и попробовал теплую воду, игнорируя ледяной взгляд фиолетовой ведьмы.
— Как ты там в своем журнале писал... Собака на сене? Ни себе ни людям? К слову, литературный стиль у тебя ампутирован по самые кишки. Как и почерк.
Отмахнувшись от ее бессвязного бреда, я снял потный китель и принялся застирывать его в мутной воде.
Затянувшееся молчание, прерываемое лишь тихим плесканьем да задумчивым взглядом лавандовых глаз, действовало угнетающе. Поежившись от порыва прорвавшегося в долину зимнего ветра, я заговорил первым:
— Ну так... И что же ты такое? Какая-нибудь нежить? Или колдунья?
Девушка оскорблено отвернулась, демонстративно рассматривая высокую гору, нависающую над деревней.
— Ладно, а что за история с красными плащами? С чего это ты вдруг решила мне помочь? И откуда про герцогиню узнала?
— Услуга за услугу, мой невоспитанный кавалер. Ты спас меня от тех мерзких типов, а я...
— Спас? Я? Тебя?! От пары сраных караванщиков?
Ну, то есть, наемников прикидывающихся караванщиками.
— Факт, что я могла спастись самостоятельно, вовсе не отменяет желания оказаться спасенной. Давай не будем портить нашу прелестную историю скучными нюансами.
Никак не пойму, она притворяется или правда такая... Ушибленная? Складывается ощущение, что ей просто скучно и она постоянно играет в некую игру.
— Окей, допустим так. — я вытащил китель и начал методично выжимать его. — Утром сразу на лыжи встаем. Берем этих трех придурков за шкирки и валим отсюда на всех...
— Как хорошо, что ты вспомнил! Только что хотела тебе сказать, что их можно уже не дожидаться.
— В смысле?
— В достаточно примитивном. Больше мы их не увидим.
На бесстрастном лице не было и тени веселья — маньячка говорила совершенно серьезно.
— В жопу себе свои загадки засунь! Что ты с ними сделала?!
— Я?! — ее оскорбление казалось на удивление естественным. — Да как ты смеешь обвинять меня?! Ты мне жизнью обязан, неблагодарное насекомое! Таракан! Червь! Глист кишечный! Да ты и вовсе пустое место — взгляд отведи, забудешь, что стоял!
Попытка швырнуть в меня обломком доски закончился взрывом мокрой стружки, щедро окропившим бледное лицо — взбесившись и не рассчитав силы, Киара попросту раздавила деревяшку между пальцами.
Поглядев на отплевывающуюся девчушку, я незаметно проверил меч в ножнах:
— Хорошо, допустим, не ты. Тогда кто?
— Извинись! Моли о прощении! На колени сей момент, жук неблагодарный!
Искренняя и глубокая обида чуть приутихла под напором серьезного взгляда. Раздраженно дернув плечиками, ведьма вновь уселась на помост и опустила ноги в теплую воду:
— Зрячий да не видит, видящий да не зрит... Как жаль, что ты слишком скудоумен и недалек, а авантюристы чересчур самонадеянны, чтобы вовремя заметить опасность.
— Так, если ты мне еще раз ответишь загадкой...
— Посмотри вокруг, мужлан! Как ты думаешь, почему эта деревня еще жива? В лесах и горах воют и клацают когтями несметные полчища, алчные до живой плоти, а этот чудный пряничный мирок даже частоколом обзавестись неудосужился...
— Я это и без тебя заметил!
— Замечать мало — нужно осознавать и делать выводы! Почему деревня не имеет укреплений? А потому, что они ей не нужны! Ни одна лесная тварь не смеет приближаться к озеру! А почему?
— Потому, что здесь есть тварь пострашнее...
Уж не потому ли местные так приветливы, что им нужно кормить свою «крышу»? Не для того ли они гостиницу отгрохали?
— В точку! — Киара дернула ногой и окатила меня целым водопадом теплой воды.
Но ее самодовольная и мстительная улыбка волновала меня куда меньше образа странной мелкой девчушки, встреченной в гостинице. Их реакция друг на друга была однозначной. Конкуренты, блин.
— Та девочка с корзиной гвоздей... Она ведь такая же, как и ты, верно?
От истошного лязга женской челюсти мне стало не по себе. Фиолетовые глаза заискрились от ярости, а деревянные доски натужно захрустели под изящными пальцами. Сверхъестественная хрень уставилась на меня немигающим взглядом, готовая накинуться и разорвать мою тушу в любой момент. Но что-то не позволяло ответить на столь страшное для нее «оскорбление». И, думается, дело вовсе не в здравом смысле или самоконтроле.
Я ей еще нужен. Она точно хочет чего-то от меня. Знать бы, чего именно...
— Никогда... — певучий голос дрожал от злобы. — Слышишь, никогда не называй меня «такой же»! Я настоящая! Я не какая-то бестелесная дрянь, всплывшая на свет по случайности! Я не демон!
Стоп, че?
