Первою из таковых мер был рапорт Генса генералу Эссену. В этом рапорте находим описание главной рыночной площади: «балаганы, находящиеся на торговой площаде, при въезде в гостинный двор, большею частью сделаны из лубков, поддерживаемые тонкими столбиками и перекладинами из жердей и хотя между ними находятся некоторые лавочки, сделанные из досок, но оне как наружным видом, так и беспорядочным расположением всех вообще балаганов, делают безобразие, будучи поставлены по обе стороны ворот слишком близко между собою, отсланяют проезд в гостинный двор тем более, что для покупки продаваемых в них мелочных товаров толпится около них народ. Построены балаганы без всякого позволения разными жителями города, продающими в них, собственные свои товары или отдающими оные в наймы другим торговцам, получая в год по 30 руб. и более. Кроме сих балаганов построены по сторонам торговой площади еще деревянные лавки, из которых, особенно те, которые находятся против Троицкой церкви, большею частью ветхи и безобразны».

Генс полагал необходимым:

1) Построение балаганов и лавок на торговой площади воспретить.

2) Балаганы, стесняющие въезд в гостинный двор снести, но чтобы торговцев, в них торгующих, не лишать способов производить сей торг, который составляет у большей части их весь промысел, то позволить поставить сии балаганы на время в другом удобнейшем месте, отделяя оные от ворот гостинного двора

3) Деревянные лавки, против Троицкой церкви без позволения построенныя, велеть снести, а на место их построить на счет городской суммы хорошей архитектуры связь в два яруса, располагая оную таким образом, чтобы в нижнем этаже находились лавки для лука, овса, соли, разных съестных припасов, кроме мяса и рыбы, конской упряжи и тому подобных вещей, в верхнем же для произведения фабрик, как то разных железных и стальных товаров, столовой посуды и для приезжающих часто сюда иногородних купцов с галантерейными товарами. Деньги за наем сих лавок должны поступать в городскую казну.

4) По построении сих лавок все вышеупомянутые балаганы сломать.

5) Тогда же и запретить здешним городским жителям продавать на самой площади муку, овес, крупу и соль, застанавливая возами не малую часть площади и причиняя от накопления навоза нечистоту и вредные здоровью испарения, то принудить их или продавать сии вещи в упомянутых общественных лавках или в своих домах».

Итак первым официальным документом от 1819 года безусловно признается: первое, право собственности города на всю городскую площадь, второе, то обстоятельство, что лавки и балаганы выстроены жителями незаконно.

Следовательно ясно, что в 1819 году частных владельцев землею на площади не было.

Граф Эссен вполне согласился с доводами Генса и предписал думе выполнить рапорт Генса. Торопился граф Эссен так потому, что в 1821 г. ожидался проезд через Оренбург Императора Александра I и хотелось привести рыночную площадь в порядок.

Но несмотря на настояния военного губернатора, дума ограничилась только составлением «реестра»: «кто, какие намерен построить каменные или деревянные лавки против Троицкой церкви из бывших старых хозяев деревянным лавкам». Таких деревянных лавок против Троицкой церкви было 21, принадлежали они 18 лицам. Дума составила «реестр», инженер Генс — новый план рыночной площади и фасад новых лавок. Этим и закончилось на первый раз дело о перестройке лавок, дело по улучшению главной рыночной площади.

Вторично это дело возникло в 1827 году, уже по инициативе думы, которая просила военного губернатора графа Эссена разрешения выстроить на рыночной площади вместо существующих лавок, построенных без разрешения, новые городские лавки и сдавать их от города. Дума ссылалась на 6 и 7 пункты ст. 107 городового положения. Существовавшие же лавки владельцы должны были снести или продать городу по сходной цене. Деньги, необходимые для постройки лавок, предполагалось позаимствовать из пожертвованного городу бывшим городским головою Шапошниковым капитала; общий доход от сдачи лавок ожидался в 1500 руб. ассиг.

Таким образом в 1827 году городская дума не признает не за одним владельцем построенных на городской площади лавок права на землю. Лавки были построены на городской площади. Земля принадлежала городу.

Граф Эссен принципиально согласился с предложением думы, но просил собрать подробные сведения о лавках: «в коих продаются черный и белый хлеб, ибо с оных брать в пользу градского доходу что либо я (т. е. граф Эссен) считаю неудобным, дабы через сие не возвысить цены на хлеб к неудовольствию народному».

Дума в скором времени представила графу Эссену подробный список лиц, торгующих на главной рыночной площади. Из этого списка видно прежде всего, что фамилия большинства бывших в 1827 году владельцев лавок в настоящее время уже не существуют — или вымерли или сошли со сцены действия. Далее состав рынка был следующий:

Таким образом главным элементом торгующим на главной рыночной площади были мещане, за ними следовали купцы, колонисты, торговавшие, по преимуществу, табаком и татары.

Но при составлении списка лиц, владеющих лавками и не платящих «акциз», дума сделала маленькую ошибку, — не внесла в список многих владельцев. И оказалось, что пропущенными были городской голова Кривцев и его родственники. На это обратил внимание уездный стряпчий Агапьев и запросил думу об указанных пропусках. Дума в свою очередь послала бумагу в полицию, прося ее сообщить, какие родственники городского головы не попали в списки. Полиция не без ехидства ответила думе, что «дума должна лучше знать родственников городского головы».

Но полиция не удовлетворилась таким ответом, а сочла нужным донести военному губернатору, что в составленную городом опись лавок не вошли целые тридцать две лавки (в городском списке было всего 60 лавок) и что все эти лавки принадлежат или городскому голове или гласным думы.

Военный губернатор велел произвести следствие, дело началось и... и не дало никаких результатов. Но если сравнить план городской площади 1827 года с настоящим, то окажется, что лавки Кривцова, и его родственников и гласных думы вполне соответствуют нынешнему Путоловскому ряду, который построен будто бы не на городской земле, а на частновладельческой.

В архивах мы не нашли конца разбираемого нами дела, оно исчезло, как исчезла масса дел, имеющих иногда очень серьезное значение и таким образом мы можем установить лишь факт, что лавки, носящие в настоящее время, название Путоловский ряд и принадлежащие частным лицам, а не городу, были именно теми лавками, о которых доносила полиция, как о невнесенных в составленный думою «реестр» лавок.

Но относительно захвата земли под нынешний Зуевский и Труевский ряд мы находимся в более счастливом положении и можем обрисовать всю историю захвата, опираясь на документальные данные.

Дело об упорядочении рыночной площади и во второй раз окончилось безрезультатно. Памятником от него остался только вышеупоминаемый реестр. Но 23 февраля 1835 года 22 купца и мещанина города Оренбурга, а именно: 1) Федор Жинкин, 2) Илья Романов, 3) Дмитрий Косилов, 4) Михаил Шерин, 5) Михаил Кекин, 6) Николай Измаилов, 7) Никита Оглодков, 8) Михайло Деев, 9) Ефим Мякиньков. 10) Гаврило Памфилов, 11) Ефим Лебедев, 12) Федор Путолов. 13) Иван Кривцов, 14) Василий Труев, купеческие сыновья: 15) Павел Шибаев, 16) Егор Кривцов, 17) купчиха Дарья Лебедева, мещане: 18) Васильев, 19) Евграф Шелудков и еще трое лиц, подпись которых неразборчива, дали следующую подписку:

«В 1835 году февраля 28 дня мы, нижеподписавшиеся, владельцы вновь выстроенных на северной и южной сторонах рыночной площади каменных лавок, быв в собрании в Оренбургской городской думе на общем совещании, учинили сей приговор в том, что единогласно предположили платить за означенные принадлежащия нам лавки ежегодно с сего 1835 года в городской доход по десяти рублей ассигнациями с каждой лавки, в чем и подписуемся».