Смерть животного слишком мучительна; правда, существует иной способ — колоть в продолговатый мозг, хотя смерть и в этом случае не мгновенна, но происходит потеря сознания и животное не так мучается; между тем употребление этого способа гораздо реже, так как мясо при нем получается хуже, надобно убивать животное, хотя-бы с жестокими мучениями, но чтобы вылилось побольше крови, тогда бифштексы будут сочными и вкусными.
Уж слишком кровожаден царь природы человек.
XVII.
Как старая слободка была образована принудительным выселением жителей из города вследствии непредвиденного обстоятельства — пожара 1786 года, так точно подобное же непредвиденное обстоятельство повлияло на заселение и другого предместья города — новой слободки.[41]
Для последней непредвиденным обстоятельством был приезд в город Оренбург Наследника престола Цесаревича Александра II в 1837 г. Для встречи такого великого гостя, конечно, нужно было приготовиться, нужно было прикраситься, не ударить лицом в грязь.
В. А. Перовский, бывший в то время военным губернатором, объехал город и поразился видом многих построек, это были не дома, даже не лачужки, а какие то первобытные жилища и красовались они, как увидит читатель ниже при описании старого города, на главных улицах, в центре города.
В. А. Перовский и отдал предписание полицеймейстеру осмотреть город, составить список домов, которые или не могут быть ремонтированы по ветхости, или владельцы которых настолько бедны, что не могут сделать ремонт, предназначить эти дома к сломке, а владельцам отвести места вне города, за Сакмарскими воротами, между Симбирскою и Казанскою дорогами.
Владельцам было назначаемо денежное пособие — в размере 50 рублей, а также выдавался лесной материал: бревна 5, 6 и 7 вершков толщиною, по 50 штук.
Таких домов в городе было найдено 221. Не все владельцы согласились добровольно выселяться, тяжело было покидать насиженные места и полиции пришлось прибегать к крутым мерам, которые доходили до того, что полиция вынимала рамы, ломала печи.
Выселение происходило настолько экстренно, что позабыли даже позаботиться о водоснабжении вновь устраиваемой части города и только в 1840 году инженерным начальством был устроен колодезь и по приказанию военного губернатора сдан городу.
Начиналась слободка довольно далеко от города; первые ее дома были на Суринской улице, с боков она ограничивалась нынешними Телеграфной и Каргалинской улицами, в ширину имела всего шесть кварталов, т. е. последние домики были на Караван-Сарайской улице. Такова слободка на плане 1848 года.
Пожар в Старой слободке 1864 года был следующим толчком для развития Новой слободки. После этого пожара слободка увеличилась; в длину была прирезка в двух местах: во первых, двадцать кварталов позади Караван-Сарая, а затем 530 дворовых мест от Телеграфной улицы до магометанского кладбища, так что Новая слободка ограничивалась Ташкентскою улицею, хотя последние кварталы были почти что не заселены. Так в 1874 году на всей Ташкентской улице считалось лишь 5 построек, все остальные дворовые места пустовали.
В это же время шестигласная дума признала правильным разделить места в Новой слободке на три категории[42], а именно: первая категория по обеим сторонам Сакмарского тракта до Воскресенской улицы в прямом направлении с городскою Николаевскою улицею через Новую слободку; вторая категория от Воскресенской улицы по обеим сторонам Бердинской улицы до Коммерческого тракта через Сеитовский посад или до Каргалинской улицы, и третья категория от Каргалинской улицы до Уфимского тракта. Плата за квадратную сажень предполагалось назначить соответственно категориям: 10 коп., 7 коп. и 5 копеек. Очевидно, что такую расценку дума сделала для большего удобства при продаже мест. Но министерство внутренних дел не согласилось утвердить расценку, а предписало думе производить продажу мест по старому, с торгов и, как видим из торговых производств того времени, цена на места в Новой слободке колебалась от 6 до 7 рублей.
Сравнивая планы Новой слободки в 1862 и 1869 годах, видим, что на плане 1862 года застроенных кварталов значится 44 и предполагаемых к застройке 20; на плане 1869 года застроенных кварталов показано 101, т. е. число кварталов увеличилось на 57. Но еще большее увеличение кварталов и вообще размеров Новой слободки последовало после пожара 1879 года. Считаем не лишним возобновить в памяти читателей картину этого поистине грандиозного пожара.
Русские пословицы иногда, действительно, бывают правдивы, и одна из них: «пришла беда, отворяй ворота» сбылась для города Оренбурга в 1879 году.[43] Пожарное бедствие для Оренбурга продолжалось целых три недели — началось оно 16 апреля в 10 час. утра, когда возник первый большой пожар в Новой слободке, 30 апреля выгорела большая половина Форштадта, 1 мая горела Старая слободка и наконец, 5 мая — второй пожар в Новой слободке. Итого 5 пожаров, из которых первый был грандиозен, а последующие очень значительны по своим размерам. Приводим описания их со слов очевидцев:
Ужасающий, начавшийся 16 апреля в 10 часов утра пожар продолжался 17 и даже 18 апреля, особенно в пунктах больших строений, не уступая никаким усилиям пожарных средств. Пожар начался в местности около Александровских бань и быстро не более, как в 4 часа, захватил в свои истребительные объятия громаднейшую площадь городских построек верст на 5 квадратных. Сильнейший порывистый ветер или по местному «буран», начавший дуть в понедельник 16 апреля и дувший с юго-запада был причиною всех бед. Огонь, показавшийся на краю города, быстро перескакивал через кварталы домов, лишая обывателей возможности всякого отступления, и к двум часам дня гигантские разрушительные скачки и прыжки пламени видны уже были на противуположном конце города. Полоса, захваченная огнем на юго-западе города, быстро расширилась к юго восточной окраине и через два часа представляла из себя целое море огня. Улица Водяная и перекрестные до Большой, Неплюевская, Троицкая, Введенская, главная рыночная площадь, гостинный двор с новыми магазинами, улицы: Гостинодворская, Петропавловская и, наконец Большая от пансиона гимназии и переулки, пересекающие ее, площадь конно-сенная, базары дегтярный, щепной, вся Новая слободка от Николаевской и Воскресенской улиц до поля направо, даже ветряные мельницы на выгоне, даже навоз, сваленный версты за две за Новой слободкой и за городскими кладбищами — все это к вечеру представляло волнующееся, покрывавшее горизонт, пересекающее город огненное море Не было сил спастись и огонь захватывал все и всех на своем широком, все развивающемся адском пути.
Этот пожар истребил: духовное училище, казенную палату, общественное собрание, мечеть, учительский институт, женскую гимназию и прогимназию, дом городской думы и управы, окружной штаб, гостинный двор, общественный городской банк, Троицкую церковь, помещения общества взаимного кредита, государственного банка, городскую богадельню, отчасти городскую больницу, Петропавловскую церковь, Оренбургский военно-окружной суд, почти все гостинницы.
Вот некоторые, наиболее характерные эпизоды из этого пожара.
Солнце палило немилосердно На площади было пустынно и тихо. Города не было Виднелся один страшный черный столб, уходящий высоко в небо, по которому скользили огненные языки и змейки. Доносились звонки пожарных. Было как-то жутко смотреть на это страшное зрелище. Чувствовалось полное бессилие. По временам раздавались выстрелы. Это стреляли патроны в горевших оружейных лавках. С оглушительным гулом упал колокол с колокольни во имя св. Троицы, весом в 600 пудов. Он прошиб два свода колокольни и врезался в каменный пол на четверть, треснув продольно. На дегтярном базаре полопались бочки со смолой и она запылала, пробив себе рукав в виде огненной реки по площади. Эта редкая река текла по уклону города и на своем пути поглощала все, что попадалось. Люди бежали от этой реки в паническом страхе. Один несчастный не смог убежать, огненная река настигла его: он упал и сгорел... Какая то женщина в одной рубашке с распущенными волосами, держа в руках, прижав к груди, икону Божьей Матери, ходила вокруг еще негоревших кварталов, творя какую то молитву. Лицо женщины было сурово, брови насупились. Весь вид выражал непреклонную волю не пустить огонь сюда на этот квартал. Она ходила без устали почти с самого начала пожара вплоть до вечера. В гостинном дворе в лавках и подвалах у бухарцев был большой склад бус. Эти бусы расплавились и образовали чудные оригинальные слитки. На дворе гостинного ряда полопались бочки с сахаром и он растаял и обуглился.
