— Здравствуйте, инспектор, — улыбнулась Уна в попытке смягчить его гнев.

— Зубы мне не заговаривайте, мисс Крейт. Это место преступления. И что я вам говорил о местах преступлений?

Уна прижала к губам указательный палец, якобы вспоминая.

— Хм-м, дайте-ка подумать. Это вы про невмешательство в проводимые полицией расследования?

Инспектор погрозил ей пальцем:

— Не умничайте мне тут.

Уна нахмурилась.

— Вы спросили — я ответила.

— Но вы не должны отвечать, мисс Крейт, вас тут вообще быть не должно, — он на секунду замолк и потёр свой призрачно-бледный подбородок, затем добавил: — Если только вы не замешаны в краже карбункула?..

Уне с трудом удержалась, чтобы демонстративно не закатить глаза:

— Я даже не знаю, что это за карбункул такой.

Дьякон взъерошил перья и прокаркал с её плеча, демонстрируя свои энциклопедические знания мира магии:

— Карбункул — крупный драгоценный камень, обычно красного цвета, весьма ценный. В данном случае объектом кражи стал печально известный эльфийский карбункул, зачарованный рубин на золотом ожерелье. По слухам, тот кто его наденет, получает магические способности фей, учитывая, что перед этим прочитает древнее активирующее заклинание. Но заклятье было давным-давно утрачено. В наши дни эльфийский карбункул всего лишь редкая дорогая ювелирная безделушка, хранимая в музейной коллекции уже несколько столетий.

— Точно так, — подтвердил мистер Гламп, подойдя к инспектору. — Потрясающе умная птичка у вас, мисс Крейт. Но увы, как я, кажется, не раз вам говорил, с домашними животными в музей нельзя. Покиньте помещение оба сейчас же.

Смотритель и инспектор вместе развернулись и зашагали к ночному сторожу, Эльберту Хекельсмиту.

— Домашним животным? — обиженно каркнул Дьякон, — Да я никогда...

Уна цыкнула на него и прошептала:

— У меня идея.

— Идея? Какая?

Девушка не ответила, просто попрощалась с дневным охранником и сделала вид, что уходит к лестнице в библиотеку. Поглядывая через плечо, она убедилась, что охранник переключил своё внимание на центр помещения, и тут же скользнула за один из гигантских прямоугольных камней.

— Что ты делаешь? — удивился ворон.

— Подбираюсь ближе, чтобы слышно было, — ответ, по мнению Уны, был очевидным.

— У нас нет на это времени.

— Цыц.

Украдкой кошачьей походкой сыщица перескочила от камня к камню. Постояла пару мгновений, прижавшись к булыжнику спиной, выжидая, была ли она обнаружена. Но никто не пришёл за ней.

Разговор сторожа и инспектора слышался теперь лучше, но чтобы слышать всё, стоило подойти ещё ближе.

— Надо подобраться ближе.

— Ты в своём уме?

— Ещё на один камень, — Уна осторожно выглянула из-за угла. Тут наличествовала проблема. Если она попробует кинуться к следующему укрытию сейчас, то моментально окажется в поле зрения дневной охраны. Она снова прильнула к камню и в раздумьях закусила губу. — Дьякон, мне нужен отвлекающий манёвр.

— На меня не смотри, — воспротивилась птица. — Я вместе с тобой должен был уйти.

— Ну да, — поняв, что других вариантов нет, сыщица достала из кармана платья увеличительное стекло и крепко прижала к себе. Осмотрев помещение из-за угла, она увидела на противоположной стене портрет довольно волосатого гоблина в деревянной короне. С обвисшей зелёной кожей и длинными острыми зубами гоблинский король выглядел старым и немощным, да к тому же ещё и слегка рассерженным, что ему так долго пришлось для этого портрета позировать.

Уна нацелила увеличительное стекло в сторону портрета:

— Отвлекац-цио.

Дымчатая струйка света вырвалась из увеличительного стекла и ударилась в портрет между глаз монстра. Гоблин быстро заморгал, а затем начал ужасно чихать. Охранник музея обернулся и пошел на звук, а Уна перебежала через открытое пространство между камнями и остановилась, чуть не поскользнувшись. Дьякон нагнал ее, когда девушка уже выглянула из-за угла, чтобы убедиться, что дневной охранник находится перед портретом гоблина, в недоумении сдвинув брови.

— Давайте сначала, — произнес инспектор Уайт.

— Да я уже дважды рассказывал! — возмутился ночной сторож, как Уна поняла по голосу.

— Вероятно, вы что-то забыли? — предположил мистер Гламп.

— Я ничего не забываю! — отрезал страж порядка.

— Да нет же, инспектор, я обращаюсь к мистеру Хекельсмиту.

— Конечно же, — выкрутился мистер Уайт, — к Хекельсмиту. Я просто проверял вашу реакцию...

Уна прикрыла ладошкой глаза и покачала головой. Она все еще не могла поверить, что этот шут гороховый является начальником полиции Темной улицы.

— Значит, было девять часов вечера, когда я вышел на крыльцо подышать свежим воздухом и съесть яблоко, — начал свой рассказ ночной сторож. — Ничего необычного, все как всегда. Я всегда съедаю яблоко около девяти часов на крыльце, но вчера планы изменились. Видите ли, вчера, когда я только добрался до яблока, на ступеньки взбежала запыхавшаяся женщина и стала размахивать руками. Она пыталась сбивчиво объяснить, что нужна помощь.

— Вы видели ее лицо? — спросил инспектор.

— Нет, — ответил Хекельсмит. — На лицо падала тень от ее огромной шляпы, а уличное освещение было позади , поэтому дама была... Как это называется, когда свет находится позади, а впереди слишком темно, чтобы рассмотреть?

— Силуэт, — зашептал Дьякон Уне на ухо, и девушка улыбнулась. Одной из многих книг, которые хранились в голове птицы, был оксфордский английский словарь, который наряду со справочником «Темная улица в лицах», кратко описывающим биографию чуть ли ни каждого жителя Темной, пришелся очень кстати. Вспомнив о справочнике, Уна отметила про себя, что надо бы навести у Дьякона справки о мистере Хекельсмите.

— Вы имеете в виду, что видели женский силуэт? — уточнил мистер Гламп.

— Именно так, — продолжил ночной сторож. — Я не смог разглядеть ее лица. Но когда я пошел посмотреть, в чем дело, что-то упало мне на голову, и я, вроде как... Ну, все вдруг потемнело.

— И как долго вы были в отключке? — поинтересовался инспектор.

— Не уверен. Следующее что помню — я весь связан, а голова будто взорваться готова. Целую минуту понять не мог, что лежу прямо тут, посреди прохода, а потом я услышал голоса.

— Что они говорили?

— Ну, разобрать тяжеловато было, в ушах дико звенело, знаете ли. Странное эхо у всех звуков было, но первый голос точно был женский. Тут я уверен.

— Той же дамы, которую вы на лестнице слышали? — уточнил инспектор.

— Возможно, — кивнул Хекельсмит. — Я уже сказал, что у меня в ушах звенело. Так вот, она сказала: «Он у нас. Пора убираться». И мужской голос ответил. Из-за пульсации в голове понять его сложнее было, но он вроде бы сказал: «Тс-с, он тебя услышит». Затем входная дверь хлопнула, и мне пришлось тут всю ночь до прихода Виктора связанным лежать.

— Виктор — это дневной охранник? — уточнил Уайт.

— Да, это я, — раздался низкий голос охранника. К удивлению Уны, раздался он не с противоположного конца комнаты, а из-за её спины.

Девушка обернулась и аж подпрыгнула, обнаружив уставившегося на неё коренастого мужчину, скрестившего руки на груди и барабанящего пальцами по предплечьям. Уна на секунду закрыла глаза и мысленно выругала себя за то, что отвлеклась на разговор и не заметила подкравшегося охранника.

— Глядите-ка, что я нашёл?! — мужчина схватил её за руку. Дьякон угрожающе каркнул, так что охранник отпрянул от крыльев птицы, но захват не ослабил.

— И что всё это значит? — потребовал объяснений инспектор Уайт, когда Уну вытащили из укрытия и толкнули внутрь каменного круга.

Она неуклюже проковыляла к центру, запуталась в чём-то ногой и упала на пол. Больно не было, хотя неожиданное падение её испугало. Взглянув под ноги, девушка быстро обнаружила причину — она споткнулась о верёвку, которой связывали ночного сторожа.

— Я... Я могу объяснить, — заикаясь, проговорила сыщица и потянулась к верёвке, чтобы распутать ноги.