Шипящая вспышка белого света вырвалась из конца палочки и столкнулась с увеличительным стеклом Уны. Стекло, казалось, расширилось и раскалилось добела. А потом оно просто взорвалось в руке Уны. Девочка отшатнулась, ослепленная вспышкой. Ей едва удалось удержаться на ногах, но она лишилась единственной защиты - увеличительное стекло исчезло, разлетевшись миллионом осколков по всей улице.

Уна отчаянно заморгала и съежилась, ожидая в любой момент второй атаки, которая наверняка прикончит ее, ведь она абсолютно беззащитна. Но когда её глаза снова приспособились к свету, она увидела, что перед ней стоит уже не миссис Карлайл, а огромное существо с телом человека и головой быка. В своих толстых, мускулистых руках он держал молот, весивший, по меньшей мере, в два раза больше Уны.

У девочки перехватило дыхание.

«Это минотавр», - подумала она, вспомнив иллюстрацию, которую видела в «Энциклопедии чудовищ». А ещё она вспомнила о том, как жаловалась миссис Карлайл, что однажды, начитавшись «Энциклопедии» перед сном, потом всю ночь убегала в кошмарных снах от минотавра... Только вот в том монстре, который стоял сейчас перед Уной, было что-то не так. Он отличался от того, который снился ей по ночам, девочка была в этом уверена.

Или, возможно, дело было не в том, что существо было другим, а в том, что в Уне что-то изменилось. И ей не потребовалось много времени, чтобы понять это.

«Это иллюзия, - поняла девочка, вспомнив своё недавнее испытание при эльфийском дворе. - Выглядит, как настоящий, но таковым не является».

Однако, Уна всё равно не смогла сдержать крика, когда чудовищный зверь внезапно вскинул огромный боевой молот над головой и бросился на нее. Но крик трансформировался в нечто иное, его тон вытягивался и превращался в одну непрерывную ноту возвышенной гармонии с каждым из чувств Уны. Нота была длинной, мощной и устрашающе красивой. От ее тона задребезжали соседние окна, и молот взорвался в руке минотавра, точно так же, как недавно в руке Уны взорвалось увеличительное стекло.

И стоило этому произойти. как иллюзия разрушилась. Уна моргнула и увидела перед собой уже не минотавра, а перекошенное от ярости лицо миссис Карлайл - женщины, к которой она столь наивно и необдуманно привязалась.

- Считаешь себя умной, милочка? - усмехнулась горничная.

- Даже не сомневаюсь в этом, - уверенно вскинула подбородок Уна, хотя внутри неё всё сжалось от страха.

Женщина посмотрела на нее с жалостью.

- Слишком умна, и это-то тебя и погубит. Как и твоего папашу - он тоже не мог остановиться вовремя. Похоже, у вас это семейное. Но я полагаю, что смогу, наконец, положить этому конец.

Горничная снова вскинула палочку Освальда, и Уна отступила к опрокинутому экипажу. Что-то кольнуло ее в ногу... Что-то, лежавшее у нее в кармане.

- Я доверяла тебе, - прошептала девочка.

И снова в глазах горничной промелькнула жалость.

- Не стоило. Сама виновата.

Уна засунула руку в карман.

- Ты не посмеешь убить меня на глазах у всех этих людей.

- Правда? - удивлённо протянула миссис Карлайл. - Ты думаешь, что они, как и ты, смогут разрушить мою мощную иллюзию? Нет, они увидят все, что я пожелаю им показать: солнечный день, когда на улице вообще не произошло ничего экстраординарного. Они забудут все, что видели сегодня, и мы все будем жить долго и счастливо. Ну, кроме тебя... и твоего дяди. Теперь, когда у меня есть это, - она сжала Карбункул пальцами свободной руки, - кто рискнёт бросить мне вызов? Уж точно не ты и не твой дядя, об этом я позабочусь.

- Только вот ты кое-о-ком забыла, - приподняла брови Уна.

Горничная недовольно поджала губы.

- И о ком же?

- Об эльфе Самулигане, - уверенно ответила Уна.

- Ох, думаю, вызванные мной адские псы смогут о нём позаботиться,- самодовольно ухмыльнулась миссис Карлайл.

- Я бы на твоём месте не была так уверена, - произнесла Уна.

- И я тоже, - послышался голос Самулигана.

Горничная резко обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть стоящего перед ней эльфа; его диковатая усмешка не предвещала женщине ничего хорошего. Адские псы за его спиной дрались, как обычные шавки, за наколдованную Самулиганом гигантскую баранью ногу. И пока Уна отвлекала внимание женщины, Самулиган бесшумно, как ветерок, подходил всё ближе и ближе.

Миссис Карлайл вскрикнула от удивления, когда Самулиган схватил ее за руку, но прежде чем он смог вырвать палочку из ее рук, горничная произнесла последнее заклинание. Оно выстрелило, как пуля, прямо в Уну. Если бы девочка именно в этот момент не вытащила из кармана перо, заклятье наверняка угодило бы ей прямо в грудь. Но оно столкнулось с пером ворона, которое словно впитало в себя весь удар огненной молнии, как губка. Черное перо начало светиться, став сначала оранжевым, затем красным и, наконец, ослепительно белым.

Уна держала его изо всех сил, и в то же время ей казалось, что она не смогла бы отпустить перо, даже если бы попыталась. В течение нескольких долгих секунд связь между палочкой Освальда и пером не прерывалась, как будто перо втягивало в себя всю до последней капли магию палочки. Уна видела, как Самулиган пытается вырвать палочку из рук горничной, но у Уны было ощущение, что в этот момент миссис Карлайл, как и сама Уна, была абсолютно беспомощна и неспособна разорвать ужасающую связь между палочкой и пером.

А когда, наконец, заклинание рассеялось, раздался оглушительный треск, словно в один момент переломился пополам целый лес деревьев. Уна отшатнулась от кареты, а миссис Карлайл внезапно прекратила борьбу с Самулиганом. Горничная уставилась на свою руку, из которой одиноко торчала половина палочки Освальда, а вторая половина, как переломанный карандаш, валялась на земле у её ног.

- Ты... ты уничтожила её, - удивлённо пробормотала миссис Карлайл.

Уна была поражена не меньше, но не успела она и слова произнести, как обе половинки палочки начали рассыпаться, оставив после себя лишь горстку пыли.

Самулиган воспользовался тем, что все отвлеклись, ловко схватил свисавший с шеи миссис Карлайл драгоценный камень и дернул. Тонкая золотая цепочка порвалась, и эльф отступил, держа заветный предмет в крепко сжатом кулаке и оставив горничную без магических сил.

Миссис Карлайл слишком поздно поняла, что произошло.

- Нет! - закричала она. - Верни обратно!

- Я так не думаю, - произнес знакомый голос, и Уна резко обернулась. Из открытого окна опрокинутого экипажа высовывалась голова Волшебника.

- Дядюшка, с тобой всё в порядке! - от нахлынувшего облегчения у Уны закружилась голова и затряслись колени, и ей пришлось опереться о карету, чтобы не упасть прямо на землю.

Волшебник коснулся залитого кровью виска.

- Ну, живой - и уже слава богам!

Уна посмотрела на перо в своей руке, а затем повернулась к миссис Карлайл.

- Значит, все это было ложью, да? Вы никогда не были мне настоящим другом. Все, о чем вы заботились, - это книга заклинаний. С того момента, как дядя Александр нанял вас в прошлом месяце, вы планировали украсть карбункул... И вы знали, что библиотека Маятника - единственное место, где можно найти нужное вам заклинание.

Долгих полминуты миссис Карлайл выглядела так, будто собиралась опровергнуть утверждение Уны, но затем просто пожала плечами и сказала:

- Правда в том, что нам с мистером Карлайлом уже очень давно ничего не приходилось красть... три года, если быть точной... но, в конце концов, с деньгами стало туго, и мы придумали план, как украсть карбункул и отыскать заклинание, которое подарило бы нам мощь эльфов.

- А воров с такими способностями никто не смог бы поймать, - кивнула Уна, и внутри неё всё сжалось, а голос задрожал, хотя она мужественно старалась этого не показывать. - Вы сказали, что вам не нужно было ничего красть в течение трех лет. Потому что... Потому что, когда вы убили моего отца, Кровавый Мартин заплатил вам столько, что хватило на три года.