Конечно же я пошла, а куда деваться было. Выглядели мы, как парочка любовников, ищущих местечко для утех. Так он меня нежно приобнял за бедра, что я аж сама себе начала завидовать. Поволок муху в уголок, как страшный старичок-паучок. Бедная, несчастная муха.

– Надо чего от меня? – наконец выдохнула я, почувствовав что захват немного ослаб. Черт, а ведь он меня не оставит в живых. Это прямо вот к гадалке можно не ходить. Ну, спасибо, дорогой Лясик. Сходила в кои-то века на мероприятие.

– Нужно, чтобы ты перевела мне это. Быстро и точно.

Мне в руки лег небольшой клочок бумаги, исписанный символами, которых я не видела очень давно. Равнодушно мазнув взглядом по кальке, отметила, что среди вязи встречаются и незнакомые мне письмена. Черт, как интересно. В былые времена я бы уже зарылась в этот текст с головой, но сейчас…

– Ты ведь можешь прочитать это? – прищурился красавчик, толкнув меня в темную нишу пустынного коридора. – Только не ври, барашка. Говорят, что кроме тебя никто не расшифрует эти письмена.

– А мы на ты уже? Так может брудершафт, я б выпила шампанского за знакомство? Как в сказках, девицу сначала накормить нужно, в баньке попарить, а уж потом требовать от нее волшебный цветок.

– Я сейчас тебя накормлю свинцом, – прорычал оборзевший гад. Не красавчик он, теперь то я точно вижу. – Свой цветок засунь себе…

– Нет, ты меня и пальцем не тронешь, – спокойно ответила я, хотя внутри у меня все жгло от бушующего в крови адреналина. – И знаешь почему? Потому что ты прав, кроме меня в этой байде никто не разберется. Да, козлик, я лучшая. Так что условия буду…

Да не успела я договорить. Раздался странный треск, словно кто – то совсем рядом наступил на сухую ветку. В глазах мерзкого паучка появилось удивление, но не обычное, как это бывает, когда от неожиданности испугаешься. Нет, это было что-то совершенно другое. Черт, у него же из уголка губ что-то потекло, настолько алое, что у меня начало резать глаза. И я даже уже рот открыла, чтобы заорать во всю мощь легких.

– Глушитель. Беги. Стой. Запомни. Слушай, – пробулькал нехорошо мой новый знакомец, ухватился пальцами за лиф чертова платья, Лясик меня точно убьет, если на нем следы останутся кровавые. Господи, о чем я думаю? Меня сейчас положат рядом с этим чертом, а я пекусь о платье, в котором меня даже и хоронить не будут. Нельзя же отправить человека в иной мир в декольте до пупа? Или можно? А что, с Лешки станется. – Пятьдесят, шестнадцать, сорок шесть, с…

Бульканье переросло в страшный хрип. Мне показалось, что я оглохла. Бежать. Нужно просто уносить ноги. Есть шанс, что в полумраке меня не снимет снайпер, который подстрелил красавца – паучка. Призрачный, надо сказать, но шанс. Повинуясь странному импульсу я подхватила выпавшую из рук трупа кальку, и сунула ее в лифчик. А куда еще то? Сумочку надо было открыть, а времени у меня катастрофически мало.

Чертовы туфли скрипели при каждом моем шаге, а мне казалось, что это стонет душа мужчины, который остался лежать на полу за моей спиной. Стонет специально, чтобы сдать меня призрачным преследователям. Я добежала до двери с надписью «запасной выход». На счастье она оказалась не запертой. Слава богу. Возвращаться на праздник сейчас было совсем излишним. Там, среди гостей, бродит убийца с пистолетом. И не факт, что я не стану его следующей клиенткой.

Я выскочила в прохладные сумерки, радуясь пыльному воздуху, который проник в мои легкие, и…

– Споймалась, птичка. Я то думал посложнее будет тебя отловить, – раздался откуда-то из темноты радостный голос. Я сделала резкий выпад в ту сторону, но рука полоснула лишь воздух. Зато мне в плечо впилось болючее жало. Черт, откуда тут пчелы? Мир завертелся, словно карусель с лошадками в городском парке. – Ну вот, а шеф говорил, ты адская сатана, а ты предсказуема как пуля. Даже неинтересно.

Я взлетела в воздух, подчиняясь чьей-то силе. Дьявольской силе. Кто иной мог бы с такой легкостью поднять почти сто килограммов красотищи.

– Ты просто не знаешь, что тебя ждет, когда перестанет действовать то, чем вы меня накачали, – убого промычала, борясь с темнотой, накрывающей волнами мой мозг.

– Это произойдет нескоро. Транквилизатор я зарядил в слоновьей дозе, как раз под твои габариты, – мерзко хохотнул подонок, лица которого рассмотреть я не смогла. – Ничего, детка, зато мы долетим спокойно. Ты как к вертолетам относишься? Не укачивает?

– Да пошел ты, – едва шевеля губами, выплюнула я, – убийца.

– Нет, я не убийца. Твоего приятеля не я шлепнул, не люблю грязной работы. Убийца ждет нас в машине, и он уже злится, я думаю. Не будем заставлять его нервничать. Этот зайка становится неуправляемым, если нервничает. Прости, но я должен…

Мне на голову вдруг свалилось что-то воняющее пылью. Мир померк окончательно и бесповоротно.

Теперь

Она пахла цветами, отдающими свой аромат яркому солнцу, которого им, скорее всего, больше не предстоит увидеть. Он вдыхал нежный запах женщины, проклиная свою немощность. Рана в его плече лишала сил, но не надежды.

– Я сдохну, но вытащу тебя отсюда, моя девочка. Клянусь. Не ты должна спасать нас. Я … – сквозь боль улыбнулся он. Перехватил тонкие, почти прозрачные пальцы, покрытые кровью. Его кровью. Покрыл замершие в нерешительности руки, поцелуями, мечтая совсем о других прикосновениях. Огненных, горячих, страстных.

– Лежи. Умоляю. Я так боюсь потерять тебя. Не в этот раз. – выдохнула она, отведя полные боли глаза. Сейчас он бы отдал все на свете, лишь бы дать ей веру. Настоящую, непогрешимую, безусловную. Он так хотел, чтобы она в него поверила. И он сделает все для этого.

– Эти духи нужно захоронить, как ядерные отходы, – простонал Тор. Надо же, знаток. Знал бы он, сколько стоит парфюм, сделанный на заказ, в маленьком магазинчике в затерянном, будто вне времени, переулке Французской столицы. Может тогда не морщил бы свой чертов переломанный нос.

Я щелкнула колесиком зажигалки, найденной все в той же сумочке. Все таки дамский радикюль странный предмет. В нем можно найти порой самые неожиданные вещи. Ну откуда там было взяться огниву, если я никогда в жизни не курила. Дымящийся бычок, брошенный алкоголиком соседом, и подобранный мной и моей подружкой Галькой не в счет. Нам было так плохо после одной затяжки, что мы запомнили этот опыт навсегда.

Поднесла к огоньку иглу, молясь всем богам, чтобы в маленьком приборе был газ.

– Эй, ты что задумала? – напрягся мускулистый пациент. А он еще и храбрец, похоже. Вот мне повезло, так повезло.

– А ты как думаешь? – хмыкнула, глядя на кончик своего инструмента. Интересно, долго его нужно греть, чтобы сдохли все микробы. Пальцы уже жжет.

– Думаю, что ты адская ведьма. Слушай, если ты из-за того, что я про духи сказал, то…

– Дурак. Надо тебя заштопать, пока ты не отбросил свои фирменные походные боты. А ты, походу, не бедствуешь, судя по обуви. Вот я тебя подлатаю, и ты мне расскажешь, красавчик, какого лешего происходит, и как ты оказался в столь незавидном положении. Очень уж мне интересно, что мужик в колодках за штуку бакинских делает в вонючем подземелье. И неужели теперь шакалы черные так хорошо зарабатывают? Кстати, анестезии нету. Не принес мой сердешный друг коньяку, так что придется тебе потерпеть, дружочек. Ты ведь рыл, что-то, да? Что-то нашел, такое к чему…

– Да пошла ты, – фыркнул этот наглый мерзавец, и палец средний мне показал. Да и пофигу.

Я ухватилась за пряжку ремня на брюках Тора, дернула на себя. В глазах красавчика мелькнуло удивление. Чертова пряжка не поддалась. Я пошарила в своем волшебном клаче, выудила из него пилку для ногтей.

– Ты что задумала, исчадье? Слушай, я понимаю, что у тебя стресс, все по-разному реагируют. Но, ты не в моем вкусе. И воняешь как могила. Точно. Лилиями и землей. Ненавижу этот запах, – просипел бородатый, с ужасом глядя на маникюрный инструмент, зажатый в моей руке. Побледнел даже, паразит. Неужели так трусит, что я его шить буду? Странный.