«Это было фантастически. Ни один секс с этим актом страсти не сравниться. Эх, ещё несколько лет назад я смутно представлял, чтобы я и Милана? Вместе? в одной постели? Думал, что такое может быть только, если по пьяни, в больной фантазии или на спор. Хаха олень. Если бы мне сказали, что эта ночь будет незабываемой, и я выставлю её на первое место, то я бы ответил этому человеку: «ну-ка заведи машину времени, мне аж интересно стало, что ж Миланка-то наша может такое сотворить в постели, и с моим мозгом».

Переворачиваюсь на живот, Мила сладко сопит. Смотрю на ее обнажённое тело и не могу не улыбаться. За окном ещё совсем раннее утро, но город бурлит во всю. Слышится полицейская сирена вдали, но сейчас меня это ни капли не волнует. Тихо переползаю через Милу, легонечко касаясь членом ее бёдер. Я улыбаюсь, и целую её в щёку и только после этого встаю с кровати.

Шлёпаю босыми ногами по полу и иду в сторону кухни. Ставлю чайник. В горле, будто собаки насрали. Иду в ванную. Оглядываю себя в зеркало, корча рожи. Справляю нужду и на пороге появляется заспанная Мила.

– Блин, ну нельзя ж так врываться! – развожу руками, повернувшись к ней лицом.

– Запираться надо, – проходит она внутрь и усаживается на толчок.

Открываю рот от изумления и ничего не могу сказать. Благо она вскоре встаёт и, нажав кнопку слива, подходит ко мне и нагло третья об меня бёдрами.

– Ты такой горячий. Надо бы тебя охладить, – подталкивает меня к ванне, и мы оба в неё залазим.

«Мне так нравится её смелый и открытый взгляд на член, когда она открывает душ».

Он призывно дёргается ей в ответ. Мила хихикает и ставит лейку в держатель. Её волосы, руки и лицо намокают под тёплыми струями воды. Она поднимает руки и проводит ладонями по волосам. Смотрю на неё и любуюсь. В ней столько свободы, ни грамма стеснения. Облизывает, и закусывать губы, смывая с лица макияж. Закончив с ним, опускает руки на грудь и одной ласкает её, будто намывая её.

«Что она творит. Я щас кончу от одного вида этой картины».

Прижимаюсь к ней и, разворачиваю её к себе лицом, одной рукой она ласкает остолбеневший член, а другой волосы. Слегка нагибаю ее и вхожу мощно и резко. Мила стонет и впивается в бедро тонкими пальчиками с острыми коготками.

Вперёд, назад, так нежно, так плавно. Закатываю глаза от наслаждения. Её громкие страстные стоны дополнительно стимулируют барабанные перепонки в ушах.

Звонок в дверь. Чувствую, как она вся сжалась резко в комок, но это только подстёгивает.

– Господи, боже! – кричу я

Зажмуриваюсь и заливаю ее спинку струёй спермы.

В дверь звонят и звонят. Даже вроде стучать начали.

– Твою мать! Какие настырные! – прижимаю Милу к стене и целую взасос.

– Прости, я должна открыть, а то соседей перебудят.

– Постучат и уйдут, – берусь за ее грудь.

– Полиция! – слышится приглушенный бас.

Все романтическое настроение как рукой сняло. Стоим оба и в гляделки играем пару секунд не больше, а кажется, будто вечность пролетела.

Мила выходит из ванны, надевает халат и, посмотрев на меня на пороге, закрывает дверь. Я выключаю воду, и прислушиваюсь к разговору.

Открывается входная дверь. Менты представляются, рассказывают ей, как я парня грохнул. Пауза, фото…, наверное, предъявили.

Сердце звенит в ушах, я не дышу. Сажусь на дно ванны и голову в руках прячу.

«Долго же они её допрашивают».

– Нет, извините, я его не видела. …Конечно, если, что-то я вам наберу. … Да, спасибо. До свидания.

Дверь закрывается.

«Прошлый вечер был верхом восторга. Впервые за долгое время я получила истинное сладостное удовольствие, и да мы сделали то, что рвалось из нас. Это было прекрасно. Мне не под силу преодолеть желание повторить наше безумие».

Натягиваю серую футболку и направлюсь в ванную.

– Запираться надо, – забавно ворчит он, а я сажусь и справляю утреннюю нужду.

А после подхожу к нему, целую его в затылок, обнимаю и трусь об него бёдрами.

– Ты такой горячий. Надо бы тебя охладить, – предлагаю я и стягиваю с него тёмные боксеры, после чего мы вдвоём оказываемся в ванне.

Чувствую его похотливый взгляд на мне, от чего завожусь не на шутку, а следом за ним эрегированный член. Хихикаю от приятных ощущений и ставлю лейку в держатель.

Я намыливаю волосы, грудь, ожидая, когда он грубо возьмёт меня и прижмёт к кафельной плитке.

– О, боже, да! – вырывается из меня, когда он впивается в губы.

«Это восхитительно, что мы знаем, как доставить друг другу сумасшедший кайф, впервые этим занимаясь. Мне нравиться, что уровень нашей сексуальной раскрепощённой на одном уровне».

Ласкаю его обалденный член. Он поворачивает меня спиной к себе, нагибает и резко входит в меня. Страстный громкий стон рвётся из груди.

«Фейерверк восторга в голове. В моем теле взрыв, взрыв экстатического счастья. Хочу так сходить с ума от безумного удовольствия целую вечность, не отрываясь от него. Его тело как ириска, которая приклеилась к моему, и хрен теперь отклеишь».

Стук и звонок в дверь.

«Какого хрена! Плевать! Молю не останавливайся!»

– Господи, боже! – стонет он и кончает на спину.

«Да, ёпта, кому так не терпится меня вытащить из ванны? Придурки, блин».

– Твою мать! Какие настырные! – ворчит он, прижимает меня к стене и целует.

– Прости, я должна открыть, а то соседей перебудят.

– Постучат и уйдут, – отвечает он и хватает мою грудь.

– Полиция! – слышится приглушенный бас.

«Полиция? Какова? Боже, неужели кому-то не понравились наши стоны, что они решили вызвать полицию социальных нравов по делам зависти? Ладно, черт с ними, узнаю, в чем дело и вернусь. Думаю, это не займёт больше пяти минут, иначе я их прикончу».

Вылезаю из ванны, надеваю махровый халат на голое тело, шустро обтираю волосы полотенцем и, посмотрев на обнажённого красавца Диму, выхожу, закрывая дверь.

Открываю дверь, в подъезде собачий холод. Обнимаю себя, пытаясь не трястись от охватившего меня озноба. Но это ерунда по сравнению с тем, что на пороге дома стояли два упитанных мента.

– Добрый день, я следователь Копылов Сергей Иванович, – говорит он и демонстрирует удостоверение, – я правильно понимаю, что вы Лазарева Милана Константиновна?

– Добрый день, да все верно, а в чем дело? – мой голос, я надеюсь, звучит также спокойно, как этого хочется.

– Мы с Петровым Романом Витальевичем расследуем дело об убийстве во дворе соседнего дома, и пришли взять у вас показания, так как у нас к вам имеются несколько вопросов.

– А, да, слышала об этом случае, только я-то тут причём?

– Милана Константиновна, мы сейчас вам покажем фото подозреваемого в совершении этого убийства и советуем вам сейчас быть с нами честной, лгать правосудию не в вашу пользу. Тем более что вы познали жизнь в местах не столь отдалённых, так что подумайте хорошо, прежде чем нам соврать.

«Что? В смысле? О чём они? Черт, они это серьёзно? Твою мать, зачем они об этом говорят?»

«Меня трясёт от страха. Теряю дар речи. Я не выдержу, если они что-то скажут про тюрьму. Не выдержу этого. Хочется вопить во все горло».

Нервно сглатываю, сердце начинает дикие пляски в груди.

– Хорошо.

Тот второй, которого зовут Роман, открывает белую папку.

– Милана Константиновна, вам знаком этот человек? – говорит он и разворачивает ко мне фото с изображением ….

«Дима, что все это значит? Ничего не понимаю. Что за бред? Этого не может быть!»

Остолбенело, зависаю над фото с его лицом, ничего не слушая дальше и не замечая ничего вокруг меня. Губы трясутся, глаза по пять копеек. Вот-вот, упаду в обморок.

– Милана Константиновна, вам знаком этот человек? – повторяет Роман Витальевич.

«Набираю воздуха в лёгкие, подключаю язык к мозгу или, наоборот, по хрен, без разницы, что к чему сейчас надо подключить, а хотя нет, как раз-таки и не по хрен. Сейчас тот момент, когда реально надо думать над каждым словом».