– Парень? – внезапно спрашивает он, когда в очередной раз увожу взор.

Мне тут же приходится вернуть его к глазам парня. Тёмные, почти сливающиеся со зрачком, что очень сильно контрастирует с его светлыми бровями и волосами – цвета засохшей пшеницы.

Я так долго рассматриваю его, что немного забываюсь, поэтому встряхиваю головой, чтобы вернуться к его вопросу, хотя он мне совсем не понятен.

– Что?

– Парень твой, – повторяет блондин, – тот, кто приревновал тебя?

А вот теперь сразу понятно, потому что все до единого сразу думают, что таким образом Егор заявляет на меня права.

Из меня невольно вырывается усмешка.

– Приревновал? – качаю головой. – Нет, это точно не ревность.

– Тогда что?

Я теряюсь ещё больше. Несколько секунд просто смотрю на парня с глупой, замершей полуулыбкой. Его вопросы такие прямолинейные, что мне сложно находить на них сразу ответы. А может я просто забыла, как это общаться с людьми? В конце концов, за последний год я общалась с двумя – отчимом и единственной подругой. Общение с охраной в доме и водителям в расчёт не беру. А тут… прямо какой-то поток, и отвечать то на них вроде как надо, потому что я точно ему задолжала объяснения.

– Егор мой брат, – это самое простое, что могу сказать. – Просто в прошлом у меня был нехороший опыт с парнем, поэтому он не хочет повторения.

Но для новенького мои слова явно ничего не объясняют, он смотрит на меня с ещё большим недоумением, полукривоватая улыбка на его губах словно говорит о том, что он мне не верит.

– Братья так не смотрят на своих сестёр, – выдаёт уверенно.

А я увожу взгляд в сторону, бормоча:

– Сводный брат. Мы не родные.

Не знаю, почему становится сразу неловко, но я как будто признаю его замечание. Так не смотрят на своих сестёр – я знаю это ощущение. Вернее, знала. Я знала, что Егор смотрит на меня не как брат. Знала, что вызывала в нём желание. Эти короткие взгляды, что он изредка бросал на меня, были особенными и обжигающими. Вот только то, что я воспринимала, как симпатию, оказалось самой простой похотью. На один раз.

– А вот это уже больше похоже на правду, – выносит заключение новенький, вновь выдёргивая меня из мыслей.

Мне же хочется спросить прямо, чего он именно хочет добиться этим разговором, но ответ приходит раньше, чем я задаю вопрос.

– Так, значит, ты свободна?

Вау… А вот такого я точно не ожидаю.

Я не удерживаюсь.

– То есть…

Но парень понимает быстрее, чем озвучиваю до конца.

– Это? – он указывает на своё лицо и усмехается так, будто это пустяк. – Нет, абсолютно не остановило. Не спорю, ситуация так себе, но твой брат застал меня врасплох. Всё же со мной такого ещё не случалось, что за банальное “привет” девушке, мне начищали… – парень поигрывает бровями, заменяя ругательство, а у меня это вызывает улыбку.

Если так выглядит не оптимизм чистой воды, то я совсем ничего не знаю о оптимизме.

– Ну так что? – продолжает допытываться он. – У меня есть хоть один шанс? Поверь, второй раз я не позволю твоему брату подобраться ко мне.

«Есть», – рождается машинальный ответ, но здравый разум тут же меня осаждает.

Стоп-стоп-стоп.

Это ведь слишком быстро, так? Я не должна давать никаких шансов практически незнакомому человеку, не говоря уже о том, что стоит подумать, чем это может закончиться. Егор узнает, я уверена, и пусть парень убеждён, что во второй раз будет всё иначе, знаю, что на самом деле исход всегда будет один и тот же. Кайманов найдет способ нас уничтожить обоих.

А ещё меня немыслимо пугает, что я очень хочу ответить ему «да», даже не разобравшись симпатизирует мне новенький или нет. Я настолько отчаялась, что готова пойти на свидание с первым встречным. Не то чтобы новый знакомый отпугивал. Он хорошенький, да. Его внешность, конечно, не такая эффектная, как у Егора, но её точно не назвать заурядной. Если красоту Кайманова я всегда считала холодной, острой и обжигающей взгляд, то парень его полная противоположность – тёплая улыбка, озорные и добрые глаза, мягкие черты лица. Таким, как он, хочется доверять.

И всё же…

– Ты знаешь, это, наверное, плохая идея, – наперекор бунтующему чувству одиночества, отказываю я.

Но парень всё равно продолжает так же тепло и мило мне улыбаться.

– Понимаю, тебе надо время подумать, – говорит он, а я прихожу в лёгкое недоумение.

Я точно не это сказала ему. Однако именно его реакция вызывает улыбку. Мне как минимум приятно, что он так быстро не отступает от меня.

– Не думаю…

– И кто это у нас здесь? – внезапно раздаётся звонкий голос, влетающей в приемную из коридора, медсестры.

Она радужно улыбается ровно до тех пор, пока не оказывается посередине кабинета и не видит наши лица.

– Батюшки… – лепечет женщина на вид годов сорока, широко распахнув глаза.

И это сочувствие в её взгляде – оно такое искренне и согревающее, что мне мгновенно становится намного комфортнее.

Это не похоже на то сочувствие, с которым смотрит на меня заместитель, словно точно знает, что я давно обречена. Женщина просто переживает и жалеет, будто мы ей родные.

– И кто же вас так? – всё ещё под впечатлением шока, спрашивает она.

А я вся напрягаюсь, переводя взгляд на самого главного пострадавшего. Самое ужасное, что я не хочу, чтобы он сдавал Егора. Знаю, он получит по заслугам, что так или иначе когда-то обязательно должно произойти, чтобы он остановился. Но… эти гребанные чувства. Они не позволяют мне искренне желать ему плохого. Возможно, я всё ещё виню себя в том, как он изменился. Именно из-за меня Кай навсегда лишился своего будущего, к которому стремился всю жизнь. А возможно, всё ещё люблю его – того Егора, какой он настоящий, и по-глупому верю, что тот Егор всё ещё живёт внутри него.

Наивная…

Но так или иначе на парня я смотрю с замершим дыханием, уже уверенная, что сейчас будет катастрофа. Однако переживаю зря. Новенький даже не перестаёт улыбаться, только на сей раз добродушной медсестре, которую также подкупает эта незатейливая улыбка, сразу видно, как взгляд женщины теплеет, и она проникается к парню сочувствием. Она поверит ему, что бы он ни сказал.

– Знали бы сами, – с наигранным сожалением, пожимает парень плечами. – Кто-то залётный. Пристали вот к девушке и никак не хотели пропускать на учёбу, представляете? Я их, конечно, понимаю, – тут он кидает взгляд на меня, но несколько иной, более смелый и намекающий. А ещё эта ухмылочка… Я буквально заливаюсь краской от макушки до пяток. – Как можно пройти мимо такой красавицы? Но вот так наглеть, это уже свинство.

А он очень талантливый актёр. В смысле даже я на секунду поверила, что он говорит правду. Что уж говорить про женщину, которая ни сном, ни духом?

Она переводит тут же взгляд на меня, который становится ещё более сочувственным.

– Докатились, – причитает она, – уже и на девушек руку поднимают, – осуждающе качает головой медсестра, а я тут же опускаю взор в пол, чувствуя, как становится стыдно.

– А ты значит у нас герой? – женщина уже вновь смотрит на новенького.

А тот непринуждённо пожимает плечами, мол «а как же?»

– Не мог же я пройти мимо.

– И то правда, – тяжёлый вздох, и медсестра, наконец, принимает всё за чистую монету. – Ладно, герой, пойдём, посмотрим, чем смогу тебе помочь.

Она тут же поворачивается к своему кабинету, чтобы открыть дверь, как парень её останавливает.

– Вы лучше посмотрите девушку первой, – предлагает он, на что медсестра реагирует крайне удивлённо и остро.

– С ума сошёл! На тебе места живого нет, я хотя бы промою раны да лёд тебе дам, а там и займусь твоей красавицей.

Но парень упрямо не сдаётся.

– Дамы вперёд, – говорит так твёрдо и уверенно, открывая ещё одну черту себя.

Парень не так мягок, как кажется. Что даже медсестра сразу понимает, что тот не отступится от своего решения. Ей остаётся только ещё раз глубоко и шумно вздохнуть.