А ещё мы с папой и Лео вечно витаем в своих фантазиях, особенно я. Папа говорит, что ему это качество передалось от его матери – нашей с Лео бабушки. Она была немного далека от реальности, постоянно обитала в своём особом мире, но при этом сама сочиняла чудесные детские сказки для своего маленького сына. К несчастью, умерла бабушка очень рано и неожиданно для всех, с этим была связана какая-то запутанная семейная история. Но папины воспоминания о детстве остались яркими и тёплыми, как ласковое майское солнце. Он и сам производит впечатление человека, который с искренней радостью делится со всеми желающими свои теплом и светом. Так оно и есть на самом деле.

Мама же представляет собой полную противоположность папе. Всегда собранная, умеющая эффектно подать себя и постоять за свои интересы. Именно она, по сути, и является настоящей опорой всей семьи. Ну и внешне мама тоже выделяется из нашей белокурой троицы. Она темноволосая, с кожей оливкового цвета, стройная и высокая. Если она надевает обувь на каблуках, то становится одного роста с папой, а он совсем не низкорослый. В моем детстве мама укладывала свои длинные блестящие волосы в элегантную прическу, а теперь, когда седины появилось слишком много, коротко стрижётся у модного парикмахера. Она младше папы на пять лет, но выглядит ещё моложе. Может потому, что прилагает к этому массу усилий. После выхода на пенсию она вдруг активно занялась хатха-йогой, с пристрастием изучила основы правильного питания, возрастного ухода за кожей и теперь со знанием дела ведёт свою страничку в соцсетях. И весьма успешно, как я понимаю.

– Ну наконец-то ты приехала, мы так ждали, – папа подвёл меня к столу, где мама уже расставила изящные чашечки в знаменитую кобальтовую сетку, – Теперь эти две недели наши! – воскликнул он и потёр в радостном предвкушении свои ладони.

И эти две недели пролетели у нас как один день. Я давно заметила, что так случается, когда со всех сторон тебя окружает любовь и тепло. Мне не только с Лео повезло, у меня ещё и родители классные. Наверное, я счастливый человек.

Глеб за это время мне приснился всего один раз, несмотря на то, что думала я о нём непозволительно часто. Во сне он долго смотрел на меня своими чёрными глазами и грустно улыбался. Потом покачал головой, сказал: «Что-то здесь не так, всё это очень странно» и развернувшись, медленно стал уходить. Я пошла за ним, как вдруг он резко обернулся, а его взгляд стал тяжелым и страшным. Меня окатило ледяной волной ужаса, я попятилась назад, но никак не могла оторвать от него своих глаз и в конце концов споткнувшись, начала падать. Как это часто бывает во сне, движения мои замедлились и стали неестественными. Глеб подхватил меня одной рукой, а вторая его рука потянулась к моей шее и начала её сжимать, сильнее и сильнее. Он меня душил. А я всё никак не могла отвести взгляд от густой ночной тьмы, которая лилась из его глаз. Проснулась, лихорадочно хватая ртом воздух. С третьей попытки включила ночник и оглянулась вокруг. В комнате было тихо, в окно уютно заглядывал желтый луч света от уличного фонаря. Я постепенно успокоилась, но так и не смогла больше заснуть той ночью.

– Как они? Что с папиным магазином, всё в порядке? А мама, конечно же, спрашивала про Настю, да? Ой, а что это в пакете у тебя? – Лео задавал один вопрос за другим, помогая при этом выкладывать мои вещи из сумки.

– Да, всё отлично, они молодцы. Папа всё также в полном восторге от своего книжного, и да, мама интересовалась твоей Настей. Я ей наврала, сказала, что вы больше не общаетесь.

– Это ты правильно, – одобрил Лео, – Ну ты ведь понимаешь, что у нас с Настей уже просто дружеские отношения. Слушай, а что в пакете-то?

– Ага, и остаёшься на ночь ты у неё тоже по дружбе.

– Она, знаешь, не сильно возражает, – Лео подмигнул мне и попытался изобразить коварную улыбку злодея-соблазнителя. Я не удержалась и засмеялась.

– Ой, ладно, это в конце концов ваше дело.

– Ага. Ты мне пакет отдашь или нет? Я чувствую, там что-то ценное для меня!

– А как же! Это твой новый любимый свитер, который решила купить мама, – торжественно сообщила я, протягивая ему открытый пакет.

– О! Он классный. Я, правда, и сам могу себе выбирать и покупать одежду, – пробурчал брат.

– Да ладно, маме захотелось сделать тебе приятное, она ведь скучает.

– А знаешь, он и на самом деле классный, – сказал Лео, – Буду носить! – выпятив живот, он приложил свитер к себе и ладонями разглаживал на нём складки.

Вдвоём мы быстро закончили раскладывать мои вещи и заказали доставку огромной пиццы. Откупорив бутылочку красного абхазского вина, до самой ночи мы с Лео болтали о наших родителях, о Петербурге и строили замечательные планы. Тогда я ещё не знала, что в ближайшем будущем мне придётся резко поменять эти самые планы.

Первый после отпуска рабочий день выдался суматошным и абсолютно бестолковым. Марина излучала совершенно искренние счастье и радость по поводу моего возвращения, и почти до обеда рассказывала о том в каких невыносимо тяжелых условиях ей тут приходилось вкалывать. Не удивительно, что после обеда я не выдержала и предложила ей уйти домой пораньше в качестве компенсации за непосильные пережитые страдания. В общем, мы остались с ней полностью довольны друг другом.

Глеба я увидела только через два дня. Он как раз выходил из аудитории после своей лекции, а я шла по коридору.

– Марта, рад тебя видеть, – кивнул он головой, а его чёрные глаза тут же прищурились.

– Добрый день, взаимно, – я замедлила шаг и улыбнулась.

– Как настроение? За окном настоящая весна.

– И настроение весеннее, – я продолжала улыбаться, стараясь не смотреть в глаза Глеба. Глупость, наверное, но я слишком хорошо запомнила тот его взгляд в кафе. Да ещё и недавний мой жуткий сон.

В этот момент будто бы легкий ветерок пронёсся рядом и закружил вокруг меня. А так как я сегодня надела тонкую блузку с короткими рукавами, то сквозняк получился очень ощутимым. Я оглянулась на дальний конец коридора, иногда там открывают окно для проветривания. Но нет, окно было закрыто.

Глеб подошёл ко мне ближе и я почувствовала как по моим рукам побежало полчище мурашек. Мне стало ещё холоднее. Ну, это уже слишком, тут что-то не так. Я сердито посмотрела прямо ему в глаза. А, будь что будет.

– Тогда, если ты не против, я повторю своё приглашение. Здесь не далеко есть довольно милое заведение с итальянской кухней, – Глеб сделал паузу и выжидающе смотрел на меня.

О, а вот и мятой запахло, это уже смешно просто. Может у него парфюм такой? Или он зубы чистит каждый час? А откуда тогда эти постоянные сквозняки, черт возьми!

– Я не против, – почти с вызовом ответила я. Мурашки на руках угомонились, но этот ментол в воздухе меня просто одолевал и я шумно выдохнула.

– Не нравится такой аромат? – тихо спросил Глеб и грустно улыбнулся. – Ветер тоже не любишь, судя по всему, – добавил он. И это уже был не вопрос, а утверждение.

От удивления я приоткрыла рот и захлопала ресницами.

– Что? Как… Как ты догадался?

– Как догадался я, это понятно. А вот почему всё это чувствуешь ты, мне очень хотелось бы выяснить.

Я обхватила себя руками и старалась дышать как можно ровнее. Глеб слегка наклонил голову и вдруг медленно провёл кончиками пальцев по моей руке, от запястья до локтя. Пальцы у него оказались тёплыми, почти горячими. Мне сразу же стало жарко, все сквозняки моментально исчезли. Голова шла кругом, но я понимала, что теперь уже точно отступать глупо. И поздно.

– Я буду свободна в эту пятницу, после пяти вечера, – решительно сказала я.

– Отлично. Тогда в пять я к тебе зайду.

– Договорились.

– До пятницы, Марта, – произнёс Глеб с обезоруживающей улыбкой.

Вернувшись в наш кабинет, я выпила залпом полбутылки минеральной воды, и попыталась привести мысли в порядок. Пятница через два дня. Так, хорошо. Я побарабанила пальцами по столу, потом повернулась к Маринке. Та сосредоточенно наносила яркий розовый блеск на свои губы, глядя в карманное зеркальце.