– Ты что, считаешь, то это Лео за мной наблюдает? – возмущённо зашипела я на него.

– Нет! Конечно, нет. Я хочу взглянуть на твоего брата, чтобы просто убедиться, что он не такой же как ты. Что, хотя бы ему ничего не угрожает, – успокаивающим голосом ответил Глеб.

Мы подъехали к моему дому, машина с резким толчком остановилась и я выскочила на улицу, с трудом сдерживая приступ тошноты. Немного отдышавшись, я подошла к лавочке около подъезда и села на неё, даже не проверив, чистая ли она была.

Что за бред? Что вообще происходит? И это есть скучный реальный мир? Я подняла голову и посмотрела на окна в нашей квартире. В гостиной горел свет, значит Лео завис около телевизора. Вот сюрприз-то его ждёт.

– А кто же тогда за мной наблюдает? – убитым голосом спросила я у подошедшего ко мне Глеба.

– Вот это надо выяснить как можно скорее. Кто-то из твоего близкого окружения. И с кем ты знакома уже лет пять, не меньше. Роман сказал, что обычно запоздавшие способности начинают проявляться сразу после тридцати лет, поэтому именно с этого возраста усиливают наблюдение за объектом и приставляют к нему личного соглядатая.

– Объектом! – фыркнула я. – Но откуда они вообще узнают о таких как я?

– Ну это как раз просто. Нас ведь не так много, всего лишь около двух сотен во всём мире и не так сложно периодически отслеживать личную жизнь каждого. Если у кого-то из нас рождается ребенок, то это и есть повод наблюдать за его развитием. Поэтому я и сказал, что кто-то, может быть это твои родители, а может бабушка или дедушка, как раз из наших. Иногда генетика даёт сбой и способности перескакивают через поколение. Точных правил здесь нет.

– Мои мама и папа? Просто смешно! А бабушка вообще ни причём, она умерла давным-давно.., – я осеклась, вспомнив, что с бабушкой-то и была связана какая-то запутанная семейная история. – Всё равно это невозможно, Глеб!

– И тем не менее это так, – он устало вздохнул и помог мне встать со скамейки.

Мы зашли в подъезд, не спеша поднялись на второй этаж, я хотела достать ключи, но передумала и нажала на кнопку дверного звонка.

– Ты снова забыла ключи… Ой! – Лео замолчал и с любопытством уставился на нас.

И вот тут меня догнал приступ тошноты, я закрыла рот рукой и бесцеремонно оттолкнув брата, помчалась в туалет, где меня и вырвало. Ну что же, отличное начало для знакомства с моей семьей. Спустя некоторое время я выползла из ванной комнаты и внимательно прислушалась. Судя по всему, Глеб и Лео разговаривали на кухне. Я аккуратно подошла к кухонной двери и с виноватым видом заглянула внутрь.

– Тебе легче? Помощь нужна? – деловито и абсолютно спокойно спросил у меня Глеб.

– Всё нормально. Слушай, Лео, – начала было я, повернувшись к брату, но Глеб меня быстро прервал.

– Лео, посмотри на меня, – скомандовал он, – Мы с Мартой только что зашли и ты пригласил нас выпить чашку чая. Я с тобой познакомился и понравился тебе.

Глеб широко улыбнулся моему брату, который застыв, простоял так ещё секунд десять, а потом как ни в чем не бывало повернулся ко мне и сказал:

– Марта, давай уже пить чай, что ты в дверях застряла? Иди, повесь своё пальто. Глеб, ты какой чай предпочитаешь? Есть чисто чёрный и зелёный с жасмином. А может ты хочешь кофе?

Я стояла с открытым ртом. Вот как значит. Ну с одной стороны, мне не надо ничего объяснять Лео о своём эффектном возвращении домой, а с другой стороны, моего брата только что загипнотизировали без его на то согласия.

Почти в час ночи мы закончили своё импровизированное чаепитие, во время которого все втроём очень мило пообщались. Глеб пожал руку Лео, тот пригласил его бывать у нас почаще и деликатно ушёл в свою комнату. Я скептически посмотрела на Глеба.

– Мне кажется, я понравился твоему брату, – смешно изогнув одну бровь, важно сообщил он.

– Это безобразие просто! Надеюсь, это никак не отразится на его здоровье?

– Марта, ну что ты! С ним как раз всё в порядке, – заверил меня Глеб. – Он совершенно обычный человек. В отличии от тебя.

Я облегченно вздохнула. Ну хотя бы так. Хотя бы с ним всё просто и ясно. Только сейчас я поняла, насколько сильно боюсь потерять своего Лео.

– Ты совсем выдохлась, вечер выдался не из легких, – Глеб ласково погладил меня по щеке и прижал к себе. А я вдруг расплакалась. Слезы сами покатились из моих глаз и я не могла их остановить.

– Глеб, как же теперь быть? Я не хочу меняться… Я просто хочу быть с тобой, – тихонько подвывала я, уткнувшись в его грудь. Видимо, дикая смесь шампанского и пережитого потрясения дала толчок таким личным признаниям. Но в тот момент меня это совершенно не смущало.

– Успокойся, Марта. Я и не собираюсь оставлять тебя одну. Наоборот… И, если потребуется, я в состоянии тебя защитить от кого угодно. Слышишь? Успокойся, пожалуйста, всё будет хорошо.

Глеб оторвал от своей промокшей футболки моё заплаканное лицо и начал нежно целовать следы слёз, оставленные на нём. Я постепенно успокоилась.

– Так что же мне теперь делать? – спросила я уже почти ровным голосом.

– Быть самой собой. Ты предупреждена, а значит – вооружена. Помнишь такую поговорку? – с улыбкой сказал Глеб. – И самое главное: попробуй выяснить, кто из твоего окружения больше всего подходит на роль наблюдателя. Только аккуратно, не спугни. А об остальном уже позабочусь я.

– Да, понятно. И ты будь осторожен, ладно? – попросила я и вспомнила как тоже самое говорила Дарья, когда мы уходили из галереи. Чёрт, она ведь обо всем догадывалась. Ну и ладно.

Глеб легко приподнял меня и крепко обнял, при этом ноги мои оторвались от пола и смешно болтались в воздухе.

– Приятных снов, Марта. Увидимся завтра на работе. Точнее, уже сегодня, – прошептал он, слегка прикоснулся губами к моей щеке и поставил на ноги. Я немного пошатнулась, но тут же поймала равновесие.

– Приятных снов, Глеб, – тоже шёпотом ответила я.

Апрель в Москве начался с эффектного снегопада. Утром в сером небе вальсировали огромные пушистые снежинки, к обеду уже повалил густой мокрый снег, а когда стемнело по подоконникам нервной дробью застучал крупный град. Те, кто в конце тёплого и солнечного марта успели переодеться в лёгкие куртки и плащи, теперь снова облачились в зимнюю одежду. Однако спустя несколько пасмурных дней весна вдруг опомнилась и яркое, по-летнему горячее солнце быстро исправило последствия неожиданного зимнего вторжения. В парках и дворах вовсю цвели нарядные крокусы и нежнейшие синеглазые пролески. Кустарники стремительно покрывались свежей липкой зеленью, а деревья стыдливо закутались в изумрудную дымку.

И до дня рождения Глеба оставался месяц.

Последние недели я на удивление успешно, но не без труда, выполняла два взаимоисключающих действия. С одной стороны, я внимательно присматривалась к своему нынешнему окружению, вспоминала двух близких подруг и бывшего мужа, а с другой стороны, всеми силами старалась избавиться от подступающей ко мне мании преследования.

С подругами всё было просто. Мы втроём дружили ещё со студенческих времён, но по мере того, как по очереди выходили замуж, наши встречи становились всё реже и постепенно сошли на нет. С Аней – заботливой мамой шумных близнецов-подростков и малышки дочери – я теперь только созваниваюсь на Новый год и дни рождения. Последний раз мы с ней виделись больше года назад на её тридцатипятилетнем юбилее. А с Ксюшей, которая после первого неудачного брака вышла замуж за испанца и переехала жить в Мадрид, я вообще не общалась уже несколько лет.

Вообще из нас троих крепкий брак с первого раза получился только у Ани. За Максима я вышла замуж в двадцать пять лет, а ему тогда исполнилось лишь двадцать два. И если у меня к тому времени уже имелся некоторый опыт в длительных отношениях, то у него именно я и оказалась таким первым опытом. Свадьбу мы сыграли пышно и богато. А через три года подали на развод. Наверное есть и моя вина в том, что наша семейная жизнь не сложилась, хотя я постоянно шла на уступки и не стеснялась мириться первой. Но Максим умудрился совместить в себе сразу два неперевариваемых мной качества: он оказался жутким занудой и не менее жутким ревнивцем. Как я могла этого не заметить за целый год нашего с ним тесного общения до свадьбы? Сейчас мне это непонятно. Развод наш тоже оказался не простым, мы вдруг оба решили, что погорячились и попробовали начать всё заново. Пробовали потом ещё несколько раз, пока совсем не измучили друг друга взаимными претензиями и упрёками. На свою пятилетнюю годовщину свадьбы мы разругались вдрызг и окончательно разбежались, после чего мне потребовалось ещё несколько месяцев, чтобы полностью прийти в себя. С тех пор мы больше ни разу не общались, но я как-то услышала от старых знакомых, что Максим снова женился и вроде бы у него родилась дочка.