– Марин, а пока я в отпуске была, Глеб же заходил к нам сюда?

– Ну да, конечно. Раза два точно, – Марина удивлённо посмотрела на меня.

– Слушай, а вот странный у него одеколон, да? – я невинно улыбалась.

– Странный? Я, честно говоря, вообще не запомнила каким парфюмом он пользуется.

– Ну может это не парфюм, может жвачку он жуёт постоянно. Так ментолом от него несёт, да? – пытаясь сделать безразличный вид, спросила я.

Маринка уже отложила своё зеркало и с недоумением смотрела на меня.

– Ментолом? Марта, ты меня пугаешь. То у тебя сквозняки гуляют, когда духотища у нас тут стоит невозможная, то теперь вот запахи мерещатся.

– То есть, ты ничего этого не чувствуешь? – уточнила я, ощущая себя круглой идиоткой.

– Нет, не чувствую! – Маринка развела руками и покачала головой.

– Ну и ладненько, – подытожила я и ободряюще улыбнулась ей.

До конца рабочего дня Маринка ещё пару раз подозрительно косилась в мою сторону, но потом успокоилась и вроде бы забыла о нашем странном разговоре.

Утро пятницы выдалось мучительным. Накануне вечером я долго не могла уснуть, вертелась в кровати, собирая простынь в неудобные складки, и как результат совершенно не выспалась. Но при этом подскочила раньше будильника и вот уже минут двадцать стояла в глубоком раздумье перед своим открытым шкафом. Яркое весеннее солнце, заглянувшее в мою комнату, бодро освещало многочисленные вешалки с одеждой, но совершенно не помогало решить проблему выбора.

– Я выхожу, проводишь? – крикнул мне из коридора Лео.

– Да, иду.

Рабочий день у брата начинался раньше моего и он стоял уже полностью одетый у входной двери. Увидев меня в халате и с закрученным полотенцем на голове, удивленно спросил:

– Ты чего копаешься?

– Я не копаюсь.

– Не опоздай, сейчас без пятнадцати.

– Угу. Ты помнишь, что я сегодня задержусь?

– Конечно, Марта! Ты мне вчера три раза об этом сказала, при этом каждый раз уточняя, что это не свидание, – Лео захихикал, а я скорчила недовольную гримасу.

– А ты ведь завтра у Насти снова собираешься остаться? – ехидно поинтересовалась я.

– Возможно. Я ещё точно не решил.

– Ну-ну.

– Не вредничай, Марта, – брат шутливо дернул меня за край полотенца, свисающего с моей головы. – Ну, я пошёл. Приятного свидания! Ой, то есть, приятного вечера!

Ох. Надо собраться, не только на работу, но и с мыслями.

Я закрыла за Лео дверь и снова поплелась к шкафу. На моей кровати лежало два нарядных платья. Я задумчиво посмотрела на них, провела рукой по одному, поправила затейливый пояс на другом и решительно убрала оба в шкаф. Надо надеть что-то привычное, я и так слишком нервничаю. Кто знает, может я сегодня стану жертвой опасного гипнотизёра и мне придётся спасаться бегством. Убегать лучше в удобных джинсах, – решила я и сразу немного успокоилась. Выбрав классические по крою тёмные джинсы и любимую блузку нежно-голубого цвета, я быстро позавтракала и оделась. Перед выходом, уже в пальто и ботинках, я забежала к себе в комнату и надела на руку золотой изящный браслет. Он тоже любимый и давно со мной. Так мне будет спокойнее.

До обеда я оказалась полностью загружена обычными рабочими делами и у меня просто не нашлось времени, чтобы как следует понервничать. А ближе к трём часам у Маринки вдруг обнаружилась невероятная способность к многозадачности, она успевала справляться со всем сама, а я осталась наедине со своими мрачными мыслями. Мысли эти за пару часов чуть не свели меня с ума. Я придумала тысячу вариантов возможного развития событий, что совершенно не прибавило мне уверенности и умиротворенности.

К моменту, когда до пяти часов оставалось всего несколько минут, я уже успела поточить все имеющиеся в нашем офисе карандаши, и теперь просто сидела, тупо уставившись в одну точку. При этом мои пальцы сами по себе отстукивали по столу нервную дробь. Когда-то в детстве я обучалась игре на фортепиано, и возможно, именно сейчас изображала из себя известную пианистку. Не знаю насколько выглядело похоже, но в реальности пианистки из меня так и не получилось. Музыкальную школу я не посещала, родители как-то сразу решили, что пригласят преподавателя для занятий к нам домой. И целых пять лет по два раза в неделю я под мудрым руководством преподавателя мучала пианино, стараясь извлечь из него правильные звуки, ритмы и мелодии. За это время особых музыкальных талантов во мне так и не обнаружилось, а для достижения ощутимых результатов требовались определённая усидчивость и целеустремленность. Ни тем, ни другим я не обладала, но и расстраивать родителей мне, ой как, не хотелось. Все пять лет они слепо в меня верили и с неподдельной радостью слушали моё весьма посредственное исполнение, в конце которого непременно хлопали в ладоши. Как я могла их разочаровать? Поэтому мама с папой так никогда и не узнали, что всё, что я вынесла из этих занятий, это стопроцентная убеждённость в своей музыкальной никчёмности и сколиоз в придачу. Сколиоз чуть позже был побеждён довольно изнурительной лечебной гимнастикой в районной поликлинике, а вот караоке и все музыкальные инструменты я до сих пор обхожу стороной.

– Добрый вечер, Марта, – Глеб стоял в дверях, держа в руках свою чёрную кожаную куртку, и безмятежно улыбался. – Ты готова?

– Да. Конечно, – ответила я и слишком резко встала, больно ударившись коленкой об стол. – Марин, до понедельника!

– Ага, давай! Приятно провести вам время, – промурлыкала Маринка, загадочно улыбаясь нам обоим.

Она определённо предвкушала удовольствие, с которым в понедельник начнёт меня расспрашивать о пикантных подробностях этого вечера. Глеб снисходительно ухмыльнулся и кивнул ей головой. Боже, как он красив… Он точно не ошибся, выбрав для свидания именно меня?

Взяв своё пальто и подойдя к Глебу совсем близко, я с наслаждением вдохнула становившийся мне привычным насыщенный мятный аромат.

– Ты не против прогуляться пешком до ресторана? – придерживая для меня дверь, спросил Глеб. – Он рядом, на соседней улице.

– Я с радостью пройдусь, такая погода шикарная.

– Отлично, а то пробки, час-пик… А обратно я тебя отвезу куда скажешь, Марта, у меня машина здесь, на рабочей стоянке.

– Договорились, – ответила я и улыбнулась, а сама тут же начала соображать как бы потом отказаться от этой поездки. Одно дело находиться с Глебом в толпе людей в ресторане, а другое дело вдвоём в замкнутом пространстве машины. Неужели, я его и правда боюсь?

На улице ещё не успело потемнеть, и в воздухе вокруг нас не спеша плыл прозрачный весенний вечер. Мы действительно быстро дошли до небольшого итальянского ресторанчика, уютно спрятанного в глубине переулка. Нас провели к заранее зарезервированному столику около окна, официант любезно предложил принести воды и оставив нам два комплекта меню, ушёл.

Глеб помог мне снять пальто, потом грациозно-небрежным движением профессионального манекенщика скинул свою куртку и мы наконец-то уселись. Я внимательно оглядела ресторан. Зал небольшой, посетителей мало, наш столик вообще в уголке и совсем не на виду. Если что, никто и не заметит, как мой хладный труп потащат к чёрному выходу. Так, надо успокоиться, это всего лишь мои нелепые фантазии.

В полном молчании мы начали изучать меню. Я нервничала, но при этом меня просто раздирало любопытство. Тайком поглядывая на Глеба, я заметила, что он тоже не совсем спокоен. Рукой он теребил воротник своей рубашки и покусывал губы. Надо же, я в первый раз вижу его таким неуверенным в себе. Наш официант вернулся и мы заказали себе по салату и по бокалу белого вина.

– Твоя блузка точно под цвет глаз, – заметил Глеб с легкой улыбкой. – Глаза даже ярче. Честно говоря, я никогда не встречал такого оттенка голубого. Ты уникальна, Марта.

– Спасибо. Это забавно, но они со временем поменяли свой цвет. И, например, лет восемь назад глаза у меня были цвета морской волны. По крайней мере, так мне говорил мой бывший муж.

Чёрт! Чёрт, зачем я ему про это рассказываю? Я отпила глоток минеральной воды из стакана. Вокруг меня гуляли сквозняки, но я уже не обращала на них внимания. От волнения меня постоянно бросало в жар.