– О… – хмыкает наш Великий Царь, от него тоже не ускользнуло это сходство.

А копия Стоящего по правую руку тем временем кланяется до самой земли и представляется.

– Ничтожный слуга Великого Царя Альрата и Желтой земли Таала Ламита Глава профсоюза шахтеров Мей.

Наш Великий Царь с минуту внимательно смотрит на него, а потом почти небрежно командует.

– Все вон. Кроме Денени.

Я уже было делаю шаг назад, но мне приходится остановиться. Командующий Бракар неодобрительно смотрит на Великого Царя, что, само собой, достаточно бесполезно, и вместе с двумя спутниками Мея уходит к нашему челноку. Я вижу, что Бракар достал пистолет, явный намек на то, что если хоть что-нибудь покажется ему подозрительным, он сразу же примет меры. Хотя ничего он не сделает без приказа Великого Царя. А мы остаемся втроем, Великий Царь внимательно разглядывает этого Мея.

– Мей из храма Аним, полагаю? – спрашивает Таал Ламит.

– Из храма Гебет, мой Царь, – он так и не поднимает головы.

– Гебет? – в тоне Великого Царя сквозит удивление. – Не сказал бы, что это хорошая маскировка. В храме Гебет вас еще проще заметить, чем в храме Аним.

– Никто не стремился меня замечать.

– Хм… – Великий Царь многозначительно кивает. – Раз уж так, говорите, Мей из храма Гебет.

Надо пояснить, в чем странность этого разговора. Храм Аним – Храм Храмов, главный храм Альрата, где Богами являются Великие Цари. Быть его прихожанами могут только избранные. Но и храм Гебет – не самый последний, у него есть несколько очень древних Божеств, которые до сих пор широко почитаются. Но даже не это самое странное, самое странное то, что Мей вообще говорит, к какому храму принадлежит. На Альрате каждый, кто не имеет титула, называет не только имя, но и храм. Но на Желтой земле все не так, здесь храмы и Богов чтят недостаточно, ни один уроженец Желтой земли не стал бы упоминать свой храм при представлении, и тем более, ни один уроженец Желтой земли не мог принадлежать к храму Гебет … Все-таки не зря этот Мей так похож на старого Нилна, что-то здесь не так…

– От имени народа Желтой земли я клянусь в вечной верности Великому Царю Альрата и Желтой земли Таалу Ламиту. Отныне и впредь народ Желтой земли будет верными слугами Великого Царя, да живет он вечно.

– Не сомневаюсь, – парирует Таал Ламит, – в следующий раз я прикажу бомбить шахты и шахтерские поселки.

Большая часть населения Желтой земли живет именно в таких поселках, а еще во времянках у строящихся могил в некрополе. Если бы мы ударили по ним… Думаю, ждать делегатов было бы особенно не от кого.

– На все воля Великого Царя…

Можно только позавидовать выдержке этого человека. Я бы на его месте уже впал в панику. Слава Богам Анима, я не на его месте. Мои пальцы бесшумно нажимают виртуальные клавиши со стенографическими знаками. Не имея других указаний, я фиксирую каждое слово этого разговора.

– Мей… – Великий Царь покачивается с пяток на носки, песок скрипит под подошвами его сапог. – Мей из храма Гебет… Не тот ли Мей, который был внебрачным сыном Стоящего по правую руку Царя Диммита?

Я разве что на месте не подскакиваю. Ну точно! Стоящий по правую руку Царя Диммит! Тот самый Диммит, который был убит по приказу Миртес. Стоящий по правую руку Царя Нилн – сын Диммита, этот Мей, как оказалось, тоже – ничего удивительного, что они так похожи.

– Именно он, мой Царь.

Ответ на вопрос Таала Ламита, хотя вопрос-то задан только для того, чтобы затеять хитрую словесную игру. Великий Царь прекрасно знает, кто перед ним.

– Не думаю, что присутствие внебрачного сына покойного Стоящего по правую руку и сводного брата нынешнего Стоящего по правую руку, на Желтой земле можно считать случайностью.

И снова наш Великий Царь намеренно вскрывает раны этого Мея. Всем известно, оказаться на Желтой земле можно только двумя способами: родиться здесь или быть сосланным сюда. Вряд ли Мей здесь родился, значит, Диммит отправил сюда своего сына, чтобы спрятать его подальше от посторонних глаз. Интересно, Стоящий по правую руку Нилн знает о том, что его брат здесь? Да, конечно, знает. А о том, что он ведет переговоры о капитуляции Желтой земли? А вот это уже маловероятно – это даже я, ничтожный Денени, могу сообразить. Не думаю, что Мей и Нилн поддерживают братские отношения.

– Желтая земля ваша, Великий Царь, с этого момента и до скончания времен. Вы преподали народу Желтой земли справедливый урок, теперь мы вспомнили, что мы – часть Альрата, и всегда будем ею.

– Надеюсь… – тянет Таал Ламит.

Его взгляд скользит по горизонту, неровному от песчаных дюн, исковерканному маревом летней жары. А Мей открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но как будто бы колеблется. Великий Царь смотрит на него со снисходительной улыбкой.

– Ну и?

Мей впервые поднимает голову. Глаза такие же, как у Нилна, но взгляд у них колючий, пристальный… Удивительно похож на взгляд нашего Великого Царя, когда он скидывает маску деланого безразличия и становится самим собой.

– Я могу говорить открыто, Великий Царь?

Таал Ламит пожимает плечами. Я быстро оборачиваюсь: Командующий Бракар внимательно следит за нами, нервничает. А Мей продолжает.

– В моих руках Фраат из храма Таа, человек, который назвался Наместником Желтой земли. Я взял на себя смелость его допросить. Он назвал мне того, кто снабжал его деньгами на подкуп и организацию собраний, а также давал указания, как поднять восстание на Желтой земли. Это был…

– Император Инсонельма Аренетульпа Второй, – говорит Таал Ламит.

Мей открывает и закрывает рот как рыба, выброшенная на берег. На самом деле, все так реагируют, когда наш Великий Царь показывает свою проницательность. Иногда кажется, что он обладает некоей сверхъестественной силой, читает мысли и предвидит будущее.

– Великий Царь воистину велик.

– А были сомнения? – улыбка Таала Ламита становится кривой.

Мей бросает на него осторожный взгляд.

– Как бы у меня, ничтожного раба, могли быть сомнения в величии Царя Альрата и Желтой земли?

– Но… – Таал Ламит делает приглашающий жест.

– Этот же человек рассказал мне, кто поддерживает Аренетульпу на Альрате. Это Стоящий по правую руку Царя Нилн.

Налетает порыв ветра. Ветер здесь тоже не такой, как на Альрате. Я знаю, что такое летний зной в тропических широтах, где находится Ландер, но здесь все совсем по-другому. Здесь ветер поднимает песок, и этот песок царапает кожу как наждачная бумага, дышать здесь сложно из-за недостатка кислорода, от сильного ультрафиолетового излучения кожа покрывается волдырями.

– Нилн – твой старший брат, законный наследник Диммита, получивший все его состояние. Почему я должен быть уверен, что ты просто не клевещешь на него?

Мей ухмыляется.

– Потому что Нилн – фанатик, помешанный на том, чтобы отомстить Царям Одиннадцатой династии за смерть нашего отца. Когда Великая Царица Миртес повелела, что мы можем получить полагающееся нам наследство без расследования, только Нилн был против этого. Все эти годы он изображал покорность, а на самом деле искал способ отомстить.

– А ты не хочешь отомстить за смерть отца? – спрашивает Великий Царь.

– Он отправил меня сюда, – Мей красноречиво оглядывается вокруг.

Я уже говорил: можно родиться на Желтой земле, а можно быть сосланным на Желтую землю – третьего варианта не дано. Или все-таки он есть?

– А если он хотел тебя спрятать, Мей? – Таал Ламит делает шаг вперед. – Если он хотел укрыть тебя от тех, кто может причинить тебе зло? Отправить тебя туда, где ты сможешь сделать собственный выбор?

Наш Великий Царь в два раза младше Мея, но его слова – это слова мудреца. И того, кого никто не укрыл от бури, кого никто не спрятал, кому никто не дал сделать собственный выбор. Даже мне это понятно.

– Вы плохо знали Стоящего по правую руку Царя Диммита, – вежливо улыбается Мей, и вся история про отцовскую заботу разбивается на тысячу осколков.

Таал Ламит тоже перестает быть страдающим романтическим героем. Как пустынный оборотень он меняет обличье в мановение ока.