За тридцать долгих лет, ушедших без следа?

Часть Божества, воскресшая в поэте

В часы его бессмертного труда –

Таков я сам. И мне что значат эти

Годов ничтожных призрачные сети,

Ничтожных возрастов земная череда?

За то добро, что видел я на свете,

За то, что мне горит Твоя звезда,

Что я люблю – люблю Тебя как дети –

За тридцать лет, за триллион столетий,

Благодарю Тебя, о Целое, всегда.

2 июля 1916

Приложение. Стихи, не вошедшие в «Ограду»

(1903–1907)

Из отдела «Это ты»

«Гармония в тебе, земная с неземной…»

Гармония в тебе, земная с неземной,

Слиты особенно и больше чем мистично,

И каждое твое движенье гармонично,

И все – и плач и смех твой – мелодично:

Иди за мной!

Ты знаешь, что тебя я понял необычно!

Я сразу увидал тебя иной, –

Иной чем все, – и с этих пор со мной

Остался навсегда твой образ неземной,

Глубокий безгранично…

Сентябрь 1903

«Здесь с тобою стоя рядом на причаленном плоту…»

Здесь с тобою стоя рядом на причаленном плоту,

Первый раз проник я взглядом в неземную высоту.

Смех твой, прудом отраженный, мне предстал как голос вод, –

И с тех пор преображенный мне раскрылся небосвод.

Разорвалась восприятий, чувств обычная кайма;

Сколько пламенных зачатий ты учуяла сама!

Как восторженно и ново мы друг друга обрели,

Разом сбросивши оковы зачарованной земли!

Начало 1904

«Пойми же то, что нет определенья…»

Пойми же то, что нет определенья,

Что нет определенья – тебе и мне,

И оба мы – единой цепи звенья,

Одной мы цепи звенья, и в общем сне;

От века дал Творец предназначенье,

Мне бог дал назначенье – узреть тебя;

До той поры – душа как в заточенье,

Томилась в заточенье душа, скорбя.

Я был лишен и песнопений дара,

И песнопений дара не ждал я вновь,

И этот дар – твоя вернула чара,

Твоя вернула чара – к тебе любовь…

Могла ль моя – как зарево пожара,

Всем бешенством пожара не вспыхнуть страсть? –

Ведь ты как я небесного Эдгара,

Нездешнего Эдгара постигла власть! –

Февраль 1904.

«В этот первый вечер отсветом румяным…»

В этот первый вечер отсветом румяным,

Что скользит чуть зримо по цветным полянам,

Дальние деревья сплошь озарены…

В этот первый вечер – красное с зеленым

На деревьях дальних по волнистым кронам,

Красное с зеленым переплетены.

В этот вечер ветра, в этот вечер шумный

На душе – все тот же крик один безумный,

Наяву – все те же сладостные сны…

В этот вечер ветра – с бушеваньем моря

Давние виденья в вечно-новом споре, –

И душа с душою слитно сплетены.

Ст. Петергоф, май 1904.

Ступени из мрака

Скорей ее портрет достать!

В него глазами жадно впиться.

Всем существом к ней обратиться,

О прочем думать перестать.

Затем – порывисто писать!

Дать мимолетному сплотиться.

А после – за нее молиться,

Закрыв заветную тетрадь…

И этот сон – века продлится.

Суйда, 1905.

Из отдела «Ананке»

«Ведь вот не верю я – и я не могу поверить…»

Ведь вот не верю я – и я не могу поверить,

Что существую здесь – где и звезды, и земля;

Что мир, что сущий мир – возможно творить, и мерить,

Что он – тюрьма, иль челн, затерянный без руля.

Я верить не могу, что над ощутимой бездной

Вы, люди, вы, отцы, вы, родившие меня, –

Живете без чудес – с холодною тайной звездной,

Иль с ожиданьем дня – и большего не храня!

От вас я откажусь, раз правда, что вы такие,

Слепые как кроты, – не стану вас видеть я,

Погибну, удавлюсь, – в себе заточив тугие

Напоры своего безгранного бытия.

И неужели ты, Волшебная, – ты, Иная,

Разгадчица души – вся сущая, вся моя,

Из кущи своего – о, трижды святого! – рая,

Останешься чужда провалу, в котором я?