— Да! Мне нравится.
Я ставлю диск, а затем устраиваюсь на кровати рядом с Эви, когда появляются заглавные титры. Ее тарелка уже пуста.
— Черт побери. Ты все съела? Хочешь еще?
— Нет. Хотя было вкусно. Тем не менее...
— Мороженое? — Видя, как загораются ее глаза, я понимаю, что прочитал ее мысли. — Сейчас принесу.
Поцеловав девушку в кончик носа, я сползаю с кровати. Через пару мгновений я возвращаюсь с пинтой ее любимого мороженого и двумя ложками. Передаю мороженое Эви, так как сначала хочу поесть.
— Похоже, Зои подготовилась. Морозилка забита.
Но Эви даже не слушает меня. Она усердно ковыряет ложкой мороженое, словно отчаянно пытается найти зарытый клад.
Мы продолжаем смотреть фильм под раздающееся в комнате хихиканье Эви. Этот звук согревает мою душу. Я практически уверен, что слышать ее смех мне было так же сильно необходимо, как ей смеяться.
Съев полпинты мороженого, примерно на середине фильма Эви выключает телевизор. Я поворачиваюсь к ней. Ее щеки окрашивает едва заметный румянец.
— В чем дело?
Прикусив губу, она опускает глаза и смотрит на одеяло. Я приподнимаю пальцем ее подбородок, вынуждая встретиться со мной взглядом.
— Что такое? — уже мягче спрашиваю я.
— Я должна убедиться, что ты все еще… — Эви замолкает, словно пытается подобрать правильные слова. — Мне нужны твои прикосновения, Дилан. Дотронься до меня.
В глубине души я понимаю, о чем она говорит. Ей необходимы доказательства, что я все еще хочу ее. Отбрасываю эту мысль, прежде чем она засядет в моей голове и не позволит дать Эви то, в чем она сейчас больше всего нуждается.
Потому что эта девушка — единственная, кого я хочу. И когда-либо хотел.
Я рассматриваю ее лицо. Скольжу взглядом по плавному изгибу бровей, высоким скулам, затем останавливаюсь на ее губах. Я открываю рот, чтобы сказать, как сильно хочу ее, но тут же закрываю его, понимая, что дело не в словах. А в чувствах.
Медленно, слегка касаясь кожи, я провожу кончиками пальцев по впадинке над ее ключицей и двигаю руку вверх, чтобы обхватить ее шею. Эви дрожит, когда я притягиваю ее ближе, скользя большим пальцем по щеке. Выдыхаемый мной воздух играет на ее губах.
Девушка закрывает глаза, ожидая прикосновения моих губ. Именно в этот момент я целую ее, скользя языком внутрь. Ее язык теплый, тело изнывает от желания. Эви обнимает меня за шею, вплотную прижимаясь грудью к моей. Ее тугие соски трутся о мою кожу, отчего мой член твердеет.
Зарываюсь пальцами в волосы Эви, и она настолько быстро выгибается рядом со мной, что я чувствую запах ее возбуждения. Я ощущаю то же самое. Боже, я так чертовски сильно хочу ее. Мне необходимо показать, что случившееся ничего не меняет.
Прерываю поцелуй и провожу языком по ее шее. Она издает отчаянный и приглушенный стон, из-за которого мой член пульсирует еще сильнее.
— Ты хоть представляешь, как мне сейчас тяжело? Как сильно я хочу оказаться внутри тебя? Я с ума сходил, не имея возможности прикоснуться к тебе так, чтобы ты кончила, Эви.
— Я хочу тебя, Дилан, — хнычет она. Я хватаю ее за топ, желая снять его, чтобы почувствовать прикосновение наших тел. — Снимай, — приказывает Эви, стягивая мою рубашку, и та быстро летит на пол. Затем она расстегивает бюстгальтер, обнажая твердые розовые соски.
— Ляг на спину, — мягко прошу я, рассматривая тело девушки. — Боже, ты такая сексуальная, Эви.
Я замечаю ее улыбку, прежде чем вбираю сосок в рот, и вращаю языком по кругу до тех пор, пока она не начинает задыхаться. Продолжая играть с соском, перемещаю пальцы к ее трусикам и отмечаю, что они очень влажные.
— Ты мокрая, — хрипло произношу я. Эви смотрит на меня сверху вниз, ее взгляд полон желания и чего-то еще, что я не могу понять.
— Пожалуйста, Дилан. Я-я не могу раздвинуть ноги.
По щеке Эви скатывается слеза, и мне хочется остановиться, притянуть ее к себе и крепко обнять. Вместо этого я спускаюсь ниже, подхватываю резинку трусиков и неуклюже стягиваю их по ее ногам. Раздвинув ноги Эви, я провожу пальцами по ее мокрым складочкам, затем смотрю ей в глаза.
— Так нормально? Ты чувствуешь это? — осторожно спрашиваю я. Девушка улыбается, когда я потираю ее киску и погружаюсь в ее влажность.
— Да, — выдыхает Эви. От моего прикосновения по ее телу пробегает дрожь, а с губ срывается очередной стон. — Дилан, я-я…
— Кончай, — шепчу я, накрываю ее губы своими, ловя стон и проглатывая ее вздохи, когда она достигает кульминации.
Я разрываю поцелуй, тяжелое дыхание Эви касается моих щек.
— Я хочу почувствовать тебя, — бормочет она, но у меня нет презервативов, поэтому я налегаю на нее всем телом, прижимая бедра к ее влажной коже. Оттого, какая она горячая, я стону. Посмотрев на Эви, я замечаю, как она кусает губы, уставившись в потолок.
— Эви, у меня…
— Нет, — перебивает она, — дело не в этом. — Ее взгляд встречается с моим, но в нем больше нет огня желания. — Мне нужно в туалет. Я оставила там катетер.
— Оу. Хорошо. Ну, — я скатываюсь с нее и встаю с постели, — в таком случае карета подана.
Эви морщится, слегка улыбаясь, и мне интересно: я что-то не так сказал? Пытаюсь выглядеть непринужденно, но впервые в жизни, находясь рядом с ней, я не уверен в том, что подобрал правильные слова. И я ненавижу это.
Девушка кладет голову на мою грудь, пока я несу ее по коридору.
Не знаю, говорит ли она сама с собой или же обращается ко мне, но я слышу ее шепот:
— Это мое любимое место. — Эви замолкает, и ее голос ломается, когда она продолжает: — Прямо напротив твоего сердца.
Я крепче обнимаю ее, сжимая губы и боясь, что развалюсь на части. Не хочу, чтобы она поняла, что я вишу на волоске. В данный момент Эви должна брать с меня пример, поэтому я должен скрывать это, независимо от моих внутренних чувств.
Толкнув ладонью дверь, я открываю ее. И первое, что меня поражает, — два закругленных серых поручня по обе стороны от туалета. Стиснув зубы, я крепко держу Эви и поднимаю крышку унитаза, а затем осторожно опускаю ее на сидение и подаю ей катетер.
— Я подожду за дверью.
Девушка кивает, не встречаясь со мной взглядом, и я тихо закрываю за собой дверь.
Отчаянно вздохнув, я опираюсь головой о стену и закрываю глаза. Хочу притвориться, что все это — кошмар, от которого я проснусь в любую секунду. Снова и снова я мысленно перебираю минуты до аварии. Жалея, что мы покинули ее комнату. Жалея, что мы не задержались дома.
Желая, чтобы на ее месте оказался я.
Мои мысли прерывает ее тихий голос:
— Готово.
Я открываю дверь и вижу маленькие ручки Эви, которыми она вцепилась в эти стерильные поручни. Она сидит обнаженная, не в силах посмотреть мне в глаза, и это разбивает мне сердце, лишает сил. Подавив эти чувства, я заставляю себя улыбнуться.
— Давай вернем тебя в постель, Хоппер.
Когда мы возвращаемся в комнату, Эви выглядит изрядно уставшей. Обхожу кровать, укладываю ее на простыни и устраиваюсь рядом.
— Дилан, ты не против... Можешь просто... обнять меня?
— Тебе даже спрашивать об этом не нужно. — Искренняя улыбка на ее губах приносит мне облегчение. — Вот, давай немного тебя подвинем.
Эви перемещает верхнюю часть тела, а я обхватываю ее бедро, помогая ей лечь на бок. Затем я обнимаю ее сзади, обхватив за талию.
— Сладких снов, Эви, — говорю я и целую ее плечо. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Посреди ночи я просыпаюсь на другой стороне кровати. Откинув одеяло, я уже собираюсь пойти на кухню за стаканом воды, но мое внимание привлекает приглушенный звук. Приблизившись к Эви, я вижу, что она лежит, уткнувшись головой в подушку, ее тело сотрясают тихие рыдания.
Обнимаю ее за талию и прижимаю спиной к себе. Всхлипы девушки становятся более громкими и отчетливыми, и мою грудь разрывает от ее горя.
— Ш-ш-ш… я здесь. Я все понимаю, Эви, — шепчу в ее волосы.
Это не только ее боль. Теперь она и моя тоже.
