Опустив голову, я изо всех сил пытаюсь вдохнуть. На мое плечо опускается теплая ладонь Дилана, я выдыхаю, но дыхание все равно остается прерывистым и неровным.

— Эви, — слышу я его мягкий и спокойный голос. — Все будет хорошо.

Он впервые произносит эти слова, но сомневаюсь, что верю им.

Как бы то ни было, я киваю, пытаясь успокоиться или, может, набраться смелости, потому что мне требуются все силы, чтобы снова поднять голову и посмотреть на пандус. Внезапно дом, в котором я прожила всю свою жизнь и который считала своим убежищем, кажется чужим.

На лбу и верхней губе выступают капельки пота, и я вытираю их, преодолевая страх.

— Хорошо, я готова.

Я не смотрю на Дилана, произнося эти слова, но он наклоняется и прижимается губами к моему виску. Жест настолько нежный, что я закрываю глаза, чтобы не расплакаться.

Когда Дилан открывает дверь машины, я инстинктивно пытаюсь двигать ногами, но разум мгновенно напоминает мне о том, что это невозможно. И так как я должна сделать хоть что-то, то двигаю задницу и сползаю на пару сантиметров. Дилан легко подхватывает меня руки и пересаживает в кресло.

Он толкает его вперед, и мы молча поднимаемся по пандусу. Когда Дилан завозит меня в дом, я встречаюсь взглядом с задумчивыми глазами Зои. Недовольство, читаемое на ее лице, скрывает улыбка. Та самая, которая не сочетается с ее настоящими эмоциями.

— Эй! — Она присаживается на корточки, чтобы обнять меня. — Добро пожаловать домой! — Выпрямившись, сестра небрежно машет рукой, указывая на комнату. — Ну, завтра еще нужно кое-что доделать. Знаешь, просто пару вещей, чтобы тебе было удобнее и проще. А пока, — тараторит она непрерывно, — я обустроила здесь для тебя маленькую комнату. Я не знала, когда именно ты приедешь домой, поэтому собиралась позвонить в отель и предупредить, что не смогу сегодня выйти и…

Мне хочется спросить ее, что она сделала с моей сестрой. Мне не нравится эта версия Зои. Хоть я и понимаю, что она пытается помочь, но мой мозг уже не в состоянии переварить это.

— Зои, иди на работу. Ты и так пропустила достаточно смен. И, — я оглядываюсь назад, — со мной будет Дилан. Все в порядке.

— Ты уверена?

— Да. — Теперь я изображаю счастливый вид. — Проваливай, — приказываю я, и на этот раз на ее губах появляется искренняя улыбка.

— Хорошо. Увидимся позже. — Зои берет свою сумку со стула и перекидывает ее через плечо, затем со звоном хватает ключи из миски, стоящей на столике рядом с дверью. — Пока, детишки.

Как только она выходит за дверь, я откидываю голову назад.

— Слава богу, — выдыхаю я, и Дилан смеется. — Я люблю свою сестру, но…

— Не объясняй, Хоппер. Худышка — это что-то с чем-то, но она делает все из лучших побуждений. — Дилан встает передо мной и смотрит сверху вниз, приподняв бровь. — Итак, впервые за несколько недель ты осталась полностью в моем распоряжении. Ни врачей, ни медсестер. Никто нам не помешает. — Он кладет руки на подлокотники кресла и наклоняется вперед, чтобы быть ближе ко мне. Его губы дергаются в ухмылке. — Чем займемся?

Не могу сдержать улыбку, потому что в этом весь Дилан, в конце-то концов.

— Не знаю, но, — легонько бью его по руке, — я вся в твоей власти.

— Не шевелись. — Он двигается задом наперед, потирая руки, в его глазах играют искорки веселья.

— Конечно. Я буду ждать тебя здесь.

Он подмигивает, и, как обычно, мое сердце начинает таять. Я мысленно напеваю какую-то песенку, не зная, чем еще заняться. Время от времени я слышу его шаги и задумываюсь, чем же он занят.

Пару раз Дилан выходил на кухню, после чего до меня доносился запах базилика и помидоров. В ответ мой желудок довольно громко урчал, и мне пришлось похлопать по нему ладошкой, мысленно умоляя потерпеть.

— Ладно, — наконец-то объявляет Дилан, выходя из кухни. — Готова?

— Тебя не было слишком долго. — Я задираю нос, улыбаясь. — Повезло, что я вообще тебя дождалась.

— Черт возьми, ты права. Мне повезло, — рычит он и подхватывает меня на руки, неся по коридору под мой истошный визг.

Дилан пинком открывает дверь, и я осматриваю комнату, раскрыв рот. После смерти моих родителей эта комната использовалась как кладовая. Раньше здесь не было ничего, кроме стола и нескольких коробок, стоящих в углу. Теперь она выглядит просто волшебно.

В центре, у дальней стены, стоит двуспальная кровать, застеленная постельным бельем кремового оттенка. Желтые занавески в цветочек, которые сшила мама и которые я отказалась выбрасывать, теперь закрывают окно с видом на улицу. Дубовый стол расчищен, на нем стоит ароматный букет сирени в простой стеклянной вазе, а рядом — три свечи. Сюда переехал мой книжный шкаф со всеми книгами в мягкой обложке, а мой киндл удобно расположился на прикроватном столике. Рядом стоит фотография, на которой изображены мама, папа, Зои и я.

На душе становится так тепло, а сердце настолько переполняют эмоции, что я прижимаю руку к груди.

— Все это сделала Зои, — шепчет Дилан. — И даже я готов признать, что это поразительно... для Зои. От меня здесь только цветы и свечи.

— Это прекрасно, — произношу я слова, которые часто использовала мама.

Прижав голову к плечу Дилана, я вздыхаю. Он целует мои волосы, затем аккуратно укладывает меня на кровать.

— Давай-ка устроим тебя поудобнее. — Он кивает головой на поднос с восхитительно пахнущей едой. — Тогда мы сможем поесть и посмотреть фильмы. Звучит неплохо, а?

— Звучит здорово.

Дилан наклоняется и тянется к подолу моей юбки, стягивая ее по моим ногам. Обычно мне щекотно, но теперь я испытываю другое. Больше похоже на покалывание. Я отбрасываю эту мысль и сосредотачиваюсь на том, как Дилан снимает джинсы. Я наблюдаю за тем, как они сползают по мускулистым бедрам. Дилан остается в черных боксерах и футболке. Он проводит рукой по своим грязным волосам, и мне хочется вылезти из кровати и запрыгнуть на него. Но я не могу.

— Эви?

— М-м-м?

— Давай поедим... сначала.

Он ухмыляется, а я прикусываю губы.

— О да, точно. Еда, — поддразниваю я, бросая в него подушку. По крайней мере, мои руки все еще работают.

Мне удается прислониться к спинке кровати. Дилан устраивается рядом, хватает другую подушку и кладет ее мне под спину. Я облизываю губы, когда он протягивает мне тарелку с лазаньей.

— Пахнет потрясающе.

— За это тебе стоит поблагодарить бабушку Молли. Пока ты была в больнице, она наготовила кучу вкуснятины. Так что некоторое время мы можем питаться, как короли.

Я подношу вилку к губам, но замираю, прежде чем еда успевает достигнуть рта.

— Она все еще здесь?

— Да. — Дилан перемещает поднос поближе к кровати и идет настраивать DVD-плеер. — Она собиралась уехать пару дней назад, но… решила остаться, чему я несказанно рад. Итак, что будем смотреть? — спрашивает он, оглядываясь на меня через плечо. — Что бы ты хотела?

— Мне без разницы. Только... ничего грустного, ладно?

Глава 37

Дилан

Она искала зарытый клад

Сердце трепещет от ее слов. Эви так старается быть сильной. С тех пор как мы покинули больницу, ее настроение быстро меняется от веселья до глубокой печали. Эви всегда была храброй. Однако сейчас эта мрачная улыбка на ее губах и попытка казаться смелой разрывают меня на части. Ей не нужно пытаться. Она на самом деле такая.

— Хорошо, — приглушенно произношу я, копаясь в дисках с фильмами. — Похоже, эти смешные, так что давай посмотрим, что у нас здесь. — В одной руке я держу два диска, другой продолжаю выуживать их. — «Мальчишник в Вегасе»? «Девичник в Вегасе»? Подожди-ка. Что это за фильм? «Пингвины мистера Поппера»?

— О-о-о, — хихикает она, — это Зои. У нее есть пунктик насчет Джима Керри.

— Давай не будем углубляться в эту фантазию, — посмеиваюсь я, и Эви смеется за моей спиной. — Идем дальше. Ага. Как насчет Робина Уильямса? «Клетка для пташек»?