Я ошарашенно смотрел, как низенький мужчина, говоривший сейчас со мной женским голосом, развернулся и побрел к кассе.

Что это было? И к чему он сказал последнюю фразу?

В тот незапланированный выходной я не пошел домой. Дойдя до набережной, я остановился прямо у лестницы, ведущей к пляжу. Каждый день, проходя мимо этого места, я даже не замечал его по-настоящему. В первый раз, задумавшись над тем, а не спуститься ли мне туда, я ощутил тревогу за свое будущее. Внезапно я понял, что мне ужасно надоело чувствовать пустоту внутри себя. Я заполнил ее Авророй, но это изначально было неправильно. Мне нужно было начинать с малого. Допустим, с новых ощущений, другой прически или смены обстановки. Как ни странно, но именно поход в парикмахерскую навел меня на такие мысли.

Глядя на беззаботно отдыхающих людей, я думал о том, что тот я из моего кошмара выглядел не хуже этих загорелых парней. Мне захотелось больше походить на него.

Я неуверенно спустился вниз. Подойдя к ближайшему ларьку, я купил плавки и кучу тюбиков для загара и от него же. Я не имел никакого понятия, что именно нужно для того, чтобы не обгореть и в то же время загореть. Именно поэтому я намазался и тем, и другим.

Мысли об Авроре то и дело неожиданно всплывали у меня в голове. Я пытался отгородиться от ее образа, так как воспоминания о ней причиняли мне физическую боль. Но эти мысли все равно просачивались через любой блок, который я выстраивал; заползали в самые труднодоступные места, из которых я уже не в состоянии был достать их. Стоило мне погрузиться в воспоминания о девушке, которая разбила мне сердце, тело начинало ломать. Я начинал ненавидеть ее, но в то же время меня жутко тянуло к ней.

Я боролся с сильным порывом бросить все эти тюбики на песок и сбежать к себе домой, закрыться там от всего мира и снова страдать в одиночестве. Боль разрывала меня изнутри, но я упрямо стоял на горячем песке и ждал, пока хоть что-то отвлечет меня от Авроры настолько, чтобы я смог сделать следующий шаг.

Стоя на пляже и борясь с охватывающей меня апатией, я рассматривал людей вокруг. Они наслаждались жизнью и даже не подозревали, что рядом с ними стоит человек, который в сотый раз подряд душевно умирает – тихо, никому не заметно. Я начал глубоко вдыхать морской воздух, который порывами накрывал меня, словно пытаясь привести в чувства. Мое внимание сосредоточилось только на этом ощущении. Шум волн укачивал. Я закрыл глаза и задержал дыхание. Через мгновение я ощутил ласковое прикосновение к своей щеке. В испуге я раскрыл глаза, но никого не увидел рядом. Сердце колотилось от страха, но мне стало легче на душе. Непонятно отчего я ощутил чье-то тепло. Только спустя пару секунд я понял, что по моим щекам текут слезы. Я смахнул их как что-то неестественное и противное и огляделся по сторонам. Никто на меня не обращал внимания. Все занимались своими делами.

Это происшествие заставило меня выйти из оцепенения. Я почувствовал, что могу двигаться. Впервые я решился раздеться до плавок, ожидая косых взглядов от красивых загорелых людей. Но всем было плевать, когда я обнажил свое бледное худое тело. Никто даже не глянул в мою сторону. Ну, разве что собака, пробегавшая мимо. Но и в ее глазах читалось безразличие. Это воодушевило меня настолько, что я даже рискнул искупаться в море. В последний раз я это делал, когда был еще подростком. На меня нахлынул восторг от бьющих волн, от того, как они укачивают меня. И самое главное – от запаха, который был не столь сильным, когда просто проходишь мимо пляжа. Мне словно в голову ударило детство. Ласковые волны облегчали боль, позволяя на короткое время забыть Аврору. Я нырял, пытаясь открыть глаза и рассмотреть подводный мир. Вначале не очень глубоко, а после так, что смог разглядеть дно и маленьких рыбок, снующих по дну туда и сюда. Ближе к вечеру я ощущал приятное жжение на коже. Но я добился того, чего хотел: благодаря сотне слоев кремов, мне удалось не обгореть.

Домой я шел со спокойным сердцем, уставший и с еще мокрыми волосами. Я брел вдоль пляжа в сторону дома. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом. От прохладного ветра у меня бежали мурашки. Я остановился на перекрестке, на котором всегда шел прямо. Что-то заставило меня повернуть вглубь города, а не идти как обычно по главной набережной. Мне не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Я так давно не ощущал упокоения, что даже пускай оно было временным, я хотел продлить его. Я шел по освещенным мерцающей рекламой улицам, сам не зная куда. Я даже не видел этой части города. Неизвестные мне вывески и плакаты зазывали проходящих людей к себе. Я медленно брел, разглядывая каждую из них. Люди небольшими группами проходили мимо, не замечая меня. Они шумно разговаривали и громко смеялись. В этом гуле веселых голосов я почувствовал себя в своей стихии. Меня никто не замечал, но я был в центре всего.

В мгновение ока на меня свалилось озарение. Я остановился, когда увидел вывеску с накачанным мужчиной и фигуристой девушкой. Мне пришла в голову дикая мысль, которая поначалу испугала меня. Я неуверенно подошел и открыл стеклянную дверь. Внутри оказалось очень светло, а бело-красные стены неприятно давили на психику. Мне захотелось развернуться и уйти. В этот момент передо мной возникла красивая высокая девушка.

– Здравствуйте! Проходите на ресепшн, – сказала она, широко улыбнувшись.

Я оторопел от такого напора, но повиновался.

– Вы тут впервые? – Я кивнул.

– Какие занятия вас интересуют?

– Если честно, то я и сам не знаю.

– Могу предложить личного тренера в спортзале. Также есть групповые занятия кардиотренировок. Еще есть отличный бассейн, где проходят соревнования раз в неделю.

– Я думаю, что личный тренер не помешает, – неуверенно произнес я.

Я думал о путях отхода, но девушка не давала опомниться. Минут пять она нагружала меня бесполезной информацией о расписаниях занятий, о различных видах упражнений и спортивных тренажерах, которые мне якобы подойдут больше всего. Девушка напечатала мои данные в компьютере и распечатала пару листов бумаги.

– Отлично. Вот вам карта посетителя, – она подвинула ко мне маленький пластиковый прямоугольник, под которым лежал договор. – Подпишите здесь и заполните вот тут. Оплата перед каждым занятием. Если нужен абонемент, то выйдет дешевле. – Девушка выжидающе смотрела на меня и неестественно улыбалась. – После можете пройти в спортзал. Дверь налево.

В ее глазах была усталость. Хотя, скорее всего, ненависть к себе от того, что ей приходится все время фальшиво улыбаться.

– У меня нет с собой спортивной одежды.

– Тогда можете приходить в любое время. Тренеры всегда находятся в зале, – услужливо заключила она.

Я вышел оттуда с двойственным чувством. Часть меня ликовала оттого, что это было еще одним шагом к нормальной жизни. А другая жутко боялась, что все окажется напрасно. Но я уже начал, и если остановлюсь сейчас, то уже никогда не соберусь с духом для того, чтобы изменить свою жизнь.

Каждый сегодняшний шаг давался мне мучительно тяжело, но, в конце концов, я сделал их.

Впервые за очень долгое время я спал глубоким сном. Не таким, в который ты проваливаешься, как в черноту, и от которого потом целый день болит голова. А таким, после которого просыпаешься свежим и хочешь жить.

Утром я решил, что сегодня начнется новая жизнь. Естественно, Аврора ни на секунду не уходила из моей головы. Более того, меня что-то кололо в груди каждый раз, когда я вспоминал о ней. Но теперь она сдвинулась, хоть и не на задний план, но слегка в сторону. Любимая женщина не занимала все мое сознание, убивая во мне все интересы и желания. Мне хотелось начать жить, и я был твердо намерен сделать это. Видимо, та галлюцинация настолько потрясла мое сознание, что я почерпнул часть характера, что был у меня в ней. Я сам заметил, как резко начал меняться: уже не стеснялся каждого человека, с которым приходилось разговаривать; не прятал лицо за длинными черными прядями, которые без сожаления отрезал; и не бежал после работы домой с желанием скрыться от чужих ненужных мне глаз. Теперь я хотел попадать на эти глаза. Я перестал чувствовать дискомфорт от этого. То, что они перестали смотреть на меня как на ничтожество, вселяло в меня надежду и уверенность. Возможно, для других людей перемены во мне не были такими кардинальными и скорыми, но для меня они казались молниеносными.