Это на восемь часов меньше при расстоянии на двадцать льё больше; надеюсь, такого небольшого подсчета достаточно, чтобы удостоверить превосходство наших железных дорог над русскими. Подобная медлительность передвижения тем более досадна, что дорога из Санкт-Петербурга в Москву тянется то бескрайней степью, то бесконечными лесами, и вдоль нее нет ни малейшей возвышенности, которая придала бы пейзажу живописность. Единственным нашим развлечением на протяжении всего пути стал один из тех страшных пожаров, какие уничтожают целые версты леса.

Внезапно послышалось, как наш паровоз засвистел во всю силу своих железных легких, потом движение поезда, до этого весьма умеренное, ускорилось так, словно машина взбесилась; тотчас же мы ощутили сильный жар, а затем увидели слева и справа, насколько хватало глаз, языки пламени.

Мы мчались через самый центр пожара.

Это было великолепное зрелище, тем более что наступали сумерки, и, как ни быстро шел поезд, мы ничего не упустили из этого величественного спектакля.

Однако, хотя декорации его были прекрасны, в зале было жарковато, и несколько вентиляторов явно не были бы лишними. Я уверен, что, несмотря на скорость поезда, температура воздуха в вагоне успела подняться градусов до шестидесяти. Менее чем за шесть — восемь минут мы проехали более восьми — десяти верст.

Так в целях своего обучения я прошел через испытание огнем, повторив его, как вы вскоре увидите, спустя несколько дней, дабы усовершенствоваться, насколько это возможно, в умении не сгорать в пламени. В обоих случаях я выдержал экзамен и теперь имею право вступить в преисподнюю, не подвергаясь новым испытаниям.

Мы проехали станцию Вышний Волочёк, находящуюся на пол пути между Санкт-Петербургом и Москвой; она примечательна тем, что является местом встречи воров и скупщиков краденого из обеих столиц. Когда в Санкт-Петербурге совершается крупная кража, вор тотчас выезжает в Вышний Волочёк и встречается там со скупщиком из Москвы; если же крупная кража происходит в Москве, вор поступает точно так же и на той же станции находит скупщика из Санкт-Петербурга — и дело сделано.

На следующий день, в десять часов утра, мы прибыли в Москву. Женни, предупрежденная телеграфной депешей, прислала за нами Дидье Деланжа, доверенного человека Нарышкина, и он с коляской ждал нас на вокзале.

Этой коляской правил щеголеватый русский кучер в маленькой шапочке с загнутыми кверху полями и павлиньим пером, в черном застегнутом сверху донизу сюртуке, в шелковой рубашке и штанах с напуском, заправленных в огромные сапоги; подпоясан он был кушаком в восточном стиле.

На этот раз мы оказались в самой что ни на есть старой России, то есть в настоящей России, а не в той подделке под Россию, какой является Санкт-Петербург.

После Константинополя Москва — самый большой город, а вернее, самая большая деревня Европы, ибо со своими садами и лачугами, своими озерами и огородами, своими воронами, кормящимися рядом с курами, и хищными птицами, парящими над домами, — Москва скорее огромная деревня, чем большой город.

Ее окружность оценивается примерно в десять французских льё, а площадь составляет 16 120 800 квадратных туаз.

Все, что рассказывают про основание Москвы Олегом, — не более чем вымысел. Достоверно ее возникновение датируется XII веком. В 1147 году Юрий Долгорукий, сын Владимира Мономаха, правил в Киеве, первой столице русских властителей. Передав княжество Владимирское и Суздальское своему сыну Андрею, прозванному Боголюбским, он пожелал лично отправиться во Владимир, чтобы возвести сына на княжение.

На его пути оказалась Москва-река — река не очень значительная, но протекающая среди красивых холмов. Он переправился через нее, поднялся на один из этих холмов и с удовольствием обозрел живописную местность, вид на которую оттуда открывался.

Этот холм — то самое место, где ныне построен Кремль.

И холм, и прилегающие к нему равнины принадлежали некоему Степану Кучке, сыну Ивана. По-видимому, это восхищение великого князя его землями инстинктивно не понравилось Степану, ибо он отказался воздать ему почести, на какие тот полагал себя вправе рассчитывать.

И тогда великий князь Юрий, оскорбленный в своей гордости, приказал схватить Кучку и утопить его в пруду. Неожиданное происшествие повергло семью Кучки в такое горе, что Юрий был тронут этой скорбью и, прежде чем продолжить свой путь во Владимир, отправил сыновей и дочь покойного Андрею, поручив их его попечению. Улита, дочь Кучки, была красавица; великий князь женил на ней своего сына, а потом, посетив свои владения, отправился обратно в Киев.

Возвращался он той же дорогой, что и приехал. Он снова побывал на берегах Москвы-реки, еще раз поднялся на полюбившийся ему холм и приказал построить там город.

Этот город был назван Москвой, по имени реки, на которой он стоял.

В России построить город проще простого: важно его заселить.

На смертном одре Юрий вспомнил как сладкий сон свою остановку на холме и, поскольку ему было известно, что там по его повелению построено несколько домов, дал сыну совет проследить, чтобы эти дома не пустовали.

Для сына, заслужившего прозвище Боголюбский, такой совет был равносилен приказу. Его престол, правда, находился во Владимире, но, чтобы набожность русских способствовала росту и процветанию Москвы, он велел построить в центре нового города каменную церковь, поместил в ней икону Богоматери, присланную некогда в Киев из Константинополя и, как утверждалось, написанную святым Лукой, украсил церковь золочеными куполами, приписал к ней земли для поддержания ее в исправном состоянии и назвал ее Успенской в честь Успения Богородицы.

Несомненно, новый город достиг бы еще большего процветания, если бы Андрей, которого его благочестие отдалило от жены, не был бы убит ею и ее семейством, что стало местью сыну за злодейство, некогда совершенное его отцом.

Москва с той поры оказалась покинутой, а потом ее разграбили и предали огню монголы. Все погибло тогда в дыму этого первого пожара, так что лишь в 1248 году у Москвы снова появился князь, и только в 1280 году город возродился.

Даниил, младший сын Александра Невского, который провел жизнь, борясь со своими подданными, побеждая их и даруя им прощение, и гений которого сделал его великим человеком, а добродетели — святым, Даниил унаследовал земли на Москве-реке, в свое время захваченные Юрием у утопленного им Кучки. Даниил нашел основанный Юрием город весьма заброшенным, а лучше сказать, несуществующим. Место, где сейчас стоит Кремль, заросло густыми лесами, и островок, окруженный болотом, в которое, очевидно, превратился пруд, где утопили Кучку, служил прибежищем благочестивому отшельнику, слывшему святым. Даниил превратил хижину отшельника в церковь, посвященную Преображению, окружил остров палисадом и построил там себе дворец.

Потом он основал монастырь, где и был похоронен.

Его сын предпочитал жить больше в Москве, чем во Владимире и Суздале, и из-за этого предпочтения получил прозвание Московский.

Дмитрий, заслуживший прозвище Донской своей победой над татарами, заменил палисад, поставленный

Даниилом вокруг Кремля, стеной, способной выдержать натиск монголов, и дал внутри нее прибежище митрополиту, святому Алексию, который построил там Чудов-скую церковь. И наконец, Евдокия, жена князя, построила там знаменитый Вознесенский монастырь, где она приняла постриг и где была похоронена: тридцать пять великих княгинь и цариц, упокоившихся здесь же, составляют ее погребальную свиту.

При Иване III, сыне Василия Васильевича, Москва, благодаря своему богатству и красоте своих зданий, начинает становиться царицей русских городов. Иван III обогатил столь любимую им Москву добычей из Новгорода Великого, расширил пределы города, обнес его новой крепостной стеной, защитой которой служили массивные остроконечные башни, крытые зеленой и золотой обливной черепицей; он украсил одну из этих башен иконой Христа Спасителя: ее поместили над воротами, почитающимися поэтому святыми — ни один русский не приблизится к ним, не перекрестившись, и никто не войдет в них, не обнажив голову; он построил в Кремле Успенский собор, завещав своему сыну Василию III продолжать эти труды; тот построил в Кремле нынешнюю митрополичью церковь во имя святого Иоанна Крестителя, которая знаменита своей колокольней Иван Великий, увенчанной прославленным крестом: считалось, что он сделан из чистого золота, и потому французы увезли его при отступлении из Москвы, но потом были вынуждены бросить в какую-то реку.