Исполнение замысла назначено на полночь. А в одиннадцать часов все заговорщики соберутся за ужином, на котором рекой будут литься крепкие напитки и вино. Ведь следует придать силы тем, кому может изменить мужество.

Но еще до ужина оно изменяет двум участникам заговора: они просят, чтобы их допустили к царю, и во всем ему сознаются.

Петр принимает меры. Он призывает капитана своей гвардии и приказывает ему ровно в половине двенадцатого окружить дом, где должны собраться заговорщики.

Когда их схватят, он войдет и решит их судьбу!

Но царь совершает ошибку, ибо в своем нетерпении он начинает действовать раньше срока: ему кажется, что капитану велено ворваться в дом в одиннадцать, и сам врывается туда в четверть двенадцатого. Однако он застает заговорщиков свободными, со стаканами в руках и с саблями на боку.

В ловушке оказался сам царь.

К счастью, лев иной раз умеет притвориться лисой.

С улыбкой на устах царь входит в круг удивленных сообщников.

— Друзья, — обращается он к ним, — я услышал за ставнями звон стаканов и подумал, что здесь веселятся. Дайте-ка место доброму сотрапезнику!

Петр садится посреди растерявшихся заговорщиков, наливает себе вина и, подняв стакан, произносит:

— Выпьем за мое здоровье!

И будущие цареубийцы вынуждены пить за здоровье царя.

Но вскоре застигнутые врасплох сообщники приходят в себя: они обмениваются угрожающими взглядами; Провидение сделало для них больше, чем они могли желать. Жертва сама пришла подставить себя под удар палачей.

Циклер наклоняется к Соковнину, наполовину вытащив кинжал из ножен.

— Брат, — говорит он, — час настал!

Однако мужество изменяет Соковнину.

— Еще рано, — молвит он в ответ.

Петр слышит и весь этот разговор, и шаг отряда солдат, оцепляющих дом.

— Еще рано? — повторяет он. — Если для тебя рано, сучий сын, то для меня самое время.

С этими словами он бросается на Соковнина и кулаком ударяет его в лицо, отчего тот падает с ног.

Раздается громовое ура: все заговорщики обнажают кинжалы. Как ни велика геркулесова сила гиганта, его вот-вот должны одолеть, ведь двадцать вооруженных людей борются с одним, и к тому же безоружным.

В это мгновение дверь распахивается и на пороге появляются гвардейцы.

— Наконец-то, — восклицает Петр, выпрямляясь.

По громкому смеху царя и по его жесту заговорщики понимают, что для них все кончено. Не пытаясь сопротивляться, они падают на колени.

— В оковы! — кратко приказывает победитель.

Затем, повернувшись к гвардейскому офицеру, Петр произносит:

— Так-то ты точен?

И с этими словами он дает ему пощечину.

Офицер спокойно вынимает из кармана приказ. Петр читает:

«Ровно в половине двенадцатого».

Он смотрит на часы. Они показывают половину двенадцатого.

С быстротой ума, а вернее, сердца, свойственной сильным людям, Петр осознает, что он был неправ, сжимает офицера в объятиях, трижды целует его по русскому обычаю и поручает ему охрану заговорщиков.

Виновных подвергли пытке, но не для получения признания, ибо преступление было очевидным, а чтобы заставить их выстрадать все, что они способны были выстрадать; затем их четвертовали, отрубив им руки и ноги; потом, в свой черед, пришла смерть, но лишь после того как у жертв не осталось больше ни крови, ни сил, чтобы терпеть мучения.

В итоге их головы были выставлены напоказ на столбе, а отрубленные руки и ноги развешаны вокруг в виде украшения.

Когда с этой казнью было покончено, царь вернулся к планам своего путешествия.

Но, прежде чем отправиться в Европу, он пожелал заключить мир с Китаем и объявить войну туркам.

С Поднебесной империей спор шел о нескольких русских фортах на Амуре, который у маньчжурских татар называется Черной рекой, а у китайцев — Драконовой.

Амур берет свое начало в горах Хингана, в Монголии, течет сначала на юго-восток, затем поворачивает к северо-востоку, проходит через озеро Хулун, орошает Маньчжурию, вбирает в себя в качестве притоков Ган, Шилку и Сунгари и, пробежав восемьсот льё, впадает напротив острова Чока в Охотское море.

В настоящее время американцы предлагают русскому императору построить железную дорогу, которая пройдет от Москвы до Амура, и пустить пароходы по Амуру до Охотского моря, то есть до северной части Тихого океана. В качестве концессии они просят всего лишь версту территории вправо и влево от проложенной ими железной дороги, на всем протяжении железнодорожного полотна. Но русский император отказывается: неугомонные янки представляются ему чересчур беспокойными соседями.

Вернемся, однако, к спорам царя с Поднебесной империей. Китайцы послали своих полномочных представителей на берега реки Кербечи.

Туда же прибыл сибирский губернатор Головин с блестящей свитой. Два иезуита, француз Жербийон и португалец Перейра, служили переводчиками, и в результате границы между империями окончательно определились.

Это были две самые обширные империи земного шара.

После заключения мира с китайцами пришла пора воевать с турками.

Время для объявления войны Турции был благоприятным. Венеция, разбитая некоторое время назад турками, оправилась, и Морозини, ранее отдавший им Кан-дию, теперь отбирал у них Пелопоннес. Леопольд добился успехов в Венгрии, поляки сдерживали крымских татар.

Речь шла о том, чтобы проскользнуть между сражающимися и овладеть Азовом — ключом к Черному морю, дорогой в Азию.

Как только этот ключ окажется у него в сундуке, царь мог бы попытаться захватить Нотебург, который был ключом к Балтике, дорогой в Европу.

И тогда балтийский ключ присоединится к черноморскому.

Гордон пошел на Азов с пятью тысячами войска, у Лефорта было двенадцать тысяч; помимо этого по Дону спустился Шереметев со стрельцами и многочисленным корпусом казаков.

Петр находился в армии, но лишь в качестве добровольца.

Мы уже говорили, что царь все воинские звания заслужил собственной шпагой: он был барабанщиком, потом солдатом; одержав победу в Азове, он сделался капитаном бомбардиров и именно в этом чине проходил во время победного парада перед своим пустующим троном.

Придет день, когда Ментиков, которого он сделал генерал-аншефом, откажет ему в звании полковника и назначит вместо него офицера, в большей степени заслужившего этот чин.

Правда, позже, за победу при Полтаве, царь будет произведен в генерал-майоры и, наконец, после морского сражения станет вице-адмиралом.

Российский самодержец будет воспринимать себя как настоящего императора, лишь когда, победив других, он победит себя самого.

Однако в этой битве он обретет гибель, хотя и успеет, подобно Эпаминонду, выиграть сражение.

Пока он осаждает Азов, умирает бездетным брат Иван; таким образом, Петр теперь единоличный обладатель престола.

Есть еще, конечно, царевна Софья, но с нее не спускают глаз.

Петр одержал двойную победу: взял Азов и разбил турецкий флот.

И теперь его заботой становится устройство торжества по этому поводу: по примеру Помпея и Цезаря в Риме он пожелал вернуться в Москву как победитель. Царь приказал возвести триумфальные арки, но не в честь самого себя, а в честь победы. Под этими триумфальными арками прошли Шереметев, Гордон, Лефорт, солдаты, выигравшие сражение на море, — ибо царь хотел основать прежде всего именно морскую державу, — затем прошествовали прочие старшие офицеры сухопутной армии, в рядах которой, как уже было сказано, он занял лишь свое место капитана бомбардиров.

Итак, мир с Китаем заключен, а турки разбиты. Теперь можно посетить Европу.

Но прежде нужно рассчитаться с двумя долгами.

Царь велит перевезти ботик Брандта на большое озеро поблизости от Троицкого монастыря.

Именно это суденышко находится в наши дни возле Петропавловской крепости, рядом с домиком Петра. Благодарные потомки почитают ботик как реликвию и называют «дедушкой русского флота».

Кроме того, Петр велит написать портрет солдата, имя которого первым было занесено в списки Преображенского полка — полка, являющегося, в свою очередь, дедушкой русской армии.