Однажды ночью арабы устроили засаду возле кладбища. Утром, во время обычной разведки, собаки учуяли их; напала на засаду сука по имени Бланшетта: она вцепилась в горло арабу, который был ближе всех. Ударом ятагана араб отрубил ей лапу; но Бланшетта, видимо, знала историю Кинегира: из-за такого пустяка она не выпустила добычу. Полузадушенный араб попал к нам в руки; Бланшетте ампутировали лапу, и она живет в Бужи, где у нее свой инвалидный дом.

Для зефира Бужи чуть ли не святой город, наподобие Мекки, Медины, Джидды и Адена у мусульман. Именно в Бужи произошло одно из самых любопытных событий, которое впишут в историю, призванную донести до будущих поколений деяния и поступки зефиров. Речь идет о продаже караульного помещения, где содержался под стражей один зефир.

Караульным помещением служил прелестный новый дом с железными решетками на окнах и дверью, украшенной и в то же время укрепленной шляпками гвоздей; это был весьма завидный дом в ту пору, когда кабилы совершали набеги, проникая даже в город. Поэтому недавно прибывший туда колонист подошел к дому и стал разглядывать его с вожделением, не оставлявшим ни малейших сомнений относительно возникшего у него желания завладеть им.

Тут открылось окно, в котором показался зефир, и через решетку завязался разговор.

"Хороший дом, служивый", — произнес колонист.

"Да, неплохой", — ответил зефир.

"Кому он принадлежит?"

"Тому, кто в нем живет, черт побери, так мне кажется!"

"Значит, он ваш?"

"Выходит, мой".

"Собственный или арендуете?"

"Собственный".

"Черт! Вам везет. Немногие военные живут так, как вы".

"Мне досталось наследство, вот я и построил дом. Впрочем, рабочая сила в Алжире стоит недорого".

"Во сколько же вам обошелся этот маленький дворец?"

"В двенадцать тысяч франков".

"Дайте мне время, и вы получите на две тысячи больше".

"Э-э, дело можно уладить. У меня как раз случились неприятности, так что приходится продавать".

"Неприятности?!"

"Да, мой банкир обанкротился".

"Весьма кстати".

"Что?"

"Да нет, я хотел сказать, какая беда".

"Сколько вы дадите мне наличными?"

"Тысячу франков, а оставшуюся часть…"

"О! Оставшаяся часть для меня безразлична. Для нее я дам вам время, сколько пожелаете".

"Пять лет?"

"Прекрасно! Пять, десять лет. Мне нужна тысяча франков. Вот и все".

"Тогда дело сделано. У меня с собой как раз тысяча франков".

"Ступайте и подождите меня в винной лавке".

"Иду".

"Только когда будете идти туда, обратите внимание на высокого блондина на углу улицы: пошлите его ко мне, это полковой слесарь. Надо вам сказать, что мои товарищи ради шутки заперли меня и унесли ключ".

"Я его пришлю".

И колонист бегом бросился в винную лавку ждать своего домовладельца, послав к нему, разумеется, слесаря, в котором тот нуждался.

Прибыл слесарь, его ввели в курс дела; речь шла о том, чтобы поделить тысячу франков между заключенным, слесарем и часовым. Через несколько минут часовой был предупрежден и дверь открыта. Через полчаса контракт обсудили, уточнили, подписали, и зефир получил свою долю от тысячи ливров. Два часа спустя колонист въезжал в новое жилище.

Проходивший мимо офицер с патрулем увидел, что у дверей караульного помещения выгружают мебель. Дверь была открыта, он вошел. По распоряжению колониста в доме уже прибивали полки. Офицер в изумлении смотрел на все это. Потом спросил:

"Какого дьявола вы здесь делаете?"

"Что я делаю? Вы же видите: переезжаю, черт возьми".

"Переезжаете! И куда же?"

"В свой дом".

"В какой именно?"

"Вот в этот".

"Этот дом ваш?"

"Мой".

"И как он стал вашим?"

"Я его купил".

"У кого?"

"У его владельца".

"Где же был его владелец?"

"Он был внутри".

Офицер посмотрел на солдат; солдаты переглянулись: они давно уже поняли то, что начинал понимать офицер.

"А что стало с владельцем?" — продолжал он.

"Меня это не касается", — беспечно ответил колонист, продолжая раскладывать свое имущество.

"Позвольте! Как это вас не касается? Разве он не был заперт?"

"Был! Представьте себе, его товарищи подшутили над ним и заперли; но я послал к нему полкового слесаря, высокого блондина, потом мы встретились с ним в винной лавке и там подписали контракт".

"В присутствии нотариуса?"

"Нет, это незасвидетельствованный договор. Но через три месяца я его узаконю".

"И он получил деньги?"

"Тысячу франков наличными".

Офицер не мог удержаться от смеха. Колонист с удивлением смотрел на него.

"Вы что, сомневаетесь?" — спросил он.

"Еще бы!"

"Вот вам бумага".

Офицер прочитал и увидел, что договор составлен по всем правилам; к нему были приложены расписка на тысячу ливров и обязательство на оставшиеся тринадцать тысяч. Колонист купил у отбывающего наказание зефира полковую гауптвахту. Дело направили в суд Бужи, у которого не хватило духа наказать автора столь восхитительно ловкого фокуса. Зефир был оправдан и вернулся в казарму под восторженные приветствия своих товарищей.

Зефир обладает врожденными познаниями: он и натуралист, и археолог, и дрессировщик зверей, это природный поставщик жаб, ящериц, змей, хамелеонов, кузнечиков, стеллионов, шипохвостов и тушканчиков. Тот, кто едет в Африку, чтобы собрать коллекцию животных, может обращаться к нему; если природа оскудевает, он помогает ей; если какой-нибудь вид в ней отсутствует, он изобретает его.

Это зефир придумал хоботковую крысу. Мы расскажем сейчас почти невероятную историю, которая в Алжире, однако, широко известна.

В ту пору, когда научная комиссия изучала провинцию Бона, 3-й батальон зефиров стоял в этом городе гарнизоном. Однажды утром к председателю комиссии явился зефир; он нес клетку, в которой сновал маленький зверек, предмет самого заботливого внимания со стороны его владельца.

Интерес ученого возбудил дружеский тон, каким зефир говорил с запертым в клетке зверьком. "Что вы мне тут принесли, друг мой?" — спросил он зефира. "О господин полковник (председатель научной комиссии был полковник, человек необычайно умный, и все мы его знали), о господин полковник, маленькую зверюшку, размером не больше ладони, однако вы никогда не видели подобной". — "А ну, покажи-ка мне ее". — "Вот, господин полковник".

И зефир вручает офицеру клетку, в которой заключено это сокровище. "Э! Да ты принес мне крысу!" — промолвил полковник. "Да, но это крыса с хоботком, только и всего". — "Как это с хоботком?" — "Посмотрите сами, изучите, возьмите лупу, если не можете разглядеть глазами".

Полковник посмотрел, изучил, взял лупу и узнал самую обычную крысу; только у этой крысы, как и говорил зефир, был хобот.

Хобот, сросшийся с носом, расположенный примерно так, как рог носорога; хобот, наделенный способностью двигаться и чуть ли не сообразительностью. А в остальном — полное сходство с обычным видом крыс.

Однако украшавший крысу хобот придавал ей особую ценность, несравненную ценность. "Гм-гм!" — произнес ученый. "Вот-вот!" — откликнулся зефир. "И сколько стоит твоя крыса?" — "Господин полковник, вы прекрасно знаете, что моя крыса бесценна; но для вас это будет сто франков".

Полковник отдал бы тысячу, чтобы заполучить этот драгоценный экземпляр. Он снова стал изучать его. Это был самец. "А можно будет получить самку?" — спросил ученый. "Черт возьми! — сказал зефир. — Вы вошли во вкус. Я понимаю: хотите получить потомство. Давайте сто франков за самца, и мы попробуем добыть для вас самку". — "Когда?" — "А, черт! Это очень хитрый зверек, и очень проворный; исчезновение этого заставит других держаться настороже. Я не могу ничего обещать; думаю, не раньше двух-трех недель". — "Даю тебе месяц". — "И за самку будет сто франков?" — "Так же как за самца". — "Вы получите свою самку". — "Вот сто франков". — "Спасибо, господин полковник". И зефир положил в карман сто франков.