Она чуть было не взмолилась о продолжении, но он уже вошёл в неё одним медленным и ленивым движением.

Не будь Джон уже мёртв, он бы умер в ту же секунду, когда их тела с Ванессой соединились.

Её влажные бархатные ножны сами по себе были раем, интимная плоть приветствовала его член, уступая лишь на несколько дюймов и пульсируя вокруг него.

Ощущая внизу спины характерное покалывание, Джон сжал зубы в попытке отсрочить пик.

Вот почему он не раздел Ванессу.

Он, конечно, мечтал снова увидеть её обнажённой. Снять с Ванессы платье, словно обёртку с подарка на Рождество от самого Господа Бога. Но и строгий высокий воротничок, расшитый простым кружевом, он находил безумно эротичным, особенно когда где-то под юбками её нежная плоть вбирала в себя его напряжённый член.

Если её соблазнительная нагая грудь не будет колыхаться прямо перед носом, Джон продержится дольше.

Прошло больше века с тех пор, как он в последний раз спал с женщиной, чёрт возьми. Его самообладание трещало по швам.

Но Ванесса его нисколько не щадила. А в ответ на его эротические притязания отдавала всю себя без остатка.

Боже, она была великолепна. Её губы припухли от его мучительных поцелуев, серебристо-серые глаза потемнели, а зрачки расширились от страсти и отголосков наслаждения, которое Джон ей доставил и намеревался доставить вновь.

На свет ещё не родился мужчина, который был бы её достоин.

Включая его самого.

Полностью погрузившись в неё, Джон на мгновение прижал Ванессу к своим чреслам и напряг член внутри неё, разминая неутомимыми пальцами её мягкие округлые ягодицы.

Когда терпеть больше не было сил, он отстранился и приподнял Ванессу, наслаждаясь тем, как её внутренние мышцы пытаются удержать его плоть.

Ванесса была такой чертовски маленькой. Такой тугой. Идеальной. Во всех отношениях. Ванесса Латимер была идеальной женщиной. Идеально ему подходила.

Всего-то пришлось умереть и прождать полтора столетия, чтобы с ней встретиться.

Но это того стоило.

Каждый мускул в его теле напрягся. Джон отпустил её ягодицы и провёл ладонями по гладким бёдрам.

Ванесса перехватила инициативу. Совладав с дрожью, она сжала коленями бёдра Джона и опустилась на него, а он ринулся ей навстречу.

Конечно же, они моментально нашли идеальный ритм. В этом не было ничего удивительного. И так всегда будет впредь.

Пока они набирали темп, Джон потянулся назад, отцепил её руки от спинки кровати и положил их себе на плечи.

Ему хотелось почувствовать, как Ванесса вонзит в него ногти, когда он доведёт её до пика ещё раз.

Облизав большой палец, он запустил руку ей под юбку и отыскал место, где соединялись их тела, где её нежная плоть вбирала в себя его твёрдую. Он принялся ласкать маленький бутон, всё ещё напряжённый после прерванной кульминации, намереваясь обрушить на Ванессу новую волну удовольствия.

Тяжело дыша, она припала приоткрытым ртом к его губам. Почувствовав, как её шёлковые ножны сжались вокруг его члена, когда Ванесса достигла пика, он перестал сдерживаться и с головой погрузился в омут наслаждения.

По силе разрядка превзошла все его ожидания, в пароксизме блаженства свело все мышцы разом. Кожа горела огнём, вены сузились и вновь расширились, кровь насытилась чистейшей сексуальной энергией.

Когда он издал мучительный стон, прижимая Ванессу к своему выгибающемуся, напряжённому телу, в голове пронеслось одно единственное слово.

"Моя", – подумал Джон. Не успел он отойти от самой мощной кульминации за всю свою жизнь, как его уже накрыла волна меланхолии.

Его женщина.

"Моя".

Неоспоримый факт. Она принадлежала ему. Он только что это доказал.

И в тоже время ложь, потому что они никогда не смогут быть вместе.

Они не размыкали объятий, не разъединяли тел. Прошла целая вечность или, возможно, всего несколько мгновений, в темноте невозможно было понять.

Ванесса рухнула на него и положила голову ему на грудь. Джон получал невиданное удовольствие, наматывая и разматывая её локон на палец.

Когда молчание затянулось, Ванесса проговорила:

– Я чувствую, как бьётся твоё сердце.

– Правда? – пробормотал Джон. Потому что он чувствовал только, как оно разбивается.

Она выпрямилась, чудесным образом не размыкая их тел, и томно моргнула своими большими сияющими глазами.

– Но ты не... вернулся. Я чувствую, как ты исчезаешь. Вижу, что ты побледнел.

Она с трудом сглотнула и заставила себя храбро ему улыбнуться, хотя в глазах читалась боль.

– Я знаю. – Он провёл костяшками пальцев по её бархатистой щеке и заметил, что ещё чуть-чуть и разглядит её кожу сквозь свою руку. Он был связан с кольцом, и оно подарило ему драгоценное время...

Но его катастрофически не хватало.

Медленно, с бесконечной осторожностью, он наконец принялся её раздевать. Его пальцы ласкали каждую пуговицу, пряжку и застёжку. Наслаждались каждым обнажившимся участком кожи.

Ванесса встала, и вместе они отыскали кувшин со свежей водой и полотенце, оставленные хозяевами гостиницы, умылись, а потом скользнули в постель, как давно женатая пара.

Как будто это было само собой разумеющимся.

Джон лёг позади Ванессы, обнял её одной рукой, другой подпёр голову и с нежностью уставился лицо любимой, желая запечатлеть его в памяти.

Кто знает, увидятся ли они вновь после сегодняшней ночи.

Ванесса уютно устроилась в его тёплых объятиях.

– Тебе следует отдохнуть, – тихо проговорил он. И прижался поцелуем к её виску, когда Ванесса прикрывала зевок костяшками пальцев.

– Я не собираюсь спать, – пробормотала она, но её глаза уже начинали слипаться. – Я хочу насладиться каждым мгновением.

– Я знаю, – сказал Джон, прокладывая дорожку из поцелуев по лбу к бровям. Проводя губами по векам, пробуя на вкус слёзы, которые она отказывалась проливать. Он тоже не хотел прощаться.

– Сделаешь кое-что для меня, Ванесса?

– Что угодно.

Он снял кольцо со своего мизинца и надел его на её безымянный палец.

– Верни кольцо в Аббатство Лайонкросс. Возможно, это поможет мне обрести вечный покой.

Она сжала руку в кулак.

– Возможно, если я оставлю кольцо себе, то и ты останешься со мной, – пробормотала она в полусне. – Ты мог бы стать моим призраком. Преследовать только меня.

Почему-то Джон был уверен, что ничего не выйдет, но у него не хватило духу сказать об этом Ванессе. Он проводил пальцами по её лицу, изучая его черты наощупь, словно слепой. Поглаживал её брови, слегка касаясь, словно пёрышком, пока Ванессу не одолел ещё один приступ зевоты.

– Не давай мне уснуть. – Она доблестно боролась со сном, будто непокорный младенец. – Я ещё не успела показать тебе твою фотографию. Негатив на стекле.

– Завтра, – пообещал Джон, хотя уже знал, что не сможет сдержать слово. – Я люблю тебя, Ванесса.

Она что-то пробормотала, возможно, те самые заветные слова, на которые надеялся Джон. Но это не имело значения. Как бы сильно он ни желал завоевать её сердце, он с той же силой хотел, чтобы оно осталось свободным. Потому что Ванесса проживёт необыкновенную жизнь, а ему просто посчастливилось стать её частью в одну незабываемую ночь солнцестояния.

Рождество. Аббатство Лайонкросс.

Спускаясь в пыльный склеп Де Лоров, Ванесса громко чихнула. Всё её существо восстало против того, что она собиралась сделать.

Она проникла в склеп Де Лоров, монолитную пещеру под гранитными утёсами, на которых господствовал ни с чем несравнимый замок Аббатства Лайонкросс, а вокруг простирались роскошные, покрытые зеленью угодья.

Если бы члены знатной семьи сейчас проживали в резиденции, тому имелись бы хоть какие-то подтверждения, но, объезжая верхом земли, Ванесса никого не заметила. В предрассветных сумерках нигде не поблёскивал свет газовой лампы, ни одна занавеска в башне даже не шелохнулась.