Майя продолжала бессвязно говорить о символическом значении всего, что сделала Нелл, включая окрашивание ее волос в более естественный светлый цвет, почти четыре минуты. Нелл слушала с широко раскрытыми глазами, и выражение ее лица ясно говорило о том, что она понятия не имеет, о чем говорит Майя.

Внезапно наступила пауза, и мы с Нелл оба, казалось, поняли, что Майя ждет какой-то реакции.

— О, — сказала Нелл. — Безусловно. Все, что вы только что сказали.

Майя с благоговением покачала головой.

— Я не делаю этого для многих художников, но я хочу пригласить тебя и на мой следующий гала-концерт. Он через шесть месяцев, и ты можешь принести все, что сочтешь нужным. — Она задумчиво посмотрела на потолок и побрела прочь, сложив руки вместе.

Нелл удивленно посмотрела на меня.

— Что, черт возьми, происходит?

— Для начала, у тебя есть люди, готовые потратить... — я проверил блокнот, в котором вел записи. — Шесть и три десятых миллиона долларов за твои работы. Даже с учетом огромного налогового ущерба, который ты понесешь в связи с этим, в твоем кармане все равно останется более трех миллионов долларов. О, и Майя Норт, по сути, только что объявила тебя следующей большой звездой в мире искусства.

— Не будет ли это слишком банально и по-девчачьи, если я прямо сейчас упаду в обморок?

Я ухмыльнулся.

— Я почти уверен, что ты не сможешь упасть в обморок по команде.

Нелл закатила глаза и подняла палец в мою сторону, как бы говоря мне потерпеть еще секунду, пока она готовится упасть в обморок. Вместо этого она просто тихонько, по-мышиному, чихнула.

— О, это был просто чих.

— Ему это не понравится, — сказал я, кивая мимо Нелл.

Она повернулась и посмотрела туда, где Дамиан Кросс и его отец двигались по комнате. Они громко разговаривали с кем-то, кто затем указал в нашу сторону. Двое мужчин направились к нам с решительным выражением на лицах.

— У меня только один вопрос, — сказала Нелл.

— Какой?

— Как ты думаешь, у него есть еще один меч, спрятанный где-то в этом костюме?

Глава 22

НЕЛЛ

Я смотрела, как Дамиан приближается ко мне со смешанным чувством страха и волнения. Я боялась, что он и его отец каким-то образом смогут испортить даже это. Но я была взволнована, потому что мой успех здесь сегодня вечером был связан не только с деньгами. Это было нечто большее, чем доказать неправоту моей учительницы рисования, Майи Норт или даже Дамиану. Где-то на этом пути я начала верить, что на самом деле не предназначена ни для чего большего. Как бы сильно я ни хотела оплатить обучение моей сестры в музыкальной школе, потому что я любила ее, я думаю, что я также видела в ней свой единственный шанс внести что-то стоящее в мир.

Что я сделала? Я потерпела неудачу во всем, что когда-либо серьезно пыталась сделать.

Однако сегодняшний вечер стал новой главой в моей жизни. Это было началом чего-то другого, и что бы ни делали Дамиан или его отец, они не могли этого отнять.

Несмотря на свои недостатки, Дамиан всегда казался мне пугающим человеком. Он был хозяином своего собственного корабля, если не более того. Но теперь, когда я увидела, как он плетется за своим отцом с кротким выражением лица, я увидела его таким, каким он был на самом деле. Дамиан был ребенком-переростком, который все еще позволял своему отцу сражаться за него.

Натаниэлю Кроссу было за шестьдесят, у него был выдающийся живот, борода и дикие брови.

— Барнидж, — сказал он. — Я подумывал о том, чтобы позволить тебе ускользнуть от всего этого, если бы ты просто держался подальше от меня. Но, похоже, ты не мог оставить все как есть, не так ли?

— Вы так думаете? — спросил Гарри. Он стоял небрежно, но в воздухе между мужчинами чувствовался намек на электричество. Я чувствовала, что не удивлюсь, если этот разговор закончится дракой, хотя и надеялась, что этого не произойдет. — Ваш сын выставил себя полным идиотом, пытаясь навязаться еще одной женщине, которая не была заинтересована. Мы с ней встречаемся. Я действительно не понимаю, как все, что произошло, должно быть проблемой.

— Она проявила неуважение к моему сыну. Это значит, что она проявила неуважение ко мне, и ты должен знать лучше, чем кто-либо другой, что я не могу этого допустить.

— Да, — сказал Дамиан. Он сделал полшага вперед, но отец удержал его и закатил глаза.

— Сын. Ты и так уже достаточно сделал.

Дамиан воспротивился, решив вместо этого тупо стоять, сжимая кулаки и свирепо глядя.

— Конечно, — сказал Гарри. — Итак, делайте то, что вы должны делать, и попытайтесь разрушить мою карьеру. Но оставьте моих авторов и Нелл. В любом случае, большинство из них ушли, как только узнали, что я попал в ваш дерьмовый список. Наказание их не пошлет никакого сообщения, которое еще не было отправлено.

Натаниэль фыркнул.

— Я могу уважать человека, который готов пасть на меч ради людей, о которых он заботится. Но я не добился бы того, чего добился, позволив тем, кого я уважаю, мешать мне делать то, что лучше для меня и моей семьи.

— Тогда, я думаю, это хорошо, что у вас нет никакого влияния в мире искусства. Потому что прямо сейчас вы смотрите на одного из самых больших и перспективных художников.

Гарри указал на меня.

Я не знала, что делать, поэтому пошевелил пальцами и неловко улыбнулась. «Черт возьми. Это было не круто». Мне следовало ударить кулаком по ладони или что-то в этом роде. Может быть, я могла бы просто зарычать и оскалить зубы.

— Почему меня это должно волновать? — спросил Натаниэль.

— Потому что бизнес вашего сына — это искусство. Интересно, что произойдет, если самый новый, самый громкий голос в искусстве выступит вперед и расскажет о нем правду? Как вы там сказали, ты не можете никому позволить неуважительно относиться к вашей семье? Так что, я думаю, вам придется выбрать меньшее из двух зол. Какое неуважение вы сможете вынести меньше всего? Вашему сыну стало стыдно, потому что женщина не хотела его, или вашего сына публично выставили подонком, который охотится на женщин, с которыми он работает?

Я подняла брови. Он высказал действительно хорошую мысль, и я не могла удержаться от желания начать медленно хлопать, как Уильям во время небольшой экстренной встречи Гарри в его особняке. К счастью, у меня было больше самообладания, чем у Уильяма Чемберсона, даже если это мало о чем говорило.

Натаниэль обдумал это, затем кивнул.

— Достаточно справедливо. Дамиан, твой самый умный ход — прекратить это, и я не буду помогать тебе, если ты поступишь иначе.

— И это все? — спросила я. Я ожидала, что отец Дамиана окажется каким-нибудь маньяком-суперзлодеем, который будет вставлять нам палки в колеса. Но он просто собирался отказаться от этого, потому что Гарри высказал хорошую мысль?

— Все так, как я сказал Гарри, — сказал Натаниэль. — Я нахожусь там, где нахожусь, потому что не позволяю эмоциям затуманивать мое суждение. Гарри прав. Все просто.

— Отец, — натянуто сказал Дамиан. — Никому не будет дела до того, что она говорит.

— Я подтверждаю то, что сказал Гарри, но если он говорит правду, он прав. Смирись с этим. Ты проиграл, и ты выглядел как осел, делая это.

Натаниэль оставил Дамиана и направился к Майе, которая возбужденно болтала с группой женщин перед моим произведением искусства.

— Последний шанс, — сказал Дамиан. — Ты можешь снова подписать контракт со мной, или я позабочусь о том, чтобы никто никогда не купил ни одного произведения твоего искусства.

— Ты немного опоздал с этим, — сказал Гарри. — У нее уже есть заявки почти на половину ее работ.

Дамиан стиснул зубы.

— Я поговорю с твоими покупателями и расскажу им, кто ты на самом деле.

Я подняла брови.

— Кто я? Самая последняя женщина, которая не была настолько глупа, чтобы переспать с тобой?

— Будь осторожна, — сказал Дамиан.