У меня на плече была вчерашняя палица и рюкзак. Женя, как и положено начальнику, шел налегке. Только в руке нес короткую металлическую трубу.

Одеты мы были примерно одинаково. Старый советский камуфляж, на котором были нашиты фликеры, и строительные ботинки. Фликеры мы, конечно, оторвали. А для того, чтобы ноги остались живыми, использовали портянки вместо носков. Вован принес несколько кусков светлой ткани в цветочек. Им я обрадовался, как родным. В армейке первое время жутко натирали ноги, и один прапорщик выдал мне сапоги и портянки из запасов. Так я в них полгода и проходил пока замполит с отряда не приехал и не заставил снять неустановленную уставом форму одежды.

Дорога, по которой мы шли, представляла собой ужасное зрелище: разбитая, в ухабах, с потрескавшимся асфальтом. Теперь становилось понятно, почему вчерашний усатый дружинник ехал на НИВЕ, а не на малолитражке. Тут так просто не проедешь. Нужен танк.

Мертвые люди до сих пор лежали на земле, тела уже посинели и от них знатно пованивало. Нужно их срочно закапывать, пока они окончательно не разложились. Многоэтажки тоже претерпели много изменений.

Во-первых, везде, где только можно было, территория вокруг домов была огорожена хотя бы небольшими заборами. Окна на первых этажах были заложены. А там, где раньше был въезд на территорию многоэтажек, лежала куча мусора, явно не природного происхождения, который нельзя было объехать. Все обособлялись. Все боялись остаться без крова.

— Ты знаешь, о чем мы говорить с ним будем? — неожиданно нарушил молчание Женя. Голос его прозвучал неуверенно. И я даже не сразу понял, что он говорит про администрацию.

— Как о чем? — решил переспросить я, чтобы немного потянуть время. Баркас явно нервничал: одно дело быть лидером пятидесяти растерянных и напуганных человек, которые не понимают, что делать дальше и только рады, что кто-то взял на себя ответственность за них. И совсем другое, представлять себя и свою общину перед администрацией, в которой, однозначно, собрались имеющие опыт, умные, решительные люди. Тут нужно постараться не ударить в грязь лицом, взвешивать каждое слово, показать себя с лучшей стороны. От этой встречи и ее итогов зависело будут ли с нами считаться, примут ли нас, да и наше дальнейшее будущее. И сейчас Женя искал моей поддержки и ждал совета.

— Я наблюдал за тобой с того самого момента, как ты у нас появился. И могу с уверенностью сказать, что ты не просто так говоришь, что делать. У тебя есть план. Причем план не как набить собственную мошну, а наоборот, как принести пользу всем нам. И я хотел бы его выслушать. Ты предлагаешь толковые идеи.

Его слова не стали для меня откровением. Я и до этого понимал, что Женя Баркас далеко не простой парень, и недооценивать его было бы с моей стороны большой глупостью.

— Ну не знаю, — ответил я честно. — Все, о чем я думал, мы уже обговорили. Нам нужно укрепляться.

Полуофициально мы уже сделали максимум. Отжали одну территорию и, если повезет, отожмем другую. Никто у нас ее не заберет. Подавится.

Теперь нужно входить в социум. Если нас примут в местной администрации, то нужно как-то узаконить наше положение. Например, с десяток дружинников для патруля в нашем районе. Может в каком-нибудь магазине опорный пункт дружины организовать. Патрули дежурства… Для начала из своих. Потом местных подключить… Это если в перспективе.

Хотя, думаю до такой дружины еще далеко… Наберут скорее всего всех желающих. Начнут порядок на территории наводить. Закапывать мертвецов. Делать дороги, может сельским хозяйством займутся… Не знаю…

Мы можем предложить им свою помощь в захоронении трупов, например. Особенно если они обеспечат рабочих горячим питанием… и инвентарь.

—Да, а там можно будет приписать одного двух человек к рабочим, — довольно сказал Женя.

— Не советую, — не согласился я. — Уверен нас вначале будут проверять. И лучше не терять доверие у этих людей.

— Ладно, — с досадой посмотрел на меня Женя.

До вновь образованной администрации мы дошли быстро. Благо, нам в подробностях рассказали, куда именно нужно идти. Люди, которые попадались нам на пути, внимательно нас рассматривали, но наличие в наших руках хорошей палицы и металлической дубинки делали свое дело. В драку никто не лез, но я словно ощущал на себе хищные взгляды. Вокруг бывшего дома культуры собралось много людей. Группы из пяти, десяти человек стояли и общались. Мы пришли вовремя.

На крыльцо вышел вчерашний усатый знакомый и, оглядев всех цепким взглядом, зычно сказал: — Здорова мужики! Ждать больше никого не будем! Будем разговаривать с теми, кто есть. Давайте за дом культуры. Там у нас уже все готово для работы.

— Ну что покажем себя! — сказал я, довольно толкнув плечом Леху.

— Посмотрим, — серьезно сказал он.

— Итак мужики! Располагайтесь, присаживайтесь поближе, чтобы все слышать! — сзади за территорией клуба был небольшой, открытый амфитеатр. Огороженный металлическим забором. Стоял он монолитно. И скорее походил на остатки советского прошлого, а не белорусского новодела. Тем не менее был он досмотрен. Доски были ошкурены и прикручены к основанию, вмонтированному в асфальт.

Вокруг амфитеатра стояло десяток парней в новеньком камуфляже, с автоматом и с красными повязками на рукавах. Все в возрасте от тридцати до сорока. Уверенные в себе и жутко важные оттого, что у них в отличии от нас есть оружие. Рожи у них были такие наглые и самодовольные, что хотелось в них ткнуть чем-нибудь тяжелым, кирпичом, например, но делать этого я, естественно, не стал.

На повязках, кстати, было написано: «Дружина» и номер снизу. Осмотрев автоматчиков, я увидел, что самый большой номер, который был на плече у одного из них, сто пятнадцать.

Значит их, как минимум, сто пятнадцать человек, это уже было интересным.

— Давай, Михалыч, начинай! — неожиданно выкрикнули из первого ряда. -Чего тянешь?

— Начну, начну! — улыбнулся усатый. — Куда ты вечно спешишь Георгиевич… Мне вот, например, собраться нужно… Для начала позвольте представиться, зовут меня Перелыгин Ратмир Михайлович, майор милиции в отставке.

Кое-кто из присутствующих знает меня еще по предыдущему месту работы, и, как я смею надеяться, помнят, что я серьезный человек, который стремится к порядку. И надеюсь, воспоминания эти сыграют хорошую службу…

Мужчина замолчал, но его никто не собирался перебивать.

— В прошлой жизни, до переноса, я уже вышел на заслуженный отдых и у меня была пенсия. И, так получилось, что меня призвали в военкомат и поставили главным территориалом Мозырского района.

Все бы ничего, но в связи с тем, что в городе много туристов, а привлекать действующие войска нельзя, кто-то умный, из верхов, решил призвать территориальную оборону. Для поддержания порядка. Это была прелюдия, так сказать, а теперь к делу…

Так получилось, что часть из нас успели призвать. Обеспечить оружием и боеприпасами, вещевым имуществом… И даже начали формировать, разместив в доме культуры.

Сейчас нас двести тридцать человек, которые выжили после переноса. И сто восемьдесят человек из регулярных войск, которые к нам присоединились…

Перед вами карта нашего района. Ее сделали в первый же день.

После переноса я сразу понял, что будет твориться беспредел, но у меня, первый раз в жизни, был инструмент, которым можно было воспользоваться. Поэтому я вышел на главу сельсовета и ЖЭКА, организовал охрану общественного порядка везде, где это можно было сделать.

Под охрану попали: железнодорожная станция с грузами, дорога со стороны города, колхоз и частные подворья со стороны Дроздов. К сожалению, сил у нас недостаточно. Частный сектор станции, после амбулатории, остается для нас закрытым.

К тому же дорог и пустующих зданий хватает. В зданиях начинает собираться молодежь из числа туристов. Жрать нечего, а вот водки в достатке.

Кто-то чувствует себя хорошо разграбив парочку магазинов, которые были на районе, но остальные начинают голодать и совершают налеты на наших жителей из частного сектора и забирают еду. Уже убито около тридцати человек и это только те, про кого я узнал вчера… Уверен жертв больше…