Открылся король.

— Наконец! — воскликнул д’Артаньян.

При этом слове Атос и Арамис поднялись, а Портос отступил на шаг.

Уже готовы были засверкать кинжалы и шпаги, как вдруг отворилась дверь и на пороге появился полковник Гаррисон, сопровождающий человека, закутанного в плащ.

За спиной этого человека блестели мушкеты пяти-шести солдат.

Грослоу вскочил, смущенный, что его застали за вином, картами и костями. Но Гаррисон, не обращая на него ни малейшего внимания, прошел со своим спутником в комнату короля.

— Карл Стюарт, — обратился он к королю, — прибыл приказ везти вас в Лондон, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Будьте готовы сию же минуту к отъезду.

— А кем дан этот приказ? — спросил король. — Генералом Оливером Кромвелем?

— Да, — отвечал Гаррисон, — и вот господин Мордаунт, который привез его и которому поручено его исполнить.

— Мордаунт! — прошептали четверо друзей, переглянувшись между собой.

Д’Артаньян поспешно захватил со стола все золото, которое он и Портос проиграли, и набил им свой просторный карман. Атос и Арамис встали за ним. При этом движении Мордаунт обернулся и, узнав их, испустил крик злобной радости.

— Мы, кажется, попались, — шепнул д’Артаньян своим друзьям.

— Не совсем еще, — ответил Портос.

— Полковник! Полковник! — вскричал Мордаунт. — Велите сейчас же оцепить комнату. Здесь измена! Эти четыре француза спаслись бегством из Ньюкасла и, без сомнения, намереваются освободить короля. Задержите их!

— Ого, молодой человек! — воскликнул д’Артаньян, обнажая шпагу. — Такой приказ легче дать, чем исполнить.

Затем, обнажив шпагу и стремительно очертив ею грозный полукруг, закричал:

— За мной, друзья, за мной! Отступайте!

Он рванулся к двери и опрокинул двух часовых, не успевших навести свои мушкеты. Атос и Арамис устремились за ним; Портос составлял арьергард. Прежде чем солдаты, полковник и офицеры успели спохватиться, они все четверо были уже на улице.

— Стреляй! — кричал между тем Мордаунт. — Стреляй в них!

Раздалось два-три выстрела, но они только осветили на улице четырех беглецов, целых и невредимых и уже огибающих угол.

Лошади ждали их в назначенном месте. Слугам оставалось только кинуть поводья своим господам, которые вскочили в седла с легкостью опытных наездников.

— Вперед! — скомандовал д’Артаньян. — Шпоры! Держись вместе!

Все скакали следом за д’Артаньяном, держась той самой дороги, которой ехали днем, то есть направляясь к Шотландии. Вокруг городка не было ни рва, ни стены, а потому они выехали беспрепятственно.

Отъехав шагов на пятьдесят от последнего дома, д’Артаньян остановился.

— Стой! — скомандовал он.

— Как стой? — воскликнул Портос. — Вы хотели, верно, сказать: во весь дух?

— Вовсе нет, — отвечал д’Артаньян. — На этот раз за нами будет погоня. Пускай же они выедут из города и помчатся за нами по Шотландской дороге; когда они проскачут мимо нас галопом, мы их пропустим и поедем в противоположную сторону.

В нескольких шагах протекала речонка, через которую был перекинут мост. Д’Артаньян спустился с лошадью под арку моста; его друзья последовали за ним.

Не прошло и десяти минут, как они услышали топот отряда, несшегося галопом. Минут через пять всадники проскакали над их головами, не подозревая, что те, кого они ищут, отделены от них всего лишь аркой моста.

Когда стук конских копыт затих вдали, д’Артаньян выбрался на берег речки и поехал прямо по равнине, держа направление, насколько это было возможно, на Лондон. Его трое друзей следовали за ним в глубоком молчании. Наконец, издалека объехав городок, они потеряли его из виду.

— На этот раз, — начал д’Артаньян, когда они отъехали настолько далеко, что могли сменить галоп на рысь, — на этот раз я думаю, что действительно все потеряно, и лучшее, что мы можем теперь сделать, — как можно скорее вернуться во Францию. Что вы скажете о таком предложении, Атос? Считаете ли вы его разумным?

— Да, дорогой друг, — отвечал Атос, — но я слышал от вас слова более чем разумные, слова благородные и великодушные. Вы сказали: "Умрем здесь". Я вам напомню их.

— О! — сказал Портос. — Смерть — пустяки. Она нас не смутит, ведь мы не знаем, что такое смерть. Меня мучит мысль о поражении. Видя, какой оборот принимает дело, я чувствую, что нам всюду придется круто: в Лондоне, в провинции, во всей Англии; и, право, все это кончится нашим поражением.

— Мы должны быть до конца свидетелями этой великой трагедии, — сказал Атос. — Каков бы ни был ее конец, мы покинем Англию, только когда все свершится. Согласны вы со мной, Арамис?

— Совершенно согласен, дорогой граф. К тому же, признаюсь вам, я не прочь встретиться еще раз с Мордаунтом. Мне думается, что нам следует свести с ним счеты; не в наших обычаях покидать страну, не расплатившись с такого рода долгами.

— А, это другое дело! — сказал д’Артаньян. — Это причина вполне уважительная. Признаюсь, я бы остался в Лондоне хоть на год, лишь бы встретить этого Мордаунта. Но только нам надо поселиться у надежного человека, чтобы не возбуждать подозрений, потому что господин Кромвель, вероятно, отдаст приказ немедленно разыскать нас, а господин Кромвель, насколько можно судить по прошлым примерам, шутить не любит. Атос, не знаете ли вы в городе гостиницы, где можно получить чистые простыни, хорошо прожаренный ростбиф и вино без примеси хмеля и можжевельника?

— Кажется, это можно устроить, — сказал Атос. — Винтер водил нас к одному человеку, старому испанцу, который принял английское подданство, соблазнившись гинеями своих новых соотечественников. Что вы скажете на это, Арамис?

— Ваш план поселиться у сеньора Переса кажется мне вполне разумным, и я лично его одобряю. Мы напомним Пересу о бедном Винтере, которого он, кажется, весьма уважал. Мы скажем, что приехали сюда из любопытства, чтобы посмотреть великие события. Ему будет перепадать ежедневно по гинее от каждого из нас, и я думаю, что, приняв такие предосторожности, мы сможем жить довольно спокойно.

— Вы забыли, Арамис, об одной вещи.

— О чем именно?

— Надо переодеться.

— Ба! — воскликнул Портос. — К чему это нам менять платье? Нам удобно и в нашем.

— Чтобы нас не узнали, — ответил д’Артаньян-Наши камзолы все одного покроя и почти одного цвета и с первого взгляда выдают в нас французов. Я не настолько привязан к покрою платья или цвету штанов, чтобы из-за этого рисковать попасть на тайбернскую виселицу или совершить прогулку в Индию. Я куплю себе одежду коричневого цвета: я заметил, что дураки-пуритане его любят.

— А вы найдете вашего знакомого? — спросил Арамис.

— О, конечно! Он жил на улице Грин-Холл, Бедфордская таверна. Я могу ходить по Лондону с закрытыми глазами.

— Итак, в Лондон! — заключил д’Артаньян. — И по-моему, нам надо попасть в Лондон до рассвета, хотя бы для этого пришлось загнать лошадей.

— Тогда живей! — поддержал его Атос. — Если я не ошибаюсь, мы находимся от Лондона в восьми или десяти милях.

Друзья пришпорили коней и действительно прибыли в Лондон около пяти часов утра. У ворот их остановила стража, но Атос сказал на прекрасном английском языке, что они посланы полковником Гаррисоном предупредить его сослуживца, полковника Прайда, о скором прибытии короля. Ответ этот вызвал расспросы о том, как был захвачен король. Атос сообщил такие подробности о пленении короля, что если у часовых и были какие-либо подозрения, то после этого они совсем рассеялись. Четверо друзей получили пропуск со всякими благопожеланиями пуритан.

Атос, как сказал, прямо направился к Бедфордской таверне, хозяин которой его сразу узнал. Сеньор Перес был так доволен его появлением в столь многочисленном и прекрасном обществе, что немедленно велел приготовить друзьям самые лучшие комнаты.

Хотя еще не рассвело, наши путешественники, прибыв в Лондон, нашли весь город в движении. Слух, что король, захваченный в плен полковником Гаррисоном, находится на пути к столице, распространился еще накануне вечером, и очень многие не ложились спать из боязни, что Стюарта (так стали называть короля) привезут ночью и они его не увидят.