— Андрюш, вставай. В школу опоздаешь. — Голос матери был ласковым, она никогда не ругалась, даже если он ленился и не хотел вылезать из кровати.

Стоп, какая мать? Какая школа? Почти тридцать лет прошло с того времени, когда Змей ходил в школу. Постепенно память начала возвращаться, но вместе с ней вернулась боль. Шею сильно жгло. Андрей вспомнил, его ударило током и он потерял сознание. Сверившись по нейросети, странно, прошли почти сутки, а его никто не искал, так не должно было быть. Учитывая тот факт, что он не мог ответить на вызов, то Рик должен был направить кого-нибудь проверить причину потери связи. Да и искин постоянно мониторил состояние рабов, в случае потери сознания должен был оповестить ответственного. Но факт остается фактом, его никто не искал, значит, что-то произошло.

С трудом поднявшись, Андрей снял шлем и ощупал шею, на месте ошейника были оплавленные куски пластика, которые упали при попытке их потрогать. Ну, все, свобода. Он усмехнулся, есть ошейник, нет ошейника, идти все равно некуда. Только обратно в сектор, где проживал. Попытался связаться с Риком, сети не было. Это уже плохо. Точно что-то серьезное произошло. Собрал инструмент, мало ли, вдруг пригодится, особенно плазменный резак, который при желании можно использовать, как оружие ближнего боя. Подойдя к гравикару обнаружил, что он не подает признаков функционирования, помучавшись с попытками запустить сдохшую машину, плюнул и открыл карту, которая была загружена на нейросеть, сориентировавшись, определился с маршрутом. Нужно было скорее выйти к людям. Пусть и в положении раба, но один в технических тоннелях он вряд ли выживет. Можно теоретически спрятаться, но рано или поздно искин снова начнет полноценную работу, а значит найти его будет делом нескольких часов.

Ближайший выход был в зоне развлечений, примерно в пятистах метрах от нынешнего местоположения Змея. Выбрав подходящий коридор, он направился в нужную сторону. Путь занял времени довольно много по той причине, что автоматика аварийных переборок отказала, и все двери пришлось открывать вручную. Благо такая возможность была. И вот последняя переборка, за которой зона развлечений. Андрей начал крутить штурвал, дверь поползла в сторону. Открыв на ширину, достаточную, чтобы пройти одному человеку, он вышел наружу и ошарашенно замер, глядя на раскинувшуюся перед глазами картину. Сектор развлечений представлял собой площадку в пару километров длиной и столько же шириной, укрытый лишь силовым полем. Застроен он был в стиле обычного поселения на планете, домики, улицы. Был даже парк, в котором росли неизвестные растения. И почти все улицы и парковые дорожки были заполнены лежащими людьми без признаков жизни. Змей видел, люди умерли прямо на ходу. Он стоял на пороге аварийного выхода и не решался идти вперед. Неизвестно, что убило всех. А потом пришло понимание истинного положения вещей. Судя по всему, Змей единственный живой на станции с неработающим искином, и заполненной покойниками.

Аккуратно, шаг за шагом, по темным коридорам, освещаемым лишь всполохами аварийного освещения, мы с Ларсом крались в сторону рубки. На крейсере ситуация была непонятна. После ментоудара он будто вымер. Весь экипаж словно растворился, хотя, по идее, должен был лежать без сознания на своих постах. Но на всем протяжении пути от каюты до рубки нам не попалось ни одного живого человека или хотя бы тела. Пусто. Пробовали осматривать каюты и служебные помещения. Везде царила девственная пустота. Интуиция кричала о смертельной опасности, но я не понимал, что нам может угрожать. Искин так и не включился, связи не было. С сержантом мы общались знаками. Даже тактическая связь не работала, что-то глушило все сигналы. Я видел насколько сильно напряжен рурх. Даже, сказал бы, чересчур. Вроде находимся в своем корабле, а ощущение, как будто идешь по тылам противника. Чем ближе к рубке, тем сильнее орала интуиция, что нам там делать нечего. Мы шли к смерти. Ларс, шедший впереди, остановился на перекрестке двух коридоров и стал ждать меня. Постоянно оборачиваясь назад, хотя сканеры скафандра работали, что было странно, учитывая отсутствия сигналов в эфире, но старая привычка контролировать спину заставляла меня идти вполоборота.

Ларс был сильно напряжен. Он уже понял, что атака была не пауков. Тот, кто напал на крейсер, да и видимо на всю систему, в которой они вышли из прыжка, была атакована противником гораздо страшнее, чем все архи вместе взятые. Старый рурх, а он действительно был очень старым по меркам обитателей Содружества, чувствовал разлитую по пространству силу с отпечатком ауры того, кто когда-то тысячелетия назад привел к краху Рурх'Эр Ван. Адепты учения Йодино, абсолютно безэмоциональные, они были похожи на машины, везде насаждая свои порядки, из-за чего и раса рурхов скатилась в пучину междоусобицы, покончившей с государством. Не думал Ларс встретиться со старыми врагами, казалось, что их уничтожили всех, он сам учавствовал в штурме системы, где засели последние адепты учения. Вырезали всех. Но сейчас, он не мог ошибиться, на крейсере находился именно падаван. И падаван очень сильный. Выживших они вряд ли найдут, если только куклы под внешним управлением. Падаваны любили баловаться таким, подавляли разум людей и использовали в своих целях. Даже в воздухе казалось была разлита атмосфера безразличной безэмоциональной силы, силы смерти, только смерть не имеет эмоций, ей просто все равно. Ларс фон Триер хорошо пожил, любил, воевал. Герцог Меланийский, герцогство не существует уже две тысячи лет. Вкус к жизни потерян давно, и в других обстоятельствах он с радостью бы кинулся в бой. Старый и опытный, он понимал, тот, кто находится на корабле, ему не по зубам. Идти дальше верная смерть. Умирать не страшно, но вот сейчас в реаниматоре лежит дочь хорошего человека, можно сказать друга, позади топчется «дикарь» с неизвестной планеты, к нему Ларс успел привязаться за это время. Странный и непонятный, великолепный боец, средний псион, умеющий лишь воевать, он напомнил ему сына, тот тоже был рубакой. Погиб во время смуты.

При воспоминании о потерянной семье в душе поднялась волна ярости, там впереди ждет такой же, как те, кто убил его близких. Рациональный и бездушный. Рурх все для себя решил. Нужно отправить Вика обратно. Пусть забирает Лейлу и попробует покинуть корабль на боте, а рурх пойдет дальше один. Даже если погибнет, даст шанс двум молодым разумным выжить. Победить шанс был, но герцог гарантировано погибнет при любом раскладе. Ларс остановился на последнем перед рубкой перкрестке. Нужно дождаться прикрывающего спину человека и поставить ему задачу. Ну а потом идти в последний бой. Что ж, двадцать тысяч стандартолет, это много, пора идти вслед за расой, сгинувшей в пучине гражданской войны. Ларс снял шлем и повернулся к подошедшему Вику.

— Что-то случилось? — подошедший Бег первым задал вопрос и внимательно посмотрел на сержанта-инструктора.

— Да, дальше я пойду один, слишком опасно. Это не архи, и ты мне помочь ничем не сможешь. Поэтому бери Лейлу, ищете бот, и улетайте с корабля. Шансов в системе на боте выжить больше, чем, если остаться здесь. Главное спаси Лейлу. — Ларс не стал рассусоливать, а сходу начал рисовать задачу Вику. Бег внимательно посмотрел на герцога и, видимо, что-то сумел разглядеть в пылающих пламенем ярости глазах рурха.

— Ты уверен? Все настолько серьезно? — в чем нельзя было отказать Бегу, так это в умении сходу врубаться в ситуацию.

— Да. — Сержант был краток.

— Удачи. — Бег хлопнул по плечу рурха и, развернувшись, пошел обратно в сторону каюты, где в реаниматоре восстанавливалась Лейла.