— Ты не сумасшедшая, Дана — твержу себе в зеркало натягивая штаны.

— Уже проснулась? Тебе папа не мог дозвониться. Там, в офисе, какие-то проблемы, — говорит мне торчащая из двери голова моей сестрицы.

— У меня появились кое какие дела, пусть папин заместитель во всем разбирается. Мне нужна передышка, как и всем нормальным людям.

— Прости, я просто подумала, что ты и работа — это одно целое.

Меня почему-то все дико начинает злить. Моя сестра разгуливает целыми днями: спа- процедуры, солярий, шмотки, я могу долго перечислять. А мне все время приходится напрягать свой мозг. Должен же быть когда-то и у меня отпуск. Сейчас самое время для него.

— Давай мы вечером поговорим.

Она как-то странно смотрит на меня, но я и сама, если честно, понимаю, что веду себя глупо. Вроде бы все, как всегда, только я не нахожу себе места. Каждый раз, когда Клим приезжает в этот дом, я караулю его машину, стоя у окна. Пытаюсь не смотреть, но ничего не получается. Я им отравлена, порабощена. В последние дни мысль о привороте барабанами стучит в моей голове и никакой здравый рассудок не может приказать ей заткнуться.

— Диан? А что ты знаешь о той легенде?

— Ты о чем? — Сестра все-таки проходит в комнату и садится на кровать.

— Ну о той, из старого дома?

Если она и удивлена моему вопросу, то виду не подаёт.

— То же, что и все. Девушка выпрыгнула из окна, потому что родители были против ее отношений с бедным рабочим. А что? Почему ты вдруг об этом вспомнила?

— Да так, интересно стало, в интернете об этом не пишут ничего. Ну, а если там с парнем переспишь в этой комнате, что тогда?

Я отпускаю взгляд на свои ноги и нервно закусываю губу. Еще не хватало, чтобы сестра задумалась о моем психическом состоянии.

— Ну, вообще, по легенде говорится, что тогда они разделят на двоих ее грех. Но я, если честно, не понимаю, зачем тебе все это, дом скоро снесут, стоп… ты что со своим Егором там? Дана, чем ты думала?

Ну не скажу же ей, что это был не Егор. Она тогда, вообще мне доверять перестанет.

Я подъезжаю к городской библиотеке и, припарковав машину, выхожу. Типично для женщин верить во все эти сказки и легенды, и я бы не отнесла себя к их числу, но питала надежду, что кто-то опровергнет всю эту историю.

— Здравствуйте, — произношу я, завидев женщину, на вскидку, лет сорока пяти, с пучком на голове и очках на переносице.

— И тебе, здравствуй! Читальный зал свободен, подсказать, что-нибудь?

Я мыкаюсь, переступаю с ноги на ногу и довольно глупо себя ощущаю.

— Да, я хотела спросить, есть ли у вас что-то по легенде нашего города с тем старым домом? Я доклад на эту тему пишу.

Она смотрит на меня многозначительно, как будто проверяет в своем ли я уме.

— Нет такого материала, к сожалению, нет. И я бы вам советовала забыть эту историю.

— Почему? Вы что-то знаете о ней?

— Давайте я сделаю чай, а вы пока проходите, вон за тот стол у окна.

— Моя мать рассказывала мне, что это была обычная женщина, которая не смогла справиться со своими страхами и сама определила свой путь. Бог нам дает одну жизнь, а вот распоряжаться ей должен каждый сам, на своё усмотрение, — говорит она, делая маленький глоток из фарфоровой чашки, — она не справилась, сломалась и выбрала самый легкий путь, не познав все прелести жизни. Любовь бывает разная, для кого-то больная, для кого-то самая счастливая, главное понимать, разрушить все всегда легче, чем построить что-то новое.

— То есть, не было никакого греха? — Понимаю, что веду себя эгоистично и жду, когда она подтвердит мои слова, ничего не могу с собой поделать.

— У каждого есть свои грехи, девочка. Главное вовремя их распознать. Вот ты сейчас сидишь, трясешься вся, обсуждая эту женщину, хочешь списать свой грех на нее, ждешь, что она оправдает твои поступки, но не понимаешь, что в первую очередь нужно разобраться в себе.

Повисает молчание. Она пьет чай маленькими глоточками и задумчиво смотрит в окно. Я же пытаюсь переварить все вышесказанное. Мне нужно время, чтобы все уложить в своей голове. Понять, что она имела ввиду, а переспрашивать и просить все разжевать, как ребенку, не хватит смелости.

— Спасибо вам. Я, наверное, пойду.

— Не за что, заходи, если будет о чем поговорить. Редко, когда кто-то из посетителей умеет слушать, а это тоже очень ценный дар.

По пути до дома я заново прокручиваю в голове наш разговор. Разобраться в себе, это главное, что я услышала. На душе становится совсем тоскливо. Мне нужно попробовать взглянуть на себя со стороны, попробовать переосмыслить всю жизнь и не зацикливаться на одном Климе. Не списывать весь мужской род со счетов. Вдруг где- то есть тот самый, а я даже близко к себе никого не подпускаю. Все, Дана, переступи эту грань, с завтрашнего дня все будет по-новому. Я больше не буду страдать по нему.

Подъезжая к дому, я глушу двигатель и смотрю на автомобиль, остановившийся в метре от меня. Разглядываю черный Jaguar и перевожу свой взгляд на мужчину, выходящего из-за руля автомобиля. Сердце делает кульбит и в легких снова не хватает кислорода. Это Клим. Я снова не могу оторвать от него глаз. Кожаная куртка ему идет, солнцезащитные очки на переносице делают его ещё более привлекательным и недосягаемым для меня.

С того вечера, в кабинете, мы с ним не сталкивались лицом к лицу, и я неосознанно страшилась нашей встречи. Он обходит автомобиль и, открыв дверцу, подает свою руку. Еще одно движение ощущается, как мощный удар под дых. Внутри чувствуется неприятное жжение. С ним девушка, совсем юная. Нежная кожа, румянец на щеках, глаза полуопущены, его идеальная картинка семейной жизни. Куда мне, истинной стерве, до нее. Это он хотел сказать? Теперь я все отчетливо понимала. Он изначально дал понять, что такие, как я, его не достойны. Мстил за юность, доказал, что я была не права. Мне лишь остается молча ему поаплодировать.

Мне хочется забраться обратно в машину и уехать, куда глаза глядят. А еще лучше вернуться обратно в Чикаго в свою спокойную и размеренную жизнь. До свадьбы сестры я не могу этого сделать, поэтому придется примириться с тем, что я буду часто сталкиваться с ним. Почему все так сложно? Как разучиться чувствовать?

Дверь за ними захлопывается, и я следом иду в дом.

Впереди еще одно испытание, как сохранить лицо и не растеряться, когда сестра меня будет знакомить с ней?

Ну вот, пол часа назад, обещала не думать о нем, и, как всегда, стоило его увидеть, я обо всем позабыла…

ГЛАВА 17

— Мы решили, что Куба — это прекрасный вариант для свадебного путешествия. Мать с отцом как раз там были три дня назад и это безусловно фаворит. Никогда не слышала такого счастливого голоса отца и таких нескрываемых эмоций, — доносится до меня голос сестры, и я захожу в комнату.

— Прекрасный выбор, о делах в компании можете не волноваться. Макс, можешь положиться на меня, — хрипящие нотки его голоса посылают легкую дрожь по моему телу.

Я откашливаю, скопившийся в горле ком, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Дана, проходи! Я тебя уже потеряла, познакомься, это Маша, девушка Клима, Маша — это моя блудная сестра, Дана. У нее с виду только жесткий нрав, а так она хорошая, — проговаривает Диана, и я кидаю на нее предупреждающий взгляд. Маша открыто улыбается мне, и я киваю, и пытаюсь отыскать в ней изъяны. Кукольное лицо, белокурые волосы, огромные глаза и пухлый рот, а еще смотрит так, как будто мы уже закадычные подруги. Господи, ну что-то же отрицательное должно в ней быть? Зубы, например, кривые, или может она храпит по ночам. От своих мыслей мне хочется засмеяться в голос, я даже прикусываю внутреннюю часть щеки, стараясь не сорваться и окончательно не опозориться.

— Присоединишься к нам? — Спрашивает Диана, кивая на место, рядом с собой.

Мой мозг начинает отчаянно искать причину ей отказать, но последующие слова Клима просто сбивают с мысли: