— Дааа уж… Вижу, оторвался ты сегодня знатно. Весь помеченный, как сучка.
Невиданное дело — мелкий, кажется, смутился. Во всяком случае, покраснел. Пальцы метнулись к особо яркому отпечатку зубов сразу под ключицей и осторожно его погладили. По проснувшемуся сознанию вдруг шибануло настолько сильной волной возбуждения, что еле получилось удержаться от стона. Кто бы знал, как ему хотелось носить на теле подобные следы! Вот почему повезло именно мелкому, который ни фига такое не поймёт и не оценит? Вадька быстро пришёл в себя, вскинул голову, упрямо сверкнув глазами, фыркнул и вышел из ванной, грубо сдвинув брата плечом с дороги.
— Да, помеченный! А ты завидуй молча!
Чёрт, он действительно завидовал. И совсем не чужой удачливости с любовницей, как мог подумать мелкий. Просто на миг представилось, что такие следы могли быть нанесены не в порыве страсти, а вполне умышленно, сознательно, с желанием причинить сладкую, возбуждающую боль… Лучше этого могла быть только плеть в умелых руках. Олег с шумом втянул воздух — Вадька ушёл, больше сдерживаться не имело смысла. Ять! Похоже, снова пора договариваться об очередном сеансе. А пока поможет холодный душ, да и идти — удачно — далеко не надо… Эх, фигня всё, в таких случаях никакой душ не помогает.
Но Олег всё равно стянул боксеры и встал под жгуче-холодные струи. Уже через несколько секунд тело продрало ознобом, зубы застучали, а член позорно скукожился. Впрочем, от мыслей такой способ не спасал, и, пока он растирался пушистым полотенцем, эти гадские черви продолжали грызть его мозг.
Когда пришло понимание своего нестандартного отношения к боли? Всяко позже, чем окончание экспериментов с полом партнёра. Почему? А кто ж знает? Можно, конечно, нагородить кучу умных слов: бешеный ритм современной жизни, желание хоть на время снять с себя ответственность, или искупить какую-нибудь гипотетическую вину, хотя бы перед самим собой… и тому подобная хрень, которую любят развешивать на уши клиентов новомодные психологи.
Олега интересовали результаты, а не причины. Но «царапки» и укусы во время эротической игры нравились, кажется, всегда, просто как-то он на этой мысли не заострялся. А чуть больше дух лет назад случилась Наташка. Ната, Натусик, Ташенька… Ох, как же она была великолепна в постели! Правда, по жизни оказалась той ещё сукой, но это не помешало им остаться в итоге хорошими знакомыми, даже почти друзьями. Вот Ната-то и привела его на путь иного познания себя.
Сначала были забавные эксперименты с ограничением свободы, потом волнующий опыт со шлепками ладонью. Чем дальше, тем больше: ремни, розги, плети всяческих модификаций, зажимы, иглы… Много всего. Постигая грани боли, он оставался открыт всему новому, но Ната возжелала перевести их отношения на иной уровень, к которому Олег оказался не готов. Нет, подчинение в разумных рамках было бы приемлемым, но не то практически рабство, которого требовала любовница.
Они разошлись, но разошлись нормально, без истерик и обвинений со стороны Таши. Хм… госпожи Нателлы, если уж соблюдать правила. На тот момент знакомство с миром БДСМ у Олега достигло стадии, когда кажется: всё для себя определено, выяснено и установлено. И он не сомневался, что быстро найдёт ту, с которой совпадут вкусы.
Реальность ударила неприятно болезненным откатом. Женщины-Верхние, конечно, были, вот только найти среди них «свою» оказалось не так и просто.
Возможно, он слишком переборчив, но… Чистых Топов среди дам мало, в основном такие, как Ната, желающие ещё и подчинения. Да хрен бы с ним, с подчинением, но вот уж страсти большинства к унижениям он точно вынести не мог. А, как назло, Верхние дамы попадались именно с такими замашками. Вирт? Даже не смешно. Причинять боль самому себе неинтересно. Про мужиков-Верхних он вообще не думал, хотя Топ наверняка смог бы дать ему больше, чем женщина. Но вот после сессии хотелось секса.
У кого как, конечно, но Олег испытывал жуткое неудовлетворение, если порка не заканчивалась в итоге хорошим трахом. А на тот момент он уже удовлетворил любопытство молодости. Так что… нет.
В общем, после нескольких разочаровывающих сессий и постепенно накапливающегося голода, выход таки нашёлся. Благодаря идее всё той же Нателлы.
Платницы. Звучит не очень уважительно, но именно встречи с этими жрицами своеобразной любви, помогли Олегу более-менее нормально жить дальше. Больше полугода поисков методом проб и ошибок, и он нашёл трёх женщин, которые устраивали его по основным параметрам: не лезли в душу, приезжали по первому звонку (или готовы были принять на своей территории) и прекрасно знали, как заставить его кричать от боли и испытывать при этом неимоверное облегчение. Да, за деньги, да, без чувств, но это вполне нормально в эпоху товарно-рыночных отношений.
Он говорил сам себе, что так даже проще. Разнообразие опять же: надоела одна — есть другая, или третья. Облегчение тоже присутствовало — хватит поисков, хватит риска наткнуться на какую-нибудь неадекватку, надо довольствоваться тем, что есть, а там, глядишь, когда-нибудь, может быть… Мечтать, конечно, не вредно, но на одних мечтах далеко не уедешь, да и не бывает ни идеальных людей, ни идеальных Тематиков — тоже люди ведь. С чем-то приходится мириться.
В последующие несколько дней мысли о «разрисованном» мелком то и дело посещали голову, отвлекая от ежедневных проблем. Но всё шло как обычно. Вроде бы. Олег снова погрузился в работу, съездил к Алине — одной из своих платных Верхних. То, что ошибался, он понял, только увидев довольно улыбающегося Вадьку однажды вечером. И сразу как-то в памяти всплыло, что за последние дни тот никуда не уходил вечерами из дома, бродил по комнатам какой-то хмурый, задумчивый. Вот же…
Но теперь-то уж точно всё в порядке! Ведь так?
В такой счастливой уверенности прошёл остаток недели, а потом он неожиданно рано приехал домой. И ведь утром напомнил Вадику, чтоб не ждал его на ужин, потому что клиенты, потому что деловая встреча. А она возьми, и сорвись! У иностранных партнёров отложили рейс, и они просто не смогли прилететь. Чрез день у них была назначена другая встреча, и приехать чуть позже уже не получалось. Так что переговоры отложили на неделю. Неприятно, конечно, но не смертельно, бывает.
Не рассчитывая никого застать дома — мелкий слишком давно никуда не ходил развлечься, засиделся, — Олег спокойно поужинал. Хорошо дома… Никто не врывается, требуя подписать очередные бумаги, заверить проект или пожаловаться на субподрядчиков. Не звонит беспрестанно рабочий телефон, который он принципиально оставляет в офисе — все близкие и важные для него деловые партнёры знают личный. Красота!
Но подходя к комнате Вадика, увидел, что и сегодня брат остался дома — от чуть приоткрытой двери на пол ложилась тусклая полоска света. Ночник? И снова вспышка озарения — а ведь в последнее время мелкий постоянно по вечерам запирался! Как он не обратил на это внимания? Интересно… Неожиданно из комнаты донёсся тихий стон, но такой, что у Олега волосы на руках вздыбились и по позвоночнику прокатилась жаркая волна — до того он был низкий, долгий, чувственный. Неужели Вадька додумался какую шалаву домой притащить?! Почему тогда не слышно её стонов-криков?
Ладно, не его дело. Разнос можно и завтра устроить, заодно проверив, не пропало ли чего, а сегодня пусть парень расслабляется. Олег в самом деле собирался пройти мимо и запереться в своей комнате, благо звукоизоляция в квартире была сделана на совесть. Собирался, но не смог. Его словно пригвоздило на месте, стоило услышать несвойственные насмешливому и резковатому Вадьке молящие нотки. «Пожалуйста, леди, разрешите… Я не могу больше, хочу кончить». Чтооо? Во рту моментально пересохло, и Олег с усилием сглотнул. Какая, нахер, леди? Какое «разрешите кончить»?! Нет, теперь он обязан убедиться, что это просто глюк.
Несколько крадущихся шагов на носочках, и рука потянулась к двери, чуть-чуть толкая, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. От увиденного моментально бросило в жар. Обнажённый парень стоял на коленях на кровати. Красиво прокачанные мышцы спины напряглись, на плечах гуляли блики от неяркого света, левая рука заведена за спину и пальцы сжаты в кулак, а правая спереди. При этом плечо характерно подрагивает, а поджарые ягодицы сокращаются с ним в одном ритме. И никакой женщины в обозримом пространстве, зато Вадим стоит лицом к дальней тумбочке, а на голове красноречиво расположились большие наушники.
