* * *

– Лиза, завтра к маме поедем,– огорошила с порога бабушка.

– Это с какой радости?

– День рождение у близняшек,– скривила рот бабуля, но вовремя исправилась и нацепила на лицо фальшивую улыбку.

Но от Лизы ее настроение не скрылось. Несмотря на то, что Лизина мама приходилась дочерью бабушки, и соответственно, ее младшие дети тоже были родными внуками, их бабуля своим вниманием баловала мало, а точнее, вообще не баловала. Виделись они крайне редко, и одним из таких поводов был день рождения обоих близняшек. Так совпало, что родились они в один день. Разница между братом и сестрой ровно год, ростом, да и внешне почти одинаковы, от этого мало кто разбирался: близнецы они или погодки.

– Бабуля, а нам очень надо быть? В прошлый раз наше присутствие замечено не было, если не считать того, что меня закрыли в кладовой, и я просидела в ней весь вечер.

– Ну, покричала бы, Лизонька! Сколько об этом говорить можно,– всплеснула руками бабушка.

– Не хотелось доставлять радость им своим криком!

– Ты как маленькая.

Бабушка подошла и прижала Лизу к себе.

– Лизонька, это же счастье, что у тебя есть и сестренка и братья. Ты не останешься одна на этом свете. Ты это позже поймешь и оценишь. А пока принимай их игру или придумай свою.

– Как это?

– Ну, что ты мало знаешь игр или фантазия не работает?

– Абсолютно нет желания играть с ними в игры.

– Ну, тогда тебя опять запрут в чулане.

– Я больше на такое не куплюсь,– надулась Лиза, вспоминая, как в прошлом году, сестра Алина, подбежала к ней с испуганными глазами и попросила помочь брату Лешке, которого придавило полкой в кладовой. Якобы взрослых родственников она боится беспокоить, потому что тогда всех гостей выгонят, день рождение отменят, а им здорово влетит.

Лиза с волнением за младшего братишку и легкой гордостью от доверия побежала в дом и, быстро заскочила в открытую дверь кладовой, не заметив, что сестра отстала. И стоило Лизе оказаться в подсобном помещении и убедиться, что все полки стоят на своих местах, как дверь за ней тут же захлопнулась, а свет погас.

От обиды и злости на себя, что так доверилась маленькой злыдне, Лиза даже заплакала, но тут- же взяла себя в руки: «Не дождутся они моих слез». Лиза подождала немного, надеясь, что ее вскоре выпустят, но шло время, а о ней, кажется, забыли. Далекие веселые крики детей и взрослых говорили о том, что праздник продолжается, всем весело и ее отсутствия не заметила даже бабушка. Потом оказалось, что бабушка заснула в одной из комнат и заботливо уложила ее спать все та же Алина.

Лиза даже не помнила, сколько она просидела в темноте голодная и злая. От отчаяния она решила выломать дверь и схватилась за ручку, но, к ее изумлению, дверь легко открылась и она выбежала на волю с полной решимостью рассказать все маме и дать взбучку сестрице. И ей было плевать, что у той сегодня праздник.

В тот момент на улице начался фейерверк. Красивый красочный. Все вскрикивали при очередном залпе, дети хлопали в ладоши и пищали от восторга.

Лиза все оглядывалась в поисках своих мучителей, когда мама подошла так тихо и обняла ее и уткнулась носом ей в шею.

– Ты у меня уже такая большая и с каждым годом становишься краше. А этим еще расти и расти. И мне так жаль, что я не могу вернуть время. Сейчас бы я непременно забрала тебя к себе и смотрела бы, как ты растешь. И не слушала бы я ни твоих протестов, ни маминых слез. Но ты, же не сердишься на меня? Вы с бабушкой подруги. Знаешь, я даже ревную тебя немного к ней. Глупо, правда?

– Очень! – Кивнула Лиза, чувствуя, как злость ее отступает.

– Ба, у меня работа срочная, я должна Осташевской справку подготовить и передать ее адвокату. – Лиза стряхнула с себя неприятные воспоминания, вернувшись в настоящее.

– Вот пойдешь в понедельник на свою работу и хоть сто справок готовь и передавай. А выходные на то и выходные, чтобы отдыхать.

Чувствуя, что отвертеться не получается, Лиза решила, что в этот раз она сядет вместе с бабушкой в дальний угол на веранде, где проходят праздники, и не встанет со своего места до самого конца. И ни в какие игры со злобной детворой она играть не собирается.

– А подарок у нас есть? – Нехотя спросила Лиза.

– А вот сейчас пойдешь и купишь что – нибудь оригинальное.

– Книга – лучший подарок!

– Для нас с тобой да, но сомневаюсь, что те внуки любят читать.

– Дареному коню…,– прошипела Лиза, но нехотя собралась и вышла на поиски подарков.

В ближайшем книжном магазине, куда все-таки зашла Лиза купила несколько настольных игр, красочные альбомы для рисования и восковые мелки. Выбор подарков захватил и увлек. Она вспомнила, как сама в детстве любила играть в такие игры и рисовать все, что приходило в голову. Больше всего радовало Лизу рисование, особенно, когда не надо было ходить в школу. На каникулах или во время болезни, когда спадала температура. Бабушка укутывала ее теплым шарфом, надевала шерстяные носки и разрешала раскладывать на письменном столе цветные карандаши…

– Девушка, так вы возьмете газетку? – Вывел Лизу из воспоминаний звонкий голос.

Рядом с ней стояла девица с пачкой газет, что раздают возле метро бесплатно. Лиза уже хотела было отказаться, но тут в глаза бросился яркий заголовок: «Чтиво для метро и только». Рядом помещалась фотография обложки последней книги Саши Грушенко.

– Да, да, я возьму, спасибо! – Лиза буквально выхватила газетку и присела тут – же на ступеньку магазина.

Статья была о книгах Саши Грушенко. Злая, язвительная, обидная даже для нее, Лизы. А что тогда можно говорить о светлой женщине – авторе, что пишет душой свои книги?

«И кому только в голову пришло такое писать?» – Лиза поискала фамилию критика, но ее нигде не было. – «Аноним, значит, или трус? Хотя это одно и то же!»

В волнении, отшвырнув газету, Лиза пошла быстрым шагом, сама не зная куда. Она шла по Невскому проспекту, вспоминая обидные слова статьи. Ей было больно, словно это ее обидели и оклеветали. Она пожалела, что выбросила газету. Ей захотелось сейчас, немедленно пойти в редакцию и восстанавливать справедливость. Но вместо неизвестной редакции, Лиза с удивлением обнаружила, что оказалась рядом с офисом «Чернов и сыновья».

«Зачем я здесь?»

Оглянувшись вокруг, Лиза решила присесть за столик уличного кафе и съесть мороженого. Оно всегда действовало на нее успокаивающе. Какой – то мужчина сидел за соседним столиком и читал эту же газетку, закрывшись от всех.

– Не читайте эту гадость! – В сердцах вскрикнула Лиза.

– Что вы сказали? – Газета опустилась, открыв лицо читающего. Им оказался Константин Чернов.

Лизу поразил его вид – бледное лицо, растерянные глаза, казалось, эта статья и его тронула до глубины души.

– Лиза, чудо, какое, как же вы вовремя здесь очутились!

– Вас тоже возмутила эта статья?

– Почему тоже? Кого еще?

– Меня! Саша Грушенко – мой любимый автор, а тут такой разгром.

– Ну, почему разгром? Это удел всех авторов. Всем нравится невозможно.

– Но зачем писать об этом? Не нравится – не читай! – Не унималась Лиза. – А знаете, я где-то читала, что оказывается, Лев Толстой писал для знати, а Чехов для более низшего сословия. Считалось, что те, кто ниже, не так чутко смогут понять все тонкости и переживания гения Толстого. И ни у кого не было желания критиковать. Не понял – твои проблемы, а не автора.

– Нет, Лиза, и во времена Толстого было много критиков и завистников.

– Но Саша пишет так легко и светло. От ее книг на душе становится теплее. Знаете, я даже сегодня своей графине читала вслух Грушенко. И она слушала, и Васильевна стояла в дверях, открыв рот. Потом, правда, стала разглагольствовать, что в наше время никто за книгами не охотится.

– А вы стали, конечно, с ней спорить? – Улыбнулся Костя.

– Ну, естественно! Есть такие книги, что целых городов стоят. Вообще мне кажется, что я ее знаю.