Лао Чан поднялся, сел на землю, взял тарелку с пельменями и начал есть.

Юань Сяосяо, указывая на него, сказал: «Вы посмотрите на его манеры, хэй!»

У Сяохао бросила на него гневный взгляд: «Заведующий Юань, сегодня первый день Нового года, даже если сюда пришёл обычный нищий, не должны ли мы хорошо к нему отнестись? Как вы можете избивать человека и ругаться?»

– Их что‑то много развелось, в первый день Нового года пришёл сюда и создаёт проблемы и себе, и другим, – бормоча себе под нос, сказал Юань Сяосяо и ушёл.

Тем временем Чан съел половину тарелки, попросил у поварихи пакет, переложил оставшееся содержимое тарелки в пакет и засобирался. У Сяохао сказала ему: «Дядя, Вы сейчас отправляйтесь домой. А когда администрация начнёт работать, то приходите и обсудим Ваш вопрос, хорошо?»

Чан закивал головой: «Ты – хороший человек, я тебя послушаю». Сказав это, он встал и, покачиваясь и хромая, направился к выходу. Только теперь У Сяохао поняла, что он ещё и хромой. Она подумала: Сишитан находится у моря, в четырёх километрах отсюда, ему тяжело будет идти. И решила подвезти его до дома, и заодно посмотреть, как он живёт. Она догнала его и взяла под руку. Когда они вышли во двор, она пригласила Чана сесть в её машину. Чан тут же запаниковал: «Куда ты собираешься отвезти меня? В полицейский участок?». После того, как У Сяохао объяснила, что хочет подвезти его до дома, он довольно фыркнул так, что у него изо рта вылетела слюна. Даже не утеревшись, он юрко запрыгнул на заднее сиденье.

По дороге У Сяохао спросила старика Чана, зачем он приехал в уездную администрацию первого числа. Чан ответил: «Я не согласен с этим. Социальное пособие от правительства предназначено для бедных. Но, например, секретарь, приехав в деревню, организовал пособие для своих родителей, сельский глава оформил пособие на своих свояков, но они ведь не бедные. У них есть грузовики, они занимаются перевозками, купили в городе своим детям квартиры, так ещё им и социальное пособие. Почему? Да потому что связи решают всё. А я? Постарел, уже не могу выходить в море, не могу подрабатывать, у меня нет ни копейки дохода. Да ещё и пособие мне не положено. Вот, скажи, могу я быть согласен с этим?». У Сяохао спросила: «У вас нет ни копейки дохода? А как же субсидия людям старше 60‑ти лет в размере 60 юаней?». Чан сказал: «Я ничего не получаю». «Почему?». Чан вздохнул и сказал: «Чёрт меня дёрнул отдать свою прописку!»

Оказывается, более десяти лет назад посёлок собирал с жителей налог, который был непосильным бременем для Чана. Однажды, в порыве гнева, он решил бросить всё и уехать на северо‑восток к родственникам и оформить там регистрацию и прописку. Он отправился в полицейский участок и подал заявление о снятии с регистрации на себя и жену. Но на северо‑восток они так и не уехали, и не стали вновь оформлять прописку, просто сложили все документы у себя дома, зато теперь они не отчисляли налоги, поэтому чувствовали себя победителями и свободными людьми. Но они не знали, что несколько лет назад налог перестал взиматься, а правительство ещё и организовало для крестьян продовольственные субсидии, пособия пожилым людям, компенсации части затрат на лечение. Но всем этим он не может воспользоваться, не говоря уже о социальном пособии. Он был очень обеспокоен этим, и снова и снова ходил в отделение полиции, прося оформить прописку, но никто не хотел заниматься этим.

У Сяохао спросила: «У вас есть дети?»

Чан сказал: «Был сын, но в прошлом году он отправился на берег собирать моллюсков, внезапно началась гроза, и его ударило молнией. Не знаю, кому что плохого он сделал? Остались жена и дочка, но они живут своей жизнью, им не до нас».

У Сяохао знала, что Сишитан (досл.: пляж Сиши) изначально назывался Сишишэтан (досл.: пляж моллюсков мактра), потому что морской берег в том месте изобилует большими моллюсками мактра. С течением времени иероглиф «шэ» был утрачен, осталось современное название Сишитан. У этого вида моллюсков язык белый и мягкий. Неизвестно, кто и когда назвал их Сишишэ (досл.: язык Сиши). Более того, этот моллюск стал предметом приношения, который каждый год должностные лица уезда Юйчэн отправляют в центральный город провинции. Однако пляж Сишитана пологий и широкий, летом часто случается, что разряды молнии попадают в его влажный песок.

Въехав в деревню, У Сяохао спросила Чана, где находится его дом. Лао Чан, указывая вперёд, сказал: «Дальше, дальше». Когда они подъехали к стареньким, обветшалым воротам, Чан сказал: здесь. У Сяохао вышла из машины и вошла в дом. Внутри было грязно и бедно, не было даже телевизора. На кровати в углу лежала пожилая женщина с запавшими глазами, сразу было видно, что она больна. Чан вытащил пакетик с пельменями и положил ей на подушку, затем достал палочки, чтобы накормить её. У Сяохао спросила, что со здоровьем у его жены. Лао Чан сказал, что у неё заболевание лёгких и сердца, уже более 10 лет. У Сяохао достала свой кошелёк, в нём лежало 300 юаней, она вытащил две бумажки и передала их Лао Чану, сказав, чтобы он купил необходимые лекарства для своей жены. Чан взял банкноты и потряс ими в воздухе, обращаясь к жене: «Ты видела это? Всё‑таки хорошие кадры в Коммунистической партии!»

Обратно она возвращалась с тяжёлым сердцем. Она вспомнила, что по всей провинции был объявлен указ правительства, требующий начать реализацию программы «Солнечный свет», направленной на предотвращение коррупции и несправедливости при оформлении социальных пособий. Зайдя в здание администрации, она тут же позвонила секретарю и рассказала обо всём, что случилось этим утром: как Лао Чан пришёл сегодня в администрацию с самого утра, шумел, поднял всех на ноги, как она увезла его до дому и что узнала от него по дороге. Она предложила серьёзно разобраться с этим вопросом. Секретарь сказал: «Я тоже кое‑что знаю об этой ситуации. Нужно как можно скорее начинать программу «Солнечный свет».

И добавил: сегодня Хэ дежурит, ты можешь ехать домой. У Сяохао ответила: хорошо, дождусь его и поеду.

В ящике стола она нашла упаковку лапши быстрого приготовления, залила брикет кипятком и принялась есть. Только она поела, как дверь открылась, в кабинет вошёл Хэ Чэншоу. Он протянул ей свою большую руку: «Сяохао, с Новым годом!». У Сяохао поспешно встала и пожала ему руку. Хэ Чэншоу увидел ещё дымящуюся тарелку с остатками лапши и сильно удивился: «В первый день Нового года ты ешь лапшу быстрого приготовления? Я же организовал бесплатные пельмени в нашей столовой». У Сяохао сказала: «Да, да, просто некогда было поесть». И рассказала ему о Лао Чане. Хэ Чэншоу сказал: «Я знаю этого человека, он много раз приходил с заявлением. Я тоже говорил с Юань Сяосяо, но этот пройдоха ни в какую не хочет этим заниматься. Я ещё раз поговорю с ним. Вопрос с пропиской тоже надо решать, схожу в отделение, поговорю».

У Сяохао сказала: «Если председатель возьмётся за это, то я спокойна».

Хэ Чэншоу помахал своей большой рукой: «Не волнуйся, я разберусь. Езжай».

8

У Сяохао на машине отправилась в уездный центр Пинчжоу, она забрала Ю Хаоляна и Дяньдянь и все вместе они поехали в Юйчэн. На обратном пути за рулём сидел Ю Хаолян, У Сяохао с Дяньдянь сидели на заднем сиденье, Дяньдянь обнимала маму и нежилась в её объятиях, словно боясь, что она опять исчезнет, она наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проводимой с ней. У Сяохао даже повторила про себя: да, каждой минутой, каждой секундой!

Зайдя домой, Дяньдянь сразу включила игровую приставку и вручила У Сяохао один джойстик, чтобы сыграть вместе с ней в игру «Зомби Миссия». Действие игры происходит в городе, охваченном зомби‑ вирусом, который должна уничтожить команда из двух игроков, по ходу преодолевая различные препятствия и опасности. У Сяохао поняла правила игры, и они с Дяньдянь начали играть, но во время игры она с удивлением заметила, что зомби вдруг стали превращаться в «бычью акулу», «Эрдаохэцзы» и других. Из‑за этого её внимание сегодня было рассеянным, поэтому у них с Дяньдянь никак не получалось пройти уровень. Дяньдянь раздражённо толкнула её: «Иди, иди, ты сегодня рассеянная, лучше буду сражаться в одиночку!»