Аня, брыкаясь, стуча ладонями по его груди, пыталась вырваться из крепких объятий. Женя медленно и нехотя расцепил руки. Отплыв чуть в сторону, она, кашляя и чихая, через время наконец смогла прийти в себя. Саша-проводник растерянно наблюдал в стороне. Господи, стыд-то какой! Ну вот что за неуклюжесть!? Со злостью посмотрела на плавающего рядом Женю.

— Что ты себе позволяешь?

— А что, мне надо было смотреть, как ты тут захлëбываешься? — он был потерян так же, как и она.

— Это из-за тебя! Больше никогда ко мне не прикасайся, ясно? — злоба душила и не давала нормально говорить. Резко развернувшись она поплыла к берегу.

— Аня! — рыжий Саша, плавающий рядом схватил еë за руку.

— Тебя это тоже касается! Отвалите от меня оба!

— Эй, парни, кажется, Аня не хочет с вами общаться, — Александр наконец отмер и поплыл в сторону девушки.

Но Женя вновь вклинился между ними, не давая парню доплыть до неë. Попытавшись обогнуть Женю, он напоролся на Сашу. Братья как будто соревновались и постоянно ограждали подступы к Ане со всех сторон. Эта игра вконец выбесила девушку и, выплыв на берег, она резкими шагами направилась по каменистой кромке к своим вещам. Еë догнал Саша-рыжая-бестолочь.

— Вы нормальные, нет? Что за цирк тут устроили? Саша — хороший парень, отстаньте от него!

— Конечно, ровно тогда, когда он отстанет от тебя.

— Что? Сколько можно повторять, что я видеть вас обоих не хочу! Это мое дело, с кем общаться, с кем встречаться, и вас это никак не касается! — Аня резко остановилась, и Саша, шедший позади, едва успел увернуться, чтобы не налететь на девушку. Она посмотрела на озеро, где в воде всë ещë стояли Женя с Александром, и Женя что-то активно говорил в это время бедному парню. Перевела взгляд и, зло пыхтя, уставилась на Сашу-рыжую-бесячку. — Что происходит?

— Мы лишь показываем границы нашей территории, — и он выразительно посмотрел на Аню.

— Что? — растерялась девушка. — Я вам что, дерево, которое можно пометить?

— Аня, не передëргивай!

— Слушай сюда, — девушка ткнула указательным пальцем Саше в грудь толкнув его, — рыжий кобель… недоделанный! Чтобы ни тебя, ни твоего брата я больше рядом с собой и Александром не видела. Ясно? Прикасаться к себе запрещаю, обходить только за максимально удалëнное расстояние, а не то... — запала хватило ненадолго, и она теперь стояла, растерянно хлопая глазами, рассматривала, как палец упирается в тугую обнажëнную мужскую грудь, все слова внезапно вылетели из головы.

Саша не помогал, не шевелился, не улыбался и лишь выжидательно смотрел ей в глаза. Аня отдëрнула резко палец, словно её ударило током.

— ...а не то я заявлю в полицию... за домогательство и преследование, вот! Ясно? — и не дожидаясь, когда Саша что-нибудь ответит, развернулась направляясь прочь.

У палатки, скрестив руки, сидели Таня и Олеся. Увидев Аню, обе подскочили и пошли на встречу.

— Аня! — первой заговорила Таня, — что между тобой и Сашей или Женей?

— Ничего, — злобно прорычала в ответ, прошла мимо и, на ходу скинув обувь, забралась в палатку.

Девочки последовали за ней.

— Ань, ну мы же не слепые! — Таня тоже злилась и никак не могла совладать с собой.

— Аня, мы же не против, ты только скажи, с кем? — это уже Олеся вставила свои пять копеек.

— Что значит, не против? — тут же взвилась ее подруга, — я вот против, если с Сашей, я на него виды имею, и, если ты с ним, то придётся посторониться.

— Девочки! — крикнула Аня, срывая голос. — Успокойтесь, а? — голос от надрыва моментально осип, и Аня продолжила уже тише. — Забирайте обоих с потрохами! Видеть эти рыжие морды не могу, ясно? И если ещё раз услышу хоть слово про них или даже имя, то я за себя не ручаюсь.

Девушки притихли. Кажется, они до конца не верили своему счастью, поэтому Олеся решила еще раз уточнить.

— Аня, ты сейчас серьёзно?

— Господи, да как ещё объяснить? Что они мне поперёк горла, что видеть и слышать про них ничего не хочу, — Аня раскраснелась от негодования и плюхнулась попой на своё место. — Всё! Баста! Я — спать! До ужина не кантовать.

Она забралась в спальник и демонстративно отвернулась к стенке.

— А причем тут Василий Вакуленко из Басты? — тихо спросила ошарашенная Олеся.

— Ну ты и глупая, — ответила так же тихо Таня, — сейчас модно так говорить, у него же популярная группа, вот все и хотят быть в тренде.

Поспать Ане в тот день так и не удалось. Две подружки убежали на обед, и девушка долго ворочалась из стороны в сторону, но сон так и не приходил. Весь день она думала о маме, Маше и о том, как она хочет поскорее развестись и, забрав дочь, уехать жить в этот провинциальный городок. Когда осталась с собой наедине, девушка ощутила острую тоску по дочери. Как она там? Не обижает ли её Валентина Ивановна и понравилось ли ей море? Они за все пять лет ещё ни разу не смогли отвезти дочь на море. То Андрею было некогда, то не было денег, то ещё какие-то заботы и проблемы. А вот с любовницей, как оказалось, муженек уже ездил в Турцию, и не раз. Было обидно и даже больше не за себя, а за дочь. Как родной отец может так безответственно относиться к своему ребёнку?

Наступил вечер. Тяжёлые мысли перебили вернувшиеся в палатку Таня и Олеся. Видя, что Аня ещё спит, они стали тихо перешёптываться, делясь новостями.

— Ой, я была на массаже, меня Саша так хорошо промял, — истомно шептала Таня, — у меня тело сейчас как будто парит в облаках.

— У меня тоже! — захихикала Олеся, — у Жени такие сильные руки, жаль, что у меня назначен массаж только шеи, я бы хотела ощутить его пальцы на остальных частях своего тела.

— А мне Саша ещё ноги и живот помассировал, — Таня сладко потянулась.

— А мне…

— Да хватит уже! — Аня откинула спальный мешок и пулей выскочила из палатки.

Щёки горели то ли от стыда, то ли от негодования. Больше в палатку возвращаться не желала. Долго бродила по лагерю как неприкаянная, на занятия идти не хотелось. Всё равно сосредоточиться не получится. Саша-проводник нигде не попадался, и странным образом никто его из участников не видел. Забредя в столовую, девушка кое-как выпросила у тёти Тони задание и до самого ужина помогала ей готовить еду. От того, что руки и голова были заняты, становилось легче. Но внимательная Тоня и та умудрилась снова разбередить Ане душу. Когда поужинали и все участники разбрелись в разные стороны, Аня снова подошла к женщине, предлагая помощь, но та категорически отказалась.

— Хватит маяться, — на круглом морщинистом лице возникла добрая улыбка, — от судьбы не уйдёшь.

Такие слова Аню удивили, и, пока женщина мыла посуду, девушка присела рядом на лавочку.

— Тётя Тоня, о чём вы?

Женщина взяла со стола яблоко, помыла его и вручила девушке.

— Тебя, кажется, Аня зовут?

— Угу, — зубы впились в сочный плод.

— Маяться долго будешь, если не примешь того, что идёт тебе само в руки.

Аня, замерев, уставилась на неё. Яблоко застряло в горле и никак не хотело проскальзывать в желудок. А женщина, видя замешательство девушки, пояснила.

— Знахарка я у нас в деревне, ну и так, ведаю немного. Хорошая ты девушка, добрая, терпеливая, многое стерпеть тебе пришлось. Но теперь я вижу два солнца над твоей головой, а ты их не видишь, пытаешься схватить луну.

— Какие два солнца? Какая луна? — Аня ничего не понимала, но о того, как пророчески звучали слова, становилось жутко.

— Вот и я говорю: зачем тебе луна, когда у тебя есть уже два солнца! А кто такие, не ведаю. А если б и ведала, то не сказала бы: сама докумекать должна, а то судьба не сложится.

И женщина, домыв последнюю тарелку и вылив таз с грязной водой в кусты, молча вышла из столовой, оставив девушку в раздраенных чувствах. Аня с хрустом откусила яблоко и медленно его прожевала.

— Ничего не поняла, но было очень интересно, — повторила известную фразу.

Утро следующего дня тоже не принесло ни ясности в уме, ни хорошего настроения. Сегодня их команда должна была подняться на вершину горы, чтобы сделать зарядку. Горделивые лица Тани и Олеси настроения тоже не поднимали, да вот ещё, больно нужны ваши рыжие ловеласы. На завтрак не пошла, решила поспать лишние часы, а Александра позже утром нашла на кухне, он собирал рюкзак. Вот только разговор, который у них состоялся, вконец добил девушку.