– Ну, с заказчиком разберемся, а с вами как?
– А с нами что? Мы просто работаем.
– Нельзя, – говорят, – просто так на нашей территории работать.
Олег, в принципе, к таким делам готовый, опытный:
– Ладно, – говорит, – какая такса?
– Триста в неделю.
Ну, это гуманно. Расклад, в принципе понятный. Тут уже крыша разбираться должна. Работаем на чужой территории, но работаем по услугам. С Олега вообще никаких денег. Крыша перетрёт, Олег им за это «абонентскую» и платит. Потом Олега крыша с крышей заказчика бабки подобьют уже по мелочам. Обычная бухгалтерия.
Они бы и отвалили, но тут Хусимыч завёлся:
– По какому, собственно говоря, праву?
Да всё понятно. Человеку полтос с гаком, ведущий инженер, кандидат наук, а то звездюлей на толпе надают, то вот это. Ну, ему сразу в солнечное сплетение и приехало. Это они, конечно, зря, пожилой человек.
В принципе, на этом бы всё и кончилось, но Бомбей достал пестик. Этот придурок мало того, что его не выбросил, так и на работу таскал. Не наигрался в детстве.
– На колени, – говорит, – руки в замок и на макушку.
Те выполнили.
Смотрю на Олега, тот аж пунцовый стал. На хера ему эти чудеса?
– Мужики, – говорит, – ща порешаем. Проблемы никому не нужны.
А Бомбей мне кивнул, мол, иди компрессор включи, чтобы базар наш не был слышен. Я вышел на улицу, врубил компрессор. Слышу, молоток заработал и два хлопка. Вернулся, эти двое уже жмуры. У каждого в башке дыра, а Хусимыч с белым лицом долбит молотком в углу остаток бетонной стяжки.
Разместили аккуратненько обоих вдоль фановой трубы, развели цемент, ну и выровняли пол в этом месте. До ночи проваландались в полном молчании. Я за Хусимыча переживал, но ничего, молодцом, даже шутил потом. Олег не шутил. Мы ему на пустом месте головняк подняли. Хотя, что головняк? Мы никого не видели, к нам никто не приходил. Если кто появится с претензиями, пусть, опять же, крыша Олегова разбирается. Но Олег всё равно психанул, когда на Чёрную речку ехали. Как только не обзывал нас. Больше всего Бомбею досталось, потом мне, потом Хусимычу. Секу за компанию, что не остановил. А сам остановил? Ты куда смотрел? У тебя на глазах «бах-бах!» Короче, пересрались мы тогда с Олегом. В офис приехали, бабки получили и сказали, чтобы больше на нас не рассчитывал. А он сказал, чтобы мы валили к ебеням. А мы сказали, что он сам кретин, что второй раз нас уже под такие истории подставлет, коммерсант хренов, прораб едрючий. А он типа не понял, почему во второй. Тут ему Сека и проболтался про того быка.
Олег, конечно, в полном афигении. Обматерил нас опять. Ну, всё мирно кончилось. Распили там у него на кухне в офисе литр «Распутина», развалились по домам. Договорились, что больше не сотрудничаем, иначе переругаемся. Ну, это Бомбей, Сека и я. Не, а что за работа такая, когда три жмура за две недели? Это стрёмней, чем в ларьках в ночную дежурить, там реально меньше палева. Хусимыч, кстати, заявил, что не против ещё повкалывать на ремонтах. Железный старик. Его Олег уже через месяц в офис посадил на всю проектную документацию. И чего Хусимыча потом понесло в этот блудняк с камнями первой категории… Работал бы себе и горя не знал. Всё жадность человеческая.
Я, кстати, иногда думаю, это Хусимыч подстроил, чтобы Марья с Олегом сошлись. Он простой-простой, а вообще хитринка такая проскальзывала. Хотя, хрен его поймёшь. Это был девяносто шестой, а свадьбу только в третьем справили, уже Мзевинар померла и Хусимыча самого грохнули. Марья только-только из больницы первый раз вышла. А может быть, и не Хусимыч сосватал. Может быть, это они сами.
Для того чтобы выучить последовательность геологических периодов, существует мнемоническое правило. Это правило типа «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», нужное, чтобы не ошибиться в последовательности цветов спектра, но только про стратиграфию. Нам про него рассказали чуть ли не на первой лекции по общей геологии. Звучит правило так: «Каждый отличный студент должен курить папиросы. Ты, Юра, мал, погоди немного, чудак». Ну, понятное дело, что москвичи из МГРИ чудака называют чуваком. Есть и другие варианты. Например, эмгэушники запоминают «принеси нам чекушку». А как-то в экспедиции на Полярном Урале студент со смешной фамилией Рыжий рассказал мне вариант «пей ночью чай», что вообще поэтично. Каждый – это К, Кембрий. Кембрий начался 540 миллионов лет назад. Ну, миллион туда-сюда. На таких расстояниях это неважно. Где-то тогда органическая жизнь всерьёз распространилась по планете. Тому есть даже название «кембрийский взрыв».
Потом идёт ордовик, потом силур. За ними девонский период, каменноугольный, или «карбон», потом пермский, или попросту «пермь». Некоторые названы по тем местам, где отложения этих периодов впервые были описаны учёными. Вместе они объединяются в палеозой – время, за которое организмы обжили планету. Тогда же появились все типы позвоночных животных и кое-кто вышел на сушу. Некоторых, например нашу таксу, теперь хрен загонишь обратно в воду.
Далее мезозой – это триаз, юра и мел. Помнишь «Парк юрского периода»? Динозавры отлично себя чувствовали в мезозое. Там они с аппетитом жрали первых млекопитающих.
За мезозоем следует кайнозой в составе палеогена, неогена и любимой тобой четвертички. Ну, тут уже всё понятно. Человек разумный, а также условно разумный – дети неогена и одноклассники четвертички.
Строго говоря, до кембрия был ещё… докембрий, который делится на архей и протерозой. Протерозой, в свою очередь, на нижний протерозой, карельский, рифей и венд. В нашем городе есть даже целый институт изучения докембрия на стрелке Васильевского острова. Я туда ходил писать курсовую. Потом там на первом этаже сделали фитнес-клуб, куда я купил со скидкой годовой абонемент, но ни разу не сподобился дойти от своего дома на Горьковской. Сейчас там, кажется, ресторан с невкусными суши. А может быть, что-то ещё открыли. Я сейчас через стрелку почти не езжу. Надеюсь, все деньги, которые руководство получает за аренду, идут на пополнение коллекций и полевые доплаты в экспедициях. Докембрийские отложения тоже содержат органические остатки, но там чёрт ногу сломит. Что можно понять, когда отложениям где-то 3,5 миллиарда лет.
И, прежде чем закончить про это, скажу по секрету, что до архея был ещё катархей, который начался 4,6 миллиарда лет назад и перешёл в архей на уровне четырёх миллиардов лет назад. Как-то так. Я с трудом ориентируюсь на таких расстояниях во времени и считаю это уже не делом человека. Не касается это нас.
Воднева после того раза на поминках повадилась ездить ко мне в гости чуть ли не каждую неделю. В принципе, я не был против. Положа руку на сердце, таких секс-баталий у меня ни с кем не разыгрывалось. Оба мокрые были. Марья в постели вообще ничем особенным не отличалась, но как-то о том не думалось. Всякие остальные не запоминались, там количество позволяло применить частотный фильтр. А с Водневой было интересно. Например, она любила, прежде чем лечь в постель, танцевать передо мной голой. В детстве она занималась художественной гимнастикой, в юности танцами, а сейчас ходила в какую-то секцию мамбо-самба для великовозрастных идиоток. Принесла однажды кассету с фильмом про танцы с Патриком Суэйзи. Чувственное такое кино. Посмотрели в кровати. Потом два часа Градину спать не давали – так у него, бедняги, занавеска тряслась. Ну и хорошо, порадовался на старости лет. Я, помню, читал в армии его вышедший в перестройку роман про учёных-биологов, так чуть не кончил. Старик шарил в эротике.
Если бы Воднева не просила признаваться ей всякий раз в любви, я бы и не напрягался насчёт нас. В принципе, никого ни к чему это дело не обязывало. Когда мне не хотелось, я ей так и говорил по телефону, что нет настроения, и ехал к той, к кому у меня настроение было. Кстати, это была не Марья. Нет, когда тебе двадцать шесть, а тёлке почти тридцать три, это прикольно. Но когда тебе тридцать три, а ей сорок, это уже скучнее, и думаешь, что дальше начнётся эта погребень и тягомотина, потом сиськи обвиснут, потом все эти перепады настроения, истерики, потом и вовсе климакс. Никто из нас климакса ещё не встречал, но ходили анекдоты про сухую щель. Короче, я далеко в наше с Водневой будущее не заглядывал, его там не было. Но её не разубеждал, она строила планы.
