Предположил, что у Нэри критические дни, поэтому её вредность проявляется сильнее обычного. Сдержался, дабы лишний раз не расшатывать чужую психику, и с божьей помощью уладил конфликт. 

Для поездки в Наантали мы предпочли выделить следующий день, а оставшийся вечер посвятить прогулке и просмотру местных достопримечательностей

Если говорить откровенно, то у меня не было желания разгуливать по ночным клубам, так как я уже имел совершенно другие планы.

В день, когда мелкая засранка бесследно исчезла, я намеренно заехал в один из лучших ювелирных магазинов Лондона с целью приобрести своеобразный «презент». Заранее знал, что конкретно хочу видеть и благодаря собственной удачливости наткнулся на пару колец из чёрного золота. Женское колечко украшал крупный рубиновый камень, а мужское служило своего рода дополнением и было усыпано аналогичными камнями, но на порядок меньше. Тогда-то у меня и зародилась мысль негласно окольцевать свою крошку.

Это кольцо создано лишь для одной девушки. Оно отображает её внутренний мир: чёрное золото – это окружающая реальность, что с каждым днём всё сильнее и сильнее поглощает хрупкую и романтичную Вивьен, затягивая её в самые мрачные уголки себя, а рубин – это она. Такая же чарующая, манящая, яркая и уникальная, единственная в своём роде. 

Оставалось лишь подгадать удачный момент и место для вручения подарка. Случай подвернулся сам по себе. В Хельсинки имелся мост влюблённых, поэтому мне не составило труда сложить два и два, додумав дальнейший план действий.

Я заманил её. Медленно, хитро и совершенно ненавязчиво. Уловив нотки романтики, Нэри заметно подтаяла, неосознанно делая пару шагов навстречу. И тогда я понял, что лучшего момента у меня банально уже не будет. Сама Вселенная, словно под заказ, усыпала мрачное небо яркими сияющими звёздами и огромной луной. В тёплом свете фонарей витала умиротворённая тишина. Мы прибывали в полном уединении. В тот момент для меня не существовало никого и ничего. Я глядел в бездонные васильковые глаза, не скрывая искренней радости, что она находится рядом со мной здесь и сейчас. Они округлились до размера пяти копеек, стило мне продемонстрировать бархатистую коробочку. Вивьен впала в мимолётный шок. Видимо, я оказался слишком резким и спонтанным, отчего малышка немного занервничала. Её руки едва заметно дрожали, когда она аккуратно надевала кольцо на безымянный палец левой руки.

Таковы традиции моей родины. Я специально акцентировал внимание на конкретных фактах, дабы лишний раз убедиться, что не поспешил со столь серьёзными заявлениями. 

Девичьи уста впивались в мои, опаляя губы горячим дыханием. Тонкие пальцы приятно ласкали кожу, постепенно подбираясь к шелковистым волосам и едва ощутимо натягивая их у самого основания. Я самодовольно улыбался, чувствуя подступивший поток удовлетворения.

Вивьен была полностью в моей власти, что не могло не радовать. Девушка начала доверять мне. Начала открывать занавес не самой счастливой, полной разочарования и предательства жизни. Она открылась мне, и это главное. 

На следующий день мы, как и планировали, выдвинулись в Наантали.

Мысли, что всё пройдёт не так гладко, как хотелось бы, не покидали меня на протяжении всей поездки. Понимал, что идея обречена на позорный провал, но молчал, так как не хотел рушить девичьи цели. Вивьен так яро и искренне питала себя пустыми надеждами, что спустя столько лет, в конце концов, сможет заглянуть в ненавистные глаза отца, который бросил их с матерью на произвол судьбы. Да даже если бы и попытался вразумить её, то девушка наверняка отказалась слушать и сделала по-своему. 

Когда на пороге дома показался пожилой мужчина, я, естественно, включил дурака, натянул дружелюбную улыбку и поздоровался с ним, прекрасно понимая, что этот дед не приходится Вивьен никаким родственником.

В момент первого знакомства, собственно, и положили своё начало подготовленные судьбой «сюрпризы». Этот старый хрыч выхватил ружьё, что автоматически активировало в моём сознании инстинкт защитника. Спустя минуту старик валялся на пороге собственного дома, не в силах выбраться из стальной хватки.

Не сказать, что у меня имеется привычка щадить пожилых людей. Подонки проявляются в разных обличиях, будь то старик, женщина или ребёнок. Не имеет значения. Факт остаётся фактом. 

Я ожидал любой исход, но о том, что нас пригласят на распитие чаёв думал в последнюю очередь. Если хозяйка Майя оказалась довольно доброй и дружелюбной женщиной, то её муж не понравился мне с полувзгляда. На протяжении всего нашего «пиршества» Альберт испепелял меня глазами, выражая чистой воды недоверие, тем самым тонко намекая, что нам лучше уйти.

Я не собирался гостевать, но и покидать данные хоромы не спешил. Как-никак этот придурок едва не пристрелил нас. Мне хотелось подольше пораздражать его своим видом.

Старик продержался относительно недолго и пока его жена сбежала в другую комнату, выставил нас за дверь. Не сказать, что я расстроился. Мне было плевать.

Вивьен по-прежнему горела желанием ухватиться за ниточку, которая могла бы привести её к разгадке исчезновения собственного отца. Из-за её желания мне пришлось придушить собственное мнение на этот счёт и молча обойти всех обитателей скудной улицы. В основном здесь проживали одни пожилые люди и малоимущие семьи, коим не посчастливилось родиться в более благоприятных условиях. 

Как и полагал, ничего выяснить мы так и не смогли. Малышка Виви заметно расстроилась и даже поникла, понимая, что время потрачено впустую, а я ничего не мог с этим поделать. Сказать, что заранее предполагал проваленные поиски, нельзя, поскольку остался бы виноватым. Всё, что от меня требовалось – это поддержка и напутствующие слова. 

Делать в Наантали нам было нечего. Пришлось возвращаться обратно в столицу. Но на выезде Нэри потребовала остановить машину. Девушка пулей выскочила на улицу и поспешила к нашим не особо приветливым знакомым. Я остался ждать в машине, не желая лишний раз пересекаться с ворчливым Альбертом. 

В какой-то момент в груди адски закололо, отчего неосознанно подался навстречу лобовому стеклу, крепко впиваясь в грудную клетку. Сердце забилось в бешеном ритме, виски запульсировали, горло пересохло. Знал, чем обусловлен этот приступ. Знал и прекрасно помнил все те чувства, которые испытал, увидев загнанную в угол и до смерти перепуганную Вивьен.

Не знаю, почему, но я не могу наблюдать за тем, как рыдает эта девушка. Не могу, потому что разум отказывается воспринимать её слабость. Нэри предстаёт перед всеми стойкой и железной леди, и я верю в её внутреннюю силу. Но видя горячие слёзы на белёсых щеках и покрасневшие глаза, не могу равнодушно стоять в стороне, как делал это раньше. Как бы ни хотелось признавать, но я привязался к этой несносной девчонке, хотя до последнего старался избегать данного увлечения. Между нами выстроилась какая-никакая связь, отчего я начал чувствовать её. Чую, когда крошке угрожает опасность, когда кто-то трогает её своими мерзкими руками, вдыхает табачный аромат духов, когда смотрит на неё звериным взглядом будто хищник на свою жертву.

Не выдержав, я последовал за ней по зову колющего сердца. Завидев Вивьен, лежащей на полу у лица которой зависло острое лезвие ножа, мгновенно озверел.

Семейство Маттила испуганно забилось в самый дальний угол, наблюдая за тем, как здоровый мужик навалился на крохотную девушку, намереваясь покромсать её на мелкие кусочки. Ослабленная, покалеченная, хрупкая Вивьен не прекращала противоборствовать, из последних сил удерживая чужую руку в нескольких сантиметрах от своего лица. Прибывая в столь отвратном состоянии, Нэри не прекращала борьбу за собственную судьбу, прекрасно понимая, что если она проиграет, то жизнь оборвётся мгновенно и безвозвратно. 

Глаза налились кровью, пальцы крепко обхватили плотную рукоять излюбленного пистолета, который носил с собой абсолютно везде, предугадывая вполне ожидаемое нападение. Я готов был пристрелить ублюдка на месте. Хотел, но совладал с собственным желанием и для страшной процедуры выволок подонка за пределы тесной избушки. Предпочёл не доводить бедных стариков. Избавляться от одного трупа гораздо легче, чем от трёх.