Что же за нудень такой мне достался? Я буду долго смеяться, если засранец, которого необходимо наказать, это сам Эльфин.
Ещё немного покопался в памяти: так, ну хоть девчонки ему нравятся. Ну, вернее, какая-то тощая разукрашенная эльфийка с гигантскими глазами и совершенно плоская. Более того, у этой эльфийки было столько гонору, что на неё даже смотреть не разрешалось. Ох…
Наконец Эльфин поднялся с грубого деревянного стула и поплёлся к выходу из кабинета Торины Дулиновны. Из помещения было два выхода, и парень направился к тому, что вёл в общий коридор, минуя приёмную с завхозом и четырьмя хулиганами.
– Ну ты как, Эльф? – раздался за спиной басок после того, как за полуэльфом закрылась дверь кабинета. У стены стоял низкорослый рыжий паренёк. Тот самый, с которым Эльфин переглядывался по пути в кабинет Дулиновны. Судя по всему, он был гномом, и Эльфин был с ним знаком. Ну хоть друзья у него есть.
– Не очень, Дор, эти обещают после уроков подкараулить, – вымученно улыбнулся Эльфин.
– Вот гоблины, тролль их дери, – буркнул гном. – Я, когда увидел, что они к тебе прицепились, сразу побежал искать Дулиновну. Кстати, я забрал из туалета твои вещи, правда твой учебник алхимии сгорел, – он протянул мне ту самую сумку, что валялась в углу туалета.
– Спасибо, Дор, – снова всхлипнул Эльфин, приняв сумку и перекинув длинную лямку через плечо. – Спасибо за помощь.
– Да мелочь, – отмахнулся гном. – И чего они к тебе привязались?
– Дерек твердит, что я позор всего эльфийского в этом мире, ну и всё в таком духе. Здесь и других полуэльфов полно, не знаю, чего он ко мне пристал. Ещё и Блудсон этот…
Гном нахмурился и тяжело вздохнул, изобразив сочувствие.
– Дулиновна что сказала? – спросил он. – Накажет их?
– Ага, как же. Говорит, что я плохо учусь и постоянно прогуливаю. Веры мне нет. А я из-за этих… – Эльфин осторожно огляделся, – слизней в школу идти и не хочу.
– И из-за игр, – он приободряюще улыбнулся, видимо, хотел поднять товарищу настроение.
Парни готовы были ещё поболтать, вот только мне было не до их разговоров, я планировал кое-что испробовать и ждать не собирался.
Я активировал меню и нашёл кнопку, появившуюся недавно в блоке, посвящённом Духу спасителю:
Очки присутствия вне экстренных ситуаций: 4/50
[
Активировать очко присутствия
]
(Очко присутствия равно 15 минутам реального времени. Используйте его с пользой)
Внутренне замерев, я нажал кнопку.
– Эй, Эльф, ты куда это? – позвал Дор.
– А, чего? – обернулся я. Похоже, у меня получилось: я снова управляю телом.
– Нам ведь на историю Троеземья надо, – пояснил гном.
– Слышь, это, а здесь есть кабинет трудовика или спортзал? – спросил я.
– Чего? – растерялся гном. – Какого трудовика?
– Так, кабинет преподавателя прикладных ремёсел, – поправился я, покопавшись в памяти.
– Ну это… Так там, – он указал рукой в сторону.
– Ага, точно, я и сам уже вспомнил, – подробности жизни полуэльфа медленно, но верно всплывали в моей памяти.
Развернувшись в указанном направлении, я, выпятив вперёд грудь и челюсть, уверенно зашагал к нужному кабинету. Гном, похоже, так и стоял, глядя мне в след. А у меня всего пятнадцать минут. Нужно хорошо подготовиться к вечерней встрече с четвёркой смертников.
Глава 3. Гнорк
Так, в спортзале я точно ничего полезного не найду. По крайней мере, Эльфин ничего такого в голове не держал. Зато кабинет трудовика был кладезем дробящего оружия. Ага, нужно только понять, как запастись припасами в кабинете Скриггинса Силарука и при этом остаться в живых.
Неясные воспоминания Эльфина о преподавателе впечатлили даже меня. В общем, могу выделить следующие наблюдения:
1. Похоже, орки насилуют вообще всех, потому что Скриггинс Силарук – гнорк. Гнорки – это раса полуорков-полугномов, появившаяся в ходе всё той же Двухсотлетней войны. У этой расы чуть больше прав, чем у эрков, и даже гномы признают, что такая смесь оказалась на удивление удачной. Гнорки очень трудолюбивы и выносливы. Тонкости им не хватает, но что касается продуктивности, они далеко позади оставляют почти все другие расы.
2. В моей памяти всплыл образ устрашающего вида старикана с кустистыми бровями, узловатыми руками, жёлтыми потрескавшимися клыками и испещрённым шрамами лицом. Этот мир и правда может с лёгкостью травмировать психику подростка. Я был несправедлив к Эльфину – он имеет право немного иногда проявлять слабость.
– Кто зашёл без с-стука? – стоило мне открыть дверь, как скрипучий и до ужаса нудный голос заполнил весь кабинет. – Перемена сущес-ствует для учителя, и тот, кто посягает на справедливос-сть этого утверждения, рискует… очень рис-скует.
У меня по спине пробежали мурашки.
– Ну что ты там затаилс-са? Я знаю, что ты там.
По запаху меня чует, что ли? Я-то планировал прошмыгнуть, утащить что-нибудь, что плохо лежит, а там уже разбираться дальше… Но не тут-то было.
Так, а ну собраться. Трусливость Эльфина, похоже, и на меня стала распространяться. Выпятив грудь ещё сильнее, я безрассудно шагнул в обитель ужасного гнорка. Засранцы ведь сами себя не накажут.
Я оказался в большой аудитории, заставленной массивными верстаками. Вдоль стен располагались высокие стеллажи, на которых хранились различные инструменты и материалы. Тут и кожа, и различные металлы, и древесина. Запах тоже стоял характерный. Жжёное дерево, кожа, смола и ещё море запахов. А инструменты… От больших ножей до кувалд. Вот только всё далеко, не смогу стащить незаметно, да и большое слишком. Учитель сидел в дальнем углу аудитории за массивным верстаком из необработанной древесины и сверлил меня взглядом глубоко посаженных глаз.
– Добрый день, господин Скриггинс Силарук, – уверенно произнёс я. Ну, вернее, уверенно получилось произнести только начало фразы. А дальше каждое слово звучало почему-то всё тише и тише. Наверное, потому что я встретился глазами с учителем.
– С чем пожаловали, мис-стер…. Томпсон, если я не ошибаюсь?
– Так точно, господин Скриггинс Силарук, – ох и трудное же у него имя, да и отчество непонятное. Но обращаться к этому старикану следует только так и никак иначе. – Хотел набраться у вас мужской мудрости.
– Чего ты хотел набратьс-ся? – лязгнул зубами он, направив в мою сторону своё огромное ухо, будто не обладает сверхчувствительным слухом и эхолокацией.
– Совета хотел спросить, ну, по-мужски, – пояснил я, оглядываясь по сторонам и присматривая подходящие инструменты, которые плохо лежат.
– Этому отец должен учить, мис-стер Томпсон, – скривив и без того выщербленные губы, ответил он.
– А, это да, но у меня нет отца, вот и набираюсь мудрости, где придётся, – беззаботно выдвинул я аргумент.
Похоже, я сказал что-то не так, потому что у гнорка зашевелились волосы на висках и в ушах, брови заходили ходуном, а из горла раздался угрожающий рокот. Интересно, означает ли это, что мне пора бежать?
– Спраш-шивай, мис-стер Томпсон, – наконец ответил Силарук. – Спрашивай моего с-совета.
– Да это, – я как раз увидел на одном из верстаков небольшой молоток, который вполне подходил для начала выстраивания обороны и подготовки контрпосягательств, – Ремонт в доме у тётки хочу сделать. Хотел вот спросить, как гвозди забивать правильно, – ну и чушь сморозил. Какие, к чёрту, гвозди? Однако гнорк, похоже, не удивился.
Силарук закатил глаза к пожелтевшему потолку.
– Я ничего другого и не ожидал от представителя расы лесо-граждан, – как он меня назвал? Покопавшись в памяти, я выудил воспоминание, что это политкорректное обращение к эльфам. – В вашем возрасте я построил свой собственный трёхэтаж-жный дом, а вы только гвоздь забивать учитес-с… – от тона преподавателя древесина на верстаке стала покрываться заусенцами. – Стойте на мес-сте, – приказал Силарук.