— Мы предотвратим все вмешательства.

— Как?

— Перебьём его эмиссаров. Всех, кого «Эскапизм» задействовал в операции.

Брукс посмотрела на меня, как на психопата.

— Ты бы ещё иголку в стоге сена предложил найти. Секундное расхождение — и мы не пересекаемся. И как ты вообще собрался их искать?

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Я успел подумать, что Ким права. Это безнадёжная битва, которую мы почти наверняка проиграем. МОР всегда будет на шаг впереди, ведь он — искусственный интеллект. Часть системы, справиться с которой невозможно...

Подумать-то я успел.

Но в следующую секунду возникла новая мысль.

Мы знаем, как помочь.

Шелестящий, тусклый голос. Словно осенняя листва, перебираемая ветром. Не успев толком испугаться или удивиться, я оторвал взгляд от Брукс.

Посмотрел налево-направо.

И увидел теневика.

Двуногий контур.

Весь в серых помехах.

Прямо как в вагоне метро, где я впервые столкнулся с этими эфемерными существами. Вот как, скажите на милость, должна двигаться эволюция, чтобы породить нечто подобное?

Теневик приближался с опаской.

Брукс реагировала нормально, а я весь сжался внутри, сам себе напоминая тугую пружину. Слишком запоминающимся оказался тот бой с двумерными демонами, которых не возьмёшь ничем, кроме магии света.

Следуйте за мной.

Шелестящий голос вновь заполнил мой разум.

Серый трафарет, искажаясь помехами при каждом шаге, встал вполоборота к нам, напоминая ленту Мёбиуса, и это зрелище едва не свело меня с ума. Рука создания вытянулась, указывая на очередное пятно серости. Расплывчатое пятно, вмороженное в осенний лес.

Я посмотрел на Брукс.

Та кивнула.

Похоже, нас приглашали в некий инопланетный портал. При иных обстоятельствах я бы не согласился, но союзников не выбирают. Теневик не планировал вступать с нами в драку. Он хотел поговорить.

Я транслировал бесплотному собеседнику вопрос:

Куда мы идём?

Непродолжительная пауза.

Существо подбирало формулировки.

Люди называют это темпоральными пузырями. Мы употребляем другой термин, но его значение сложно перевести на русский язык.

Больше я вопросов не задавал.

Просто шагнул к серому пятну...

...а оно надвинулось на нашу группу, резко расширилось и вобрало в себя. Поглотило, выдрав из привычного континуума.

Секунда.

И я понимаю, что мы находимся в расширяющейся вселенной.

Ну, пусть не вселенной, но в необъятном пространстве, границы которого непрерывно отдаляются. При этом я могу видеть ту самую серость, подёрнутую помехами и превратившуюся в туманную стену. Впрочем, всё это может быть иллюзией.

Серый шар уходил вниз, но мы стояли не на условном дне темпорального пузыря, а в самом его центре, на крохотном скалистом островке. Десятки похожих островков парили неподалёку, связанные между собой подвесными верёвочными мостами. Глыбы напоминали айсберги, отколовшиеся от ледника. Плоские вершины. Отвесные стены, заостряющиеся книзу. Кромки островов поросли пучками травы. На плоских пятачках виднелись деревья, кусты и необычные постройки, геометрия которых показалась мне чужеродной. Дома теневиков жались друг к дружке, срастаясь в некое подобие термитника, дверные проёмы были узкими, а окна, напротив, широкими. Без стекла и рам. Просто отверстия в стенах.

Наш сопровождающий уплотнился и стал трёхмерным. Теперь ведун напоминал кварга, встречающегося на многочисленных изображениях в Информе.

— Мы совершили переход, — кварг перестал общаться ментально, обрёл голос и вещественность. — Здесь действуют иные законы.

Это я уже понял.

У меня появилась возможность хорошенько рассмотреть чужого из касты избранных ведунов Стужи. Кожа серая, как и у бесплотной версии. Глаза — узкие щели. Конечности вытянутые и длинные, тело худое. Череп лысый, ротовое отверстие значительно шире, чем у людей, отчего делается не по себе. Из одежды — вполне приличные брюки тёмно-коричневого цвета и безрукавка-балахон свободного кроя. С пуговицами и верёвочными петельками. На ногах кварга обнаружились ботинки на толстой подошве. Без шнурков, липучек или молний.

— Ты изменился, — вырвалось у меня.

— Меня изменила область перехода, — объяснил кварг. — Мы материальны, но вне темпоральных пузырей подчиняемся законам переменной вероятности.

— Как плазмоиды?

— Не совсем. Но принципы схожи.

— А мы... тоже станем плоскими? — насторожился я.

— Только в момент перехода, — успокоил меня кварг. — Дальше вы вернётесь в зону привычных вероятностей. Что касается меня, то я сознательно выбрал теневой путь, чтобы игнорировать пространственно-временные ограничения.

— Как тебя называть?

— Хорн.

Я кивнул.

— Мы уже беседовали с мастером Хорном, — добавила Брукс. — Перед тем, как я вернулась к брянскому порталу.

— Совершенно верно, — подтвердил теневик. И добавил: — Перейдём на соседний остров. Там можно поговорить с относительным комфортом.

Хорн двинулся к ближайшему мосту.

Я отметил, что гравитация в пузыре соответствует земным стандартам. Я не подпрыгивал при каждом шаге, и меня не придавливало тяжестью к скале. Значит, если сорвусь в пропасть, то с гарантией погибну... Или выпаду из пузыря в неведомую реальность.

Мостик был шатким, как и все подвесные конструкции.

Держась за верёвочное ограждение, я посмотрел вниз. До поверхности шара — метров сто... Может, больше? Километр. Точно километр.

С расстояниями тут вообще чертовщина какая-то. Невозможно прикинуть дистанцию до соседнего острова или переходной серой зоны. Мозг отказывается анализировать информацию.

Второй островок оказался уютнее.

По периметру было установлено ограждение — массивные перила с балюстрадой. Всюду росли симпатичные низкорослые деревца, в центре располагалась чаша фонтана, чуть поодаль громоздились стены домов. При этом возникло ощущение безжизненности. Как в покинутом городе или карьере, разрытом археологами.

Хорн подвёл нас к группе прямоугольных выступов, укрытых чем-то пористым.

— Располагайтесь.

Я скептически уставился на ближайший выступ. Высота — сантиметров десять над уровнем скалы. Ещё пять сантиметров покрытия. Напоминает японские татами. Всего шесть прямоугольников, образовавших полукруг с розовым кустиком в центре.

Трогаю покрытие.

Мягкое, словно поролон.

Забираюсь с ногами, усаживаюсь по-турецки. Брукс делает то же самое. Хорн садится последним — движения угловатые, спина прямая, подбородок приподнят. Возможно, здесь особое место. Агора...

— Пузырь выстроен таким образом, — сообщил кварг, — что из него можно перемещаться в любые точки пространства и времени. Пункт назначения зависит... от воли путешественника.

— Удобно, — оценил я.

— Наша магия базируется на вероятностях, — продолжил теневик. — Ведуны, основавшие это поселение, подталкивают вселенную к нужным схемам. Мы хотели создать невозможное — и это получилось.

— Так в чём ваша проблема? — удивился я. — Это как облачное хранилище МОРа, только лучше. Вы можете бесконечно пребывать в этом своём... вневременье.

— Могли, — возразил Хорн. — К сожалению, «Эскапизм» взялся за изменение истории в отдельно взятой всленной. Темпоральные течения — единственное, что способно навредить нам. Последствия ваших коррекций разрушительны...

— Наших, — горько хмыкнула Брукс.

— Пусть не ваших, — признал теневик, — а системы, на которую вы работали. Так или иначе, мы обеспокоены. Два пузыря уже погибли, а волны искажений продолжают нас накрывать. Мы не знали, как защититься. И вступили в открытый конфликт с «Эскапизмом».

— А потом вышли на меня, — делаю логичное умозаключение.

— Не сразу, — признал Хорн. — И, честно говоря, нам пришлось допросить одного из эмиссаров в параллельном для вас мире, чтобы докопаться до правды.