— Может быть, отпустите меня? — его вкус все еще сохраняется на моих губах, а потому говорить, когда он так близко и дышать с ним, одним на двоих, горячим воздухом невыносимо тяжело. Глупое влюбленное сердце затрепыхало в надежде на что-то, но разум прервал все его попытки фантазировать.

Он с осторожностью отстраняется от меня и поправляет капюшон на мантии.

— Сейчас самое время поговорить и все обсудить.

— Здесь? — я оглядываюсь по сторонам. Вокруг много людей, машин, вертолетов. Он поймал меня в самом людном месте Эйвина.

— Нет.

Тео берет меня за руку и быстрым широким шагом идет в одному ему известном направлении. Я приспосабливаюсь к его быстрой ходьбе, но камешек, который откуда-то взялся под ногами приостанавливает нашу с ним спешку.

Я спотыкаюсь и лечу прямо на спину этому человеку, но он сообразив в момент, что что-то не так, повернулся и поймал меня в свои руки.

— Горе ты мое луковое, — так нежно, будто с ребенком своим общается.

— Не Ваше, судья Гесс. Это горе само по себе, — оттряхнулась и улыбнулась, а затем сама пошла вперед, даже не зная куда идти-то.

Вот о чем он хочет поговорить? О договоре и том, что произошло сегодня? Ладно, это мне правда интересно знать. Но об этом можно было поговорить и в академии.

Или он хочет рассказать о том, что произошло за ту неделю, что меня держали в замке? Ну, допустим, это мне тоже было интересно.

Если говорить совсем начистоту, то мне вообще нравилось то, что он остановил меня, поцеловал, заставил идти за собой (хотя, заставлять и не нужно было особо) и хочет побыть со мной наедине (это я себя так тешу иллюзиями).

Когда мощные руки судьи резко повернули меня в другом направлении, я вздрогула. Он все время, пока я копалась в своих мыслях, шел совсем рядом.

— Куда мы идем? — его молчание раздражало. Эта безэмоциональность всегда подбешивала, а сейчас, когда мы наедине, вообще выводила из себя максимально. Хотелось топать, кричать, драться, но чтобы он хоть немного оттаял и посмотрел так, как смотрел, когда мы были вдвоем. Мне нужно было увидеть подтверждение того, что я не ошиблась и он скучал.

Ненавижу ожидание. Как бы странно и смешно это не звучало. Да. Я жду пока смогу стать императрицей. Жду и готовлюсь к этому. Но это другое ожидание. А ждать чего-то, не зная даже чего, хуже всего на свете.

Кажется, я очень раздражительный человек. Меня все выбешивает и приводит в ярость.

Поле. Мы пришли в поле. Вокруг оно скрыто высокими зелеными соснами, и я всерьез полагала, что меня ведут в лес, но нет. Спустя тропы лесной местности, мы вышли на просторную землю.

— И что мы тут делаем?

— Будем учиться контролировать эмоции.

— Что?

— Ты даже не обратила внимания на то, что вся светилась по дороге в академию.

— И что? Это запрещено?

— Тесса, ты единственный иллюзор в мире! К тому же со способностями ко всей сущей магии.

Да, кстати. За последнюю неделю я выяснила и это. Оказывается последний дар иллюзии умер вместе с моим отцом, но тот о нем и не знал. Потому и не развивал. Теперь я одна такая осталась. Хамелеоны тоже были редкостью во всем мире, но все же пару учителей мне смогли найти и они прибудут в академию на днях. Кто этим занимался? Мой помощник — Грейман. И… не поверите, сам Виктор Андерс. Да-да, тот душка, который глава имперской спецслужбы. С ним отдельная история.

Но у меня другой вопрос… Откуда Гесс знает все это?

— И? Я все равно не вижу связи.

— Связь в том, что ты слишком беспечна. Пора уже думать о себе и о тех, кто тебя окружает. Тобой будет легче манипулировать, если все твои эмоции будут как на ладони у Эйды или ее приспешников. Или, если ты не научишься контролировать свою магию.

— Хорошо. Это я понимаю. Но почему здесь? И сейчас?

— Потому что ты в академию ты уже должна явиться безэмоциональной. Ты должна стать железной, если хочешь.

— То есть, такой как вы? — он в упор посмотрел мне в глаза, а затем пожал плечами и кивнул.

— Времени мало, поэтому давай не будем тратить его на всякую ерунду. Для начала нужно освободить мозги.

— Медитация, — он снова кивнул. Я громко вздохнула и легла на землю.

Кому-то покажется такой способ медитировать странным, но мне так было комфортнее всего. Я ложилась на спину, закрывала глаза и внешне казалось, будто я сплю. Мысли постепенно уходили и я могла часами лежать и слушать все, что происходит вокруг. Только не зацикливалась на сказанном. Просто слушала и пропускала мимо себя.

Так и сейчас. Не знаю сколько прошло времени, пока я наслаждалась своим безделием, но мне определенно это время пошло на пользу, когда я поняла, что смогу поработать нормально и отпустила все мысли, решила сама встать, раз меня не прерывают. Открыла глаза, повернула голову в поисках Гесса и чуть не издала смешок, вовремя успев заткнуться.

Он лежал точно так же, как и я. Взгляд был устремлен в небо, но глаза закрыты. Складывалось ощущение, будто он уснул.

Я решила не беспокоить его в этот момент. Сам поймет, когда нужно вставать. Поэтому я молча любовалась им. Хоть иногда можно позволить себе такую шалость. Я повернулась набок и подперла голову рукой.

Волосы, отросшие уже ниже плеч еще полчаса назад были собраны в хвост, а теперь лежали на сырой, еще не успевшей стать снежным одеялом, земле. Прямой, даже идеальный, нос… Глубокие скулы, будто он похудел за время, что мы не виделись, но это отразилось только на лице. Шрам, который так никуда и не делся, тянулся ото лба к щеке, едва не доходя до линии губ. Борода стала более густой и темной. Хотелось прикоснуться к нему и провести пальцами по каждому участку кожи.

— Кажется, ты занимаешься не тем, — я вздрогнула, но потом решила, что отступать поздно. Он уже открыл глаза и повернулся в мою сторону. Меня застали споличным, но мне все равно.

— Почему этот шрам не затянулся?

— Демонические шрамы не затягиваются.

Вот так. Коротко, без эмоций, даже слишком пусто. Демонические шрамы… он сражался с демонами. Когда? Как? Зачем? И почему он выжил?

Нас с детства учат, что в схватке с демонами выжить невозможно. Это всегда пугало, но осознание, что в жизни встретить демоническую сущность ничтожно мала — было более реалистичным. Поэтому все эти страшилки оставались лишь сказками для детей.

— А…

— Никаких вопросов, Тесса. Давай займемся делом.

Хотела бы я ему сказать каким делом мне нравится с ним заниматься, но вовремя прикусить язык — то, чему меня учила мама. Пора применять эту теорию на практике.

— Ладно. Что мне делать?

— В идеале тебе нужно научится держать эмоции под контролем. Не забывая про лицо и деятельность. Характер твоих действий, мягко говоря, показывает всем, что ты слишком открыта.

— Истеричка, проще говоря.

— Ну, если хочешь.

Нет, ну вы это слышали??? Истеричка! И пусть он не сказал прям так, но и не отрицает же, гад.

— Поэтому ты как открытая книга для любого. В том числе и для врагов. О чем уже успела узнать.

Надавить на больное он смог. Дариан. У меня в голове все еще не хватало смелости признать его «врагом».

— Ты доверяешь людям.

— Неправда.

— Правда.

— Нет.

— Возможно, ты хотела бы не доверять, но у тебя не получается.

— Тогда это бессмысленно.

— Что?

— Твои попытки научить меня. Ведь я всю жизнь готовила себя к тому, что доверть людям нельзя. Они не заслуживают этого.

— Ну, ты доверяешь мне.

— Самонадеянно.

— И Дариану доверяла.

— Это к делу не относиться.

— Относиться. Самым прямым образом. Прекрати упрямиться и вести себя как ребенок.

— Где-то я уже слышала это.

— Тесса! Хватит.

— О, так ты тоже не умеешь контролировать себя, — появилась какая-то уверенность и мне это понравилось.

Внутри злость уже бушевала. Но я упрямо не хотела этого замечать. Или просто соглашаться.

— Ты любого до горячки доведешь.

— Найди мне другого учителя. С тобой ничего не получится, — сказала супер-спокойно.