– Без гонки не обойтись. – Нахмурившись сказал Астроном. – Ведь мы можем исчезнуть вообще как цивилизация. В моем университете с каждым годом становится все меньше студентов. Пишется меньше книг.  Делается меньше работы. Старик спит на солнце мирно и спокойно, но каждый день все равно приближает его к смерти.

– Ну, ну, это вы уж слишком.

– Нет, послушайте! Прежде чем вам написать, я изучил ваше экономическое положение.

– И установили, что я платежеспособен? – улыбаясь, перебил его Промышленник.

– Ну, да. О, я вижу, вы шутите? Возможно, шутить скоро не придется. Ваша платежеспособность ведь ниже, чем у вашего отца, а у него была ниже, чем у вашего деда. Ваш сын, возможно, будет вообще неплатежеспособным. С каждым годом планете все труднее поддерживать производство на существующем уровне, хотя это крайне низкий уровень по сравнению с тем, который был раньше. Мы возвратимся к натуральному хозяйству, а потом что? Опять в пещеры?

– А если обогатить расу новыми техническими знаниями, то все изменится?

– Дело не только в знаниях. Здесь важнее эффект от самих изменений, от расширения горизонтов. Послушайте, сударь, я обратился к вам не только потому, что вы богаты и имеете влияние на правительственные круги, а потому, что у вас необычная для наших дней репутация: вы человек, который может порвать с традициями. Наши соотечественники будут противиться новшествам, а вы знаете, как на них воздействовать, как добиться того…

– Чтобы возродить молодость нашей расы?

– Да.

– С ее атомными бомбами?

– Атомные бомбы, – возразил астроном, – не обязательно должны стать концом цивилизации. У этих моих посетителей была атомная бомба или что-то в этом роде в их собственных мирах, и они выжили, потому что не сдались. Разве ты не видишь? Нас победила не бомба, а наша собственная контузия. Возможно, это последний шанс обратить процесс вспять. 

– Скажите мне, – поинтересовался Промышленник, – что хотят эти друзья из космоса в обмен на свои достижения?

Астроном колебался, затем признался:

– Я буду с вами откровенен. Они прибыли с более компактной планеты. Наша богаче легкими элементами.

– Им нужен магний, алюминий?

– Нет, сэр. Углерод и водород. Им нужны уголь и нефть.

– В самом деле?!

Астроном торопливо вставил:

– Вы хотите спросить, зачем существам, которые освоили космические полеты, а следовательно, овладели атомной энергией, уголь и нефть? Я не могу ответить на этот вопрос.

Промышленник улыбнулся.

– Зато я могу. Это лучшее подтверждение правдивости вашей истории. На первый взгляд может показаться, что при атомной энергии уголь и нефть не нужны. Однако они не только сырье для производства энергии, они всегда будут основным сырьем для всех отраслей органической химии. Пластмассы, красители, медикаменты, растворители. Промышленность не может обойтись без них даже в атомный век. И знаете, бесплатный сыр может быть только в мышеловке, а поскольку они за свою помощь просят уголь и нефть, то я считаю они честные парни.

Астроном вздохнул:

– А вон и наши мальчики.

В открытое окно видно было, как они стоят на лугу и оживленно разговаривают. Сын Промышленника сделал властный жест, сын Астронома кивнул и побежал к дому.

– Вот она, молодость, о которой вы говорили. У нашей расы столько же молодых, сколько было всегда, – заметил Промышленник.

– Да. Но мы делаем все, чтоб они быстро состарились.

Тощий вбежал в комнату, дверь громко хлопнула за ним.

– Что случилось? – недовольно проворчал Астроном.

Тощий удивленно поднял глаза и остановился.

– Извините. А я и не знал, что здесь кто-то есть. Простите, что я вам помещал. – Он старательно подбирал самые вежливые выражения.

– Да ничего, все в порядке, – сказал Промышленник.

Но Астроном заметил:

– Даже если ты входишь в пустую комнату, не обязательно хлопать дверью.

– Ерунда, – запротестовал Промышленник. – Парнишка не сделал ничего плохого. Вы его браните просто за то, что он молод. И это вы, с вашими взглядами! Подойди-ка сюда, парень! – обратился он к Тощему.

Тощий медленно приблизился.

– Как тебе здесь нравится?

– Очень, сэр, благодарю вас.

– Показал ли тебе мой сын наше поместье?

– Да, сэр. Рыжий, то есть…

– Ничего, ничего. Называй его Рыжим. Я его сам так зову. А теперь скажи, чем вы сейчас занимаетесь?

Тощий отвернулся:

– Мы… мы проводим исследования, сэр.

Промышленник повернулся к Астроному.

– Вот вам юношеская любознательность и жажда приключений. Наша раса еще не утратила этих свойств.

– Сэр? – спросил Тощий.

– Да, парень.

Мальчишка помолчал, пытаясь понять, о чем речь, потом сказал:

– Рыжий велел мне принести что-нибудь вкусненькое, но я не очень понял что. Вот я и не знаю как быть.

– Ну что ж, спроси кухарку. У нее найдется что-нибудь вкусненькое для таких юнцов, как вы.

– О нет, сэр. Это не для нас, а для зверьков.

– Для зверьков?

– Да, сэр. Что едят звери?

– Сразу видно, что сын мой воспитывался в городе, – сказал Астроном.

– Ну что вы, это не страшно, – возразил Промышленник. – А что это за звери, парень?

– Они маленькие, сэр.

– Тогда попробуйте дать им листья или траву, а если они не станут есть, может, им понравятся орехи или ягоды.

– Благодарю вас, сэр.

Тощий выбежал из комнаты, но на этот раз осторожно закрыл за собой дверь.

– Вы думаете, они поймали зверьков живьем? – спросил Астроном. Он был явно встревожен.

– Ну, это дело обычное. В моем поместье охота запрещена, и все животные стали ручными, здесь много грызунов и мелкой живности. Рыжий то и дело таскает домой всяких тварей. Только ненадолго они его занимают.

Он посмотрел на настенные часы:

– Ваши друзья уже должны прибыть, как вы думаете? 

Качка прекратилась. Стало темно. Воздух чужой планеты не подходил для Исследователя. Атмосфера была густой, как суп, и он не мог глубоко вздохнуть. И даже если…

Внезапно испугавшись одиночества, он потянулся и потрогал теплого Торговца. Очевидно, тот спал: он тяжело дышал, время от времени дрожь пробегала по телу. Исследователь решил не будить его. Это все равно ни к чему. Спасения не будет, это ясно. Это расплата за высокие барыши, которые приносила неограниченная конкуренция. Торговец, открывший новую планету, получал монополию на торговлю с ней в течение десяти лет. Он мог торговать в одиночку или, что более вероятно, продать это право всем желающим на жестких условиях. Из-за этого поиски новых планет велись под большим секретом и как можно дальше от обычных торговых путей. У них не было почти никакой надежды на то, что хоть один корабль окажется в пределах их субэфирной связи, разве что произойдет невероятное. Даже если бы они были в своем корабле, а не в этой… этой… клетке.

Исследователь схватился за толстые прутья. Даже если уничтожить прутья – а это нетрудно сделать, – им не спрыгнуть – слишком высоко. Все шло из рук вон плохо. Еще до этого приземления они дважды приземлялись на корабле-разведчике, установили контакт с местными жителями, чудовищно большими, но кроткими и доброжелательными существами. Лучшего рынка и желать нельзя. Очевидно, когда-то у них была высокоразвитая промышленность, но они не сумели избежать нежелательных последствий.

Эта планета поражала своими размерами. Особенно удивлялся Торговец.

Он уже знал, какая она огромная, и все же, подойдя к ней на расстояние двух световых секунд и взглянув на экран обзора, пробормотал:

«Невероятно!».

– О! Бывают планеты и больше этой, – невозмутимо сказал Исследователь. Чрезмерная восторженность не к лицу Исследователю.

– Заселена?

– Да.

– Ого, вашу планету можно утопить вон в том большом океане.

Исследователь улыбнулся. Это был деликатный намек на его родину, по размерам уступавшую большинству планет. Он сказал: