Она снова и снова представляла, как Энтони убил Альбедо. Эта картинка, пусть и воображаемая, не выходила у нее из головы. Она знала о том, как сильно дядя любил племянника. И знала, как Энтони его любил.

И зло обошлось с ними самым жестоким образом.

Допив чай, Скальд взялся за бинты.

– Мне помочь? – предложил Матео.

– Буду не против.

Матео сел за стол напротив Скальда и принялся, следуя его указаниям, бинтовать руки врача от пальцев до локтей.

– Что нам теперь делать, доктор Серпентес?

Скальд наблюдал за тем, как пальцы юноши скользят по белому бинту. В его голове сразу пробудились воспоминания о Лите, его медсестре. Она оставила письмо с признанием в любви и сбежала.

Как она? Где она? Жива ли она?

Он ничего этого не знал.

Она просто исчезла из его жизни после долгих и тяжелых семи лет…

– Нас осталось пятеро. Мы четверо и Айс в Академии. Она будет готовиться к битве с Лигой. Нам же остается сражаться с ней здесь, на поверхности. А пока я хочу узнать больше о Скверне. И о том, как Натаниэль мог выжить… Я не забываю про Энтони. Мы обязательно узнаем, что нужно сделать для его исцеления. Не бойтесь. Матео, Беатрис, мы справимся. Нас осталось очень мало, но и ряды врага уменьшились. На дне мы сделали очень многое – очистили море от зла и заняли там территорию, взяв Одд под свой контроль. Это дорогого стоит. Нам противостоит Лига и Верховная Матерь Мелисента. Ведьму я беру на себя.

– Скальд! – вырвалось у Элен.

– Только я должен ее остановить, Элен. Ты даже не представляешь, на что она способна. И у меня с ней личные счеты. Ты же это понимаешь?

– Да, но как ты с ней справишься?

– Придумаю что-нибудь.

И он снова посмотрел на руки. Бинты постепенно закрывали белыми полосками шрамы на коже.

Он помнил, как из этих же шрамов сочилась красная субстанция, стоило ему оказаться на пороге Аллей Скверны.

– А пока… мы должны тренироваться.

– Тренироваться? – переспросил Матео.

– Да, готовиться к битве. Мы с Элен вас всему научим. Вам надо научиться владеть семиотиками. Матео, Беатрис, пришел ваш черед вступить в битву. Вы нам нужны. И без вас на поле боя нам уже не справится.

Матео и Беатрис переглянулись. Беа на время перестала плакать. Она смахнула слезы с красного лица и посмотрела на друга.

– Вы это… серьезно? – выдавила она из себя.

– Да, Беа. Серьезней некуда, – ответил Скальд, – и мне очень жаль, что такое время пришло. Я не хотел вмешивать вас.

– Мы готовы! – выпалил Матео. – У нас наконец появился шанс отомстить за всех. За Хоакина Мартинеса, за Альбедо Эрандеса, за Энтони! Мы вернем Энтони. Мы никогда не простим врагу ту боль, что он причинил нам с Беатрис. Правда же? Мы готовы сражаться вместе с вами, доктор Скальд. И с вами, Элеонора. Плечом к плечу. Да, Беа?

– Да… да-да-да! Конечно, готовы! Да! Да! Готовы!

Беатрис передала чашку Элен, а сама вскочила с кушетки и с вызовом взглянула на Скальда, сказав:

– Обучите нас всему. Научите… убивать. Сегодня я убила рыбоеда, но он был отвлечен на Матео. Если бы не атака со спины… я бы ни за что не справилась. Я была бы мертва. Одного удара хватило, чтобы впечатать меня в стенку. Я ничего не успела сделать. И я не хочу, чтобы это повторилось. Я хочу встречать рыбоедов клинком. Я хочу быть для них смертью во плоти. Дайте нам шанс отомстить за тех, кого мы любим. Дайте нам шанс самим вернуть нашего друга.

Скальд взглянул на Элен, а она ответила ему печальной улыбкой.

– Хорошо, Беа. Мы дадим вам этот шанс.

Вбежав в комнату, Нат сразу прыгнул на диван.

– Ах, как же хорошо вернуться домой!

Каратель смиренно наблюдал за мальчиков, ожидая приказов госпожи.

– Мам, а он будет вместе со мной читать книги? Мне же можно с ним играть?

– Конечно, можно, милый, – ответила госпожа.

Она прошла к зеркалу, висящему на стене, открыла его, словно дверь. За зеркалом – ниша с полками, заставленными стеклянными банками, в которых плавали черные черви.

Госпожа взяла две таких банки и закрыла зеркало.

– Мам, а ты куда? Уже уходишь?

– Да, милый. Мне нужно быстро уйти по делам. Но я скоро вернусь. А ты пока можешь провести время со своим новым другом. Уверена, вы поладите.

Госпожа и мальчик – двое уставились на него.

– Не позволяй ему покинуть это место, – приказала госпожа, – будь здесь с ним. Защищай его. Кто бы ни вошел – убей. Ты меня понял?

– Да, моя госпожа.

– Никто не должен причинить вред моему мальчику. Я скоро вернусь. Будь добр с Натом, играй с ним. Общайся. Я хочу, чтобы ты стал для моего сына другом. Ты меня понял?

– Как прикажете, моя госпожа.

Она какое-то время изучала его пристальным взглядом. Затем кивнула и направилась к выходу.

– А мы можем играть с мечами? – подал голос Нат.

Госпожа замерла у двери. Развернувшись, она посмотрела на мечи.

– Если я вернусь и увижу хоть одну царапину на теле моего сына – ты умрешь.

– Слушаюсь, госпожа, – поклонился он.

Нат нахмурился, сложив руки на груди.

– Так, я не понял: нам можно играть с мечами или нет?

Госпожа улыбнулась мальчику, легко посмеялась и подошла к нему.

– Конечно, можно, мой сладкий. Тебе можно все. Отдыхай, милый. У тебя был большой и сложный день.

Она поцеловала его в лоб.

– А мы еще встретимся с папой? Правда, мама?

Госпожа на мгновение зависла. Она задержала ответ, странно глядя в глаза мальчика.

– Да… но сначала ему нужно подумать над своим поведением. Ты же сам видел, что на него нашло?

– Папа нездоров? Мы же с ним хорошо общались. А что случилось потом? Я так всего и не понял, мам!

– И не нужно ничего понимать, милый…

Но на этот раз ее слова не смогли так просто его успокоить. Нат встал с дивана и посмотрел на мать со всей серьезностью.

– Нет, я хочу понять, что происходит с папой. Почему он не может пойти с нами? Почему я не могу с ним общаться? Почему у тебя с ним такие сложные отношения?

Госпожа застыла, не готовая к такому поведению мальчика.

– Сынок…

Она присела, чтобы поравнять их взгляды.

– Во взрослых отношениях все не так просто, как тебе может казаться. Твой отец… сложный человек. И поверь, что я сделаю все, чтобы он мог быть с нами. Чтобы мы могли быть вместе. Ты заслуживаешь хорошего отца, Натаниэль. И я полностью поддерживаю твое стремление. Но время еще не пришло, понимаешь? Потерпи. Скоро все наладится. Скоро все изменится навсегда.

– Что же случится, мама? Что должно произойти?

Она не ответила.

Она лишь улыбнулась и поцеловала сына в щеку.

– Отдыхай, милый. Не оставляй своего нового друга без дела. А мне пора.

Госпожа встала на ноги и поспешила покинуть комнату. Перед выходом она смерила Карателя серьезным взглядом, словно напоминая о своей угрозе: «Если я вернусь и увижу хоть одну царапину на теле моего сына – ты умрешь».

Он это хорошо уяснил.

Когда дверь захлопнулась, и он остался наедине с сыном госпожи, мальчик, уперев руки в бока, осмотрел его с головы до ног.

– И чем бы нам с тобой заняться?

– Всем, что пожелаете, – ответил он.

– Хм-м…

Пристальный взгляд мальчика упал на два черных меча.

– Научи меня владеть мечом. Я хочу уметь сражаться.

И еще добавил:

– Я хочу научиться убивать.

Холодные липкие тонкие белые пальцы вжались в край простыни. Ногти вонзились в ткань и врезались в кушетку. Золотистые волосы волнами стекали вниз. Испарина пота пронзалась сквозь кожу на лице, шее и груди.

Раздался болезненный крик.

Еще немного. Почти получилось.

– Ты сможешь.

Крик.

– Ты справишься.

Крик.

– Ты молодец.

Крик.

– Силиста…

Крик.

Ее бледные губы разомкнулись. Между ними натянулась тонкая блестящая ниточка слюны. В горле запрыгал комок.