А приятные бывают только в фантастических высокохудожественных произведениях. Там, где мозговые паразиты, производят эндорфины и прочие гормоны счастья. И управляют нами покруче ковидловой вакцины с чипом (Лоза с Боней свидетели).

Наш организм – штука очень чуткая на любое изменение вокруг него. А если внутри, тут и говорить нечего. Обязательно даст сигнал мозгу – болью, зудом, дискомфортом в больной области. Типа «давай-ка, хозяин, к врачу или, на худой конец, в аптеку». Правда, в случае особо сильного сигнала мозг может даже отключиться от таких «напоминаний». При болевом или термическом шоке, например. А также при резком падении уровня сахара или кислорода – очень уж нежный орган, эта наша головушка. Сахарок и свежий воздух уважает.

Но просто "поставить в известность" разум о проблемах со здоровьем – конечно, мало. Вдруг, разума-то и нет (сплошь и рядом). Надо сразу действовать! Самый простой пример – непроизвольное сокращение мышц при контакте с горячим. Только потом – боль, ожог и прочая «кто не выключил утюг?». Но вернёмся к нашим «прирученным» червячкам.

Даже самый маленький и незамысловатый из них – сложнейший белково-липидный комплекс. И полисахаридный до кучи. Это я наукообразия статье придаю для солидности. Комплекс этот не только кушает, но и (пардон) гадит. Даже больно кусается, точнее, колется. Как такое терпеть нашему любимому телу?

Правильно – никак. Пора включать защитную систему – иммунную. Активировать лейкоциты-убивцы (клеточный иммунитет) и «наладить оборонную» химию (гуморальный, жидкостный). И обязательно выбросить в кровь медиаторы воспаления, чтобы организм как следует «прогреть изнутри». Многих микробов такая «микроволновка прожарит», заодно и собственные интерфероны бодрее начнут вырабатываться. Невидимые твари, правда, о таких фокусах «знают», многие из них научились выживать при высокой лихорадке. Или вообще, прятаться и большого подъёма температуры не вызывать (от гонококка и спирохеты до дифтерийной палочки).

А на глистах почему такое не срабатывает? Они же большие и заметные? Лихорадку организм «включает» только для особо наглых, которые в своём жизненном цикле имеют «кровяную», миграционную фазу (тот же трихиниллёз). Или «шалят» уже в органах и тканях, механически и химически их повреждая. И то не всегда, и не на всю катушку.

Против тех, которые спокойно сидят (или активно движутся против «течения») в кишечнике, организм может и не включить «прогрев». Не тот уровень раздражения. Но это не значит, что он их не видит и никак не реагирует.

При многих гельминтозах запускается механизм по типу аллергической реакции. Всё-таки, чужеродные белки и их «кусочки»-пептиды – сильнейшие аллергены. И наша кровь отвечает на это резким повышением лейкоцитов. Правда, не всех, а довольно специфических – эозинофилов. Нейтрофилы с лимфоцитами остаются нормальными или даже снижаются.

Почему же не «срабатывают» эти две группы лейкоцитов, мощные и специально заточенные для борьбы с разными микротварями?! Паразиты хитры и коварны. Одни встраивают белки хозяина в собственную оболочку (цестоды, они же ленточные) и как бы покрываются «маскировкой» из антигенов самого хозяина. Другие поглощают «хозяйские белки» внутрь себя и также становятся невидимыми для лимфоцитов/нейтрофилов. Филярии защищаются по другому, выбрасывая ферменты-антиоксиданты, создающие «химзащиту» от интерферонов хозяина.

Остаются у нас в качестве иммунного ответа «всего лишь» клетки-эффекторы – эозинофилы. Самостоятельно с паразитами справиться не могут, но запускают ряд не самых приятных аллергических механизмов. Включают тучные клетки, резко повышают уровень иммуноглобулина Е (от 1000 МЕ/л, при норме до ста). Описаны даже случаи анафилактического шока при разрыве эхинококковой кисты (об этой заразе в следующей статье)!

При трихинеллёзе даже особые эозинофильные пневмонии бывают, не поддающиеся лечению антибиотиками. Наоборот, лекарственная аллергия (а многие антибиотики этим «грешат») только ухудшит общую картину.

Но при этом, ряд научных работ указывает, что риск других аллергических заболеваний – атопических – у больных гельминотозми снижается! К примеру – астма и псориаз.

Кстати, бурный рост многих аллергических заболеваний некоторые исследователи связывают именно с успехами в борьбе с микробами и глистами. «Загнав в угол» мини- и микроорганизмы, мы резко уменьшили уровень инфекционной и паразитарной нагрузки на свой иммунитет. Тем самым «сместили» его профиль в неправильную сторону! Плюс, расширили рацион питания и поменяли спектр собственного микробиоценоза – антибиотиками и другими лекарствами.

В итоге имеем целый букет новых, не известных ещё сто лет назад аутоиммунных отклонений и массу разнообразных аллергических реакций. И косвенно – изменение структуры онкозаболеваемости. Курим меньше, производства экологичнее – а опухоли возникают с пугающей регулярностью. И исчезать рак самостоятельно даже не думает. Теория, конечно, спорная, но с правом на жизнь. Всё в природе уравновешенно, справимся с одним, «прищучит» в другом месте. Опять натурфилософия пошла, давайте лучше посмотрим на наш анализ крови.

В норме эозинофилов в крови немного – 1-5% от общего числа лейкоцитов (чаще 3-4). Но, если заметили больше 8% – повод напрячься в плане гельминтоза. А если 20-30 – бегом к инфекционисту-паразитологу! Хотя, при некоторых инвазиях может быть 50 и выше. Тут уже и помощь гематолога понадобится – исключать заболевания крови, система кроветворения может «засбоить (хоть и редко) не только в виде классического миело- или лимфолейкоза.

Впрочем, число эозинофилов при заражении глистами может остаться в норме, если поражение тканей незначительно и организм, всё-таки, не замечает вредителя внутри себя.

Кто у нас в лидерах по эозинофилии? У детей – аскаридоз (за счёт «путешествий» по организму) и токсокароз («родственник» аскаридоза, только от собак).

Взрослые. Анкилостомидоз с некаторозом (тоже круглые, если проникнут через кожу, «поедут кровью» в кишечник), описторхоз (герой нашей следующей статьи). При стронгилоидозе высокие эозинофилы могут быть вообще единственным симптомом. Больно мелкая эта глиста – угрица (до 1мм), прячущаяся в тонкой кишке, но тоже склонная к миграции. И как результат – количество эозинофилов крови может достигать рекордных 70-80 %! И что там останется на антимикробные нейтрофилы? Так что, сдавая, кровь, посматривайте графу «Эозинофилы» (Eos, если аппарат выдаёт «нерусский чек») в анализе, вдруг врач (молодой или уставший) пропустит. Давайте потренируемся с красными подсказками:

Что ещё может быть необычного в кровушке при глистной инвазии?

Повышение скорости оседания эритроцитов (СОЭ или РОЭ по-старому). Неспецифическая воспалительная реакция при многих процессах, ряд гельминтозов – не исключение.

Анемия (снижение гемоглобина). Причём, совершенно разная по происхождению. Одни гельминты питаются кровью (гематофаги), как, например, власоглав (трихоцефалёз). Другие – повреждают стенку кишечника и вызывают кровоизлияния и потерю крови (кишечная угрица). Это геморрагические анемии. Другие питаются нашими витаминами и микроэлементами, вызывая В12- и железодефицитное малокровие (цепни). Так что, следим в анализе и за «красной кровью» – гемоглобином и эритроцитами.

В биохимическом анализе при гельминтозах может повысится С-реактивный белок (по тем же причинам, что и СОЭ), а также ферменты печени и билирубин. Есть среди «червячков» любители и желчных протоков (аскарида, эхинококк, описторх).

Однако, изменения в лабораторных анализах при гельминтозах – неспецифические. То есть, по ним (вместе с клинической картиной) можно только заподозрить инвазию. Даже серологические методы (тот же иммуноферментный анализ) не дают стопроцентной гарантии диагноза. Особенно при хроническом течении и постоянном самозаражении (аутореинвазии), когда уровни «свежих» иммуноглобулинов М, а также «старых» G могут колебаться в самых широких пределах.