— У-у-угх…

Серёжа оторвался от монитора, поставив игру на паузу, и придвинулся к Ане, перевернувшейся на бок.

— Аня, ты слышишь меня?

— О-огх, ай…

— Аня.

— Ч… Что?

Девушка лениво распахнула глаза и вопросительно уставилась на Серёжу, не осознавая, что происходит. На её лице не проявилось ни единой эмоции, она молча смотрела в юношеские глаза, копаясь в своей голове в поиске ответов не её вопросы.

— Я нашёл тебя голой в котельной в ушибах и синяках.

— Котельной?

— Ты начинаешь вспоминать?

Девушка посмотрела на него, разинув рот, и зарыдала, опустив голову.

Юноша не нашёл ничего уместнее, чем подвинуться ближе и крепко обнять свою гостью.

— Всё хорошо, ты в безопасности, тебе нечего бояться.

Аня заметила длинные кровяные засохшие следы на руках, которые её обхватили.

— Что это?

— Не важно.

— Ты поранился?

Серёжа не мог определиться, кто из них был безрассудней: он сам, возомнивший себя гером, или Аня, беспокоящаяся о чужих ранах, имея синяки, ссадины, гематомы и порезы по всему телу.

— Я заварю чай.

Не зная ответы на свои вопросы, юноша отлип от девушки и пошёл на кухню, оставив её одну. Вода забавно рухнула в чайник и начала бухтеть, танцуя над синим пламенем.

Пар потёк из носика чайника, и кипяток разлился по чашкам с готовыми пакетиками чёрного чая и горками сахара.

Аня уже была здесь, она еле переминала ногами, чутка сгинаясь от ещё не ушедшей тупой боли, но это её не останавливало.

— Вот чай.

Они безмолвно уселись по стульям, рассматривая парящие клубы пара, магическим образом выходящие из их чашек.

Между ними не осталось места для стеснения, кокетничества или доверия. Серёжа уже знал почти всё об Ане, а она знала, что он знал, и этого было достаточно.

— Так что произошло, Ань? Расскажи всё, начиная с исчезновения твоей сумки.

— Хорошо… Я расскажу… Мой отец пьёт. Он делал это ещё давно, он постоянно выпивал, что сильно не нравилось моей маме. Папа постоянно ревновал её, обвинял её в мнимых изменах и называл шлюхой. Шли годы. Мама всё-таки изменила отцу и развелась с ним, не в силах терпеть его алкоголизм. Мы не могли изменить отца… Остались я и мой отец, его зовут Максим… Знаешь, я люблю своего отца, каким бы он не был, мне всё-таки жалко его. Так вот, когда мать ушла, все его нападки направились на меня, а их серьёзность возросла в несколько раз. Отец боялся, что я пойду по стопам матери, поэтому во время пьянок он часто докапывался до моего внешнего вида или поведения. Сумка была далеко не первым примером. В первый раз он выкинул её на улицу, потом на мусорку. Вчера я пришла поздновато. Я спрятала сумку, но это не предотвратило того, … что произошло… Он узнал на родительском собрании, что я начала очень часто проводить с тобой время, что мы сидели за одной партой, шли вместе до школы, и я была у тебя дома (это рассказала наша врачиха, помогавшая тебе с носом). Он решил, что его попытки были тщетны, что я уже ступила на кривую дорожку, так что он решил меня наказать… Дальше…

— Больше не надо, этого вполне достаточно…. Что собираешься делать?

— … Я не знаю.

Они молча уткнулись в чашки и сделали первые глотки горячего чая.

— …

— …

— Ты вернёшься домой?

— Наверно… Нет. Но мне не хочется…

— Всё нормально, можешь остаться у нас, я думаю мои родители войдут в положение.

— Да, спасибо. Спасибо.

— …

— …

— Как думаешь, твой отец вызовет полицию, узнав, что ты пропала?

— Я не знаю. Он же так сдаст себя им, ему придётся объяснять причину моей пропажи и то же спросят и у меня. Я думаю, надо просто быть здесь, оставить отцу выбор.

— Жестокий выбор. Либо он, либо ты.

— Я даже не знаю, что из этого лучше. Возможно, не имея того, на кого можно выпускать злость, он успокоится.

— Но ведь вечно сидеть у меня не получится.

— Я поеду к бабушке. На первых порах, он быстро меня отыщет, но после я не думаю, что он будет постоянно обзванивать свою тёщу.

— Хорошо.

Серёжа сделал ещё один глоток, окончательно опустошив свою кружку с нарисованными цветами.

— Аня, я, наверно, пойду в школу.

— Зачем?

— Я думаю, что твой отец в первую очередь позвонит в школу, и тот факт, что я просто исчез с уроков без объяснения вызовет у него подозрения.

— Ты прав, так будет лучше.

Серёжа вернулся в свою комнату и надел запасную школьную форму с длинными рукавами, дабы скрыть порезы.

Неожиданно он вспомнил, что и его портфель, и уличная обувь остались в школе. Он натянул те же башмаки, в которых он спасал Аню и приблизился к выходной двери.

Девушка была здесь, в его рубашке и каких-то джинсовых шортах. На её теле всё еще были видны следы побоев, кожа была бледной, а красные краски ещё не спали с её обычно спокойных карих глаз.

Она выглядела жалкой, разбитой, униженной. Она всем своим видом вызывала жалость, но при этом она сама своим взглядом и голосом, наоборот, только и делала, что жалела измученного Серёжу.

«Это глупо».

С такими мыслями он вышел из подъезда и побежал в школу, поглядывая на обцарапанные в котельной часы. Это была середина четвёртого урока, он ещё мог придумать причину своего отсутствия.

«Я забыл закрыть дверь в квартиру и срочно удалился домой, а задержался, потому что начался ужасный ливень, и мне пришлось сменить одежду».

Когда идеальная легенда уже была придумана, юноша стоял на пороге в школу. Это был конец четвёртого урока, он ещё мог объяснить всё учителю в самом начале обеденного перерыва, дабы не заострять внимания всего класса.

Он вошёл в вестибюль, с ликованием и непониманием осознавая, что охранника до сих пор нет. Прозвенел звонок, и школьники смешались в толпу, двигающуюся в столовую.

Еле протиснувшись через своих сверстников, Серёжа проник в класс, из которого уже хотел удалиться учитель.

— О, Савинков, и года не прошло. Где же вы пропадали так долго, я извиняюсь?!

— Извините пожалуйста, я забыл закрыть квартиру на ключ и думал быстро сбегать до дома, всё равно у нас было повторение. Возвращаясь обратно, я попал под ливень, и меня окатила грязью проезжающая фура. Я не мог явиться в школу грязным и мокрым, так что я сменил одежду и дождался, когда ливень кончится.

— Ладно, звучит правдоподобно, можешь идти.

— Домой?

— Нет конечно, Савинков! Я сейчас передумаю и отправлю тебя унитазы на первый этаж чистить, младшеклассники тебе спуску не дадут.

— Всё, спасибо, я понял.

— Иди.

Учитель вышел из класса и направился в столовую.

«Осталось дожить 2 урока, и я вернусь домой. Хм. Наверно, надо написать родителям об этом, пока есть время. Мало ли они раньше меня вернуться».

Серёжа прошёл в класс и вытащил телефон из оставленного портфеля.

«Так, вроде написал, сообщение конечно длинное вышло, не голосовые же родителям отправлять. Господи, лишь бы они не сделали ничего ненужного».

Спустя секунду после отправки ему пришёл ответ.

Он тоже был длинным.

В нём было много информации.

И она вся была об этом случае.

«Через секунду?»

Юноша глупо уставился на свой телефон.

«Что? Мама физически не могла бы прочитать за секунду сообщение на 2 страницы и написать такой же ответ».

Серёжа отправил новое сообщение, но ничего не происходило.

«Почему они мне не отвечают?»

Юноша написал ещё раз матери, отправил сообщение об Ане отцу и бабушке. Они все ответили одинаково, их ответы приходили спустя секунду.

«Что происходит?!»

Он позвонил маме, папе, бабушке, дедушке, паре своих давних друзей, дальних родственников, бывших учителей и одноклассников.

Кому бы он не звонил, его ждал лишь монотонный женский голос, произносящий: «К сожалению, абонента с таким номером не существует».

Серёжа не мог верить в происходящее он выключил телефон и быстро засунул его внутрь портфеля, стараясь уйти от этих сомнений, потихоньку сводивших его с ума.