Эта история начинается в двухкомнатной квартире в небольшом городке.

В этих краях нет ничего притягательного или завораживающего, лишь расставленные кубиками дома, стекающиеся в кривую сетку улочки и пыльные дороги со стершимися пешеходными переходами и обломавшимися в некоторых местах бордюрами. Здесь есть памятник, посвященный подвигу погибших солдат, как и во всех городах. Здесь есть и свой краеведческий музей с тремя небольшими, как обычная кухня, залами; парки, через которые кочуют тройка цветастых потёртых аттракционов; пара небольших озёр, на серых пляжах которых собираются летом толпы загорелых раскрасневшихся тел; два объёмных супермаркета, один из которых есть, скорее всего, в одном лишь этом городке; два сосновых бора, окружившие бетонные джунгли с северной стороны.

В таких местах всё идёт своим чередом: люди текут по тротуару, лишь раз в недельку задевая своего знакомого, а дни делятся лишь на дождливые и солнечные. Плотной пеленой дымка какого-то самобытного и необъяснимого уюта настигает живущих здесь, проникает вглубь серого деревянного сердца и больше никогда не отпускает.

В розовом двухэтажном доме, за одной из дверей в деревянном провонявшем подъезде живёт семья Савинковых. Эта квартира (между прочем самая лучшая в доме, если не в квартале) досталась родителям семейства от их же родителей. На первом этаже за дверью без замка живут и собираются алкоголики, в соседней квартире постоянно меняются молодые жильцы, снимающие квартиру у неизвестного всем человеку, да и частенько соседи Савинковых организуют гулянки и попойки за домом, где лишь одиноко стоит разноцветная металлическая ракета, напоминающая о существовании в далекие годы среди этого пустыря площадки.

В таких условиях и живёт Серёжа Савинков, шестнадцатилетний парень невыразительной внешности. Он довольно высокий, совсем не мускулистый, хотя со стороны и не кажется, что он тощий. Овальное лицо, ровный, но похожий на клюв широкий нос, карие глаза, ровные брови и обычно короткая причёска, которая, впрочем, ему идёт. Он вечно носит очки из-за плохого зрения, у него прямая осанка с небольшой сутулостью, уверенная, но иногда будто замкнутая походка и низкий тембр голоса.

Серёжа еще учится в школе и подумывает о поступлении в колледж. В свободное время он играет в компьютерные игры, смотрит аниме или делает эдиты, которые он успешно выкладывает на обозрение интернета, и это занятие хоть и увлекает его, но он думает об этом лишь, как о хобби.

Главной его проблемой, по его мнению, остаётся социофобия. Нет, он вовсе не прячется в закромах своей комнаты и не воротится людей на улице, он просто не может заводить знакомства, как бы просто для постороннего человека это не казалось. Одно дело, когда вы насильно сближаетесь с человеком, будучи в одном классе, дворе или спортивном кружке, но совсем иное обстоит с тем, чтобы сделать первый шаг с незнакомцем.

Из-за этого, он не так красноречив, плохо понимает, как надо общаться с девушками, имеет пару-тройку друзей (не ушедших от него далеко в этом вопросе) и, к сожалению, не имеет ни толики опыта в романтических отношениях, в то время как его сверстники уже вовсю постигают приукрашенную версию взрослой жизни.

(Глубоко извиняюсь за то, что прерываю повествование, но мне автору хотелось бы внести некоторое уточнение в это произведение (как красиво я пишу-то), так вот — все совпадения с реальными людьми, семьями, городами (коих здесь превеликое множество) случайны, все персонажи вымышлены. Продолжаем историю).

Это был обычный зимний день, снежные ковры, раскинутые по городу, уже начали пылиться, а солнце всё чаще вылезало из-за молочной пелены стелющихся облаков. Это было в середине февраля, до весны еще оставалось немного времени, морозы доживали свои последние недели, в то время как люди, изрядно высосав все соки из этой поры, скучающе глядели на издыхающуюся зиму и томно ждали ее ухода.

Налепив рюкзак и прихватив с собой сменку, из дома выполз, медленно перебирая ногами, Серёжа. Он учился в первую смену, так что никто не удивлялся его полумёртвому состоянию на утро по пути в школу. Каждый раз, не хотя, одевая школьную рубашку, он клялся себе, что с этих пор будет ложится раньше, но всё же каждую ночь он сидел в компьютере или телефоне до тех пор, пока его глаза не станут закрываться сами, а они как на зло ловили к часу ночи второе дыхание.

— Дом раз… Дом два… Дом т… Поворот! Деревья… Какая-та херь… Дорога… Аааах.

Проговаривая про себя увиденные им объекты, юноша мог быть уверен, что он не пропустил нужный поворот спросонья или встрял в тупик. Он резко открывал глаза, искал следующую «контрольную точку», и закрывал глаза, пока не доходил до неё, чтобы снова ненадолго открыть глаза.

— Поворот… Забор… Деревья… Дуб… А чё это?

Он еле приоткрыл глаза и взглянул, прищурившись, на вершину дуба. На одной из верхних ветвей (которые, между прочем, доставали чуть ли не до третьего этажа стоящего рядом дома) висела чья-та сумочка. Она была фиолетового цвета — это всё, что смог разглядеть Серёжа.

— Это как так закинули?

Он бросил еще один короткий удивленный взгляд и пошёл дальше, снова закрыв глаза.

Наконец, он дошел до здания школы. Здесь уже копошились маленькие сонливые детишки со своими родителями, сонливые подростки, сонливые старшеклассники, сонливые учителя, сонливые уборщики и один вечно бодрый охранник.

Серёжа бросил на скамейку в вестибюле сменку и принялся переобуваться, в то время как в метре от него присела какая-та девушка.

«Она из параллели? Наверное, да… Красивая… А я даже не знаю, как с ней заговорить. Ну как мне начинать мне разговор? «Привет» будет звучать так, будто мы знакомы, тоже самое и с «как дела». «Здравствуйте» — слишком официально, а «доброе утро» тоже какое-то странное. Разговоры о погоде — это перебор, она просто ответит быстро и уйдет, потом ещё и расскажет подругам, что я фрик. Как мне начать разговор? Разве что, она первая заговорит».

Девушка стукнула надетыми только что каблуками от туфель по полу и побежала на урок, услышав звонок.

— Ну естественно…

Он быстро натянул ботинки и тоже пошел по лестнице на второй этаж, даже не пытаясь ускориться.

— Савинков, заходи быстрее.

Учителя уже не реагируют так агрессивно на опоздания, это стало чем-то обыденным за почти десяток проведённых в этом месте лет. Место Серёжи на предпоследней парте у окна — довольно подходящее для списываний и сна, что он регулярно и практикует.

— Опять в осу задротил?

С ним сидит Кирилл, чернявый паренёк с короткой стрижкой и бородавкой на носу. Они знакомы уже много лет, темы для разговоров уже давно идут по кругу, но при этом их общение остаётся таким же естественным и интересным, будто они уже не друзья, а братья или две части одного организма. Ведь часто говорят, что человек — это смесь людей, с кем он близок… (Ну что-то я снова отхожу от повествования, тысячекратно извиняюсь)

— Да, опять.

— Мужик, это же просто кружки. Как ты можешь до трёх ночи долбиться в кликер?

— Я ж тебе объяснял — музыка.

— Ну не до трёх ночи. Ты бы и в пианино сидел бы до трёх ночи, если бы было?

— Ооой, с тобой разговаривать — только деградировать. Не мешай, мне в отличии от тебя ОГЭ сдавать надо.

— Ты полгода одни и те же задания решаешь, как ты ещё не понял, как решить ОГЭ.

— Извините, что я не тупой отличник, мистер гениальность. Прояви свой ум — помолчи.

Серёжа схватил ручку и начал вырисовывать цифры и буквы, но буквально через 7 минут он начал интенсивно моргать и рухнул на парту, погрузившись в сон.

Такие сны обычно не уводят тебя вглубь дремучего леса, не отправляют в чудесные королевства, не катапультируют ни в прошлое, ни в будущее, а лишь имитируют реальность — тот же класс, те же одноклассники: разношёрстные ребята с разными судьбами и характерами, но, по факту, серая масса, сдавленная в кучку ради чего-то необъяснимого.