— Всё не отвлекай, хватит ерунду нести.

— Я несу ерунду, да иди ты…

Серёжа понял, что он уже перешёл чуть ли не на крик, и их начали слышать полкласса. Он горько вздохнул и схватился за ручку, начиная записывать конспект с середины.

(Я не буду откровенно материться, ограничусь однокоренными от «хер», не думаю, что это что-то криминальное).

Наконец, прозвенел последний для этого скучного зимнего дня звонок, и Серёжа Савинков оказался за дверьми школы, поджидая свою сегодняшнюю спутницу.

Он стоял, оперевшись на перила, с портфелем на плечах и сменкой в руке. Ничего не предвещало беды, но очередная мысль прокралась в его вечно паникующий разум.

«А как мне встать? Чёрт, почему я парюсь из-за какой-то херни?!»

Он просто выпрямил руки вдоль туловища, но тут же убрал их из такого состояния.

«Неее. Так я выгляжу, как какой-то оловянный солдатик, чёрт, как мне встать. Руки за спину — как-то неуверенно. Руки на груди — вызывающе. Руки… Чёрт, у меня не осталось вариантов. Может не стоять, а ходить? Но там же тоже надо как-то руки держать. Может взяться за лямки рюкзака? Я что первоклассник, чтоб так делать, ааа!!!»

Широкая дверь нежно распахнулась и на ступеньки вышла Аня, щурящаяся от резкого молочно-солнечного света.

Говоря о ее внешности, эта была самая обычная девушка без каких-либо уникальных черт. Она была брюнеткой, ее глаза мерно переливались темновато-карим, светлый цвет кожи будто норовил смешаться с пресловутым снегом, а небольшие уши и прямой носик добавляли её непримечательному облику любимую многими милоту. Локоны не так уж тщательно расчесанных волос cлегка спадали на плечи, касаясь своими гладкими кончиками лишь края лопаток.

Небольшой рост, стройное тело и миниатюрные черты лица смахивали на ребячьи, но её спокойные и выразительно уютные глаза придавали облику зрелость. Аня редко кому-то дерзила, редко кому-то подчинялась, редко проявляла слабость, редко проявляла силу — она была самим спокойствием. Такая редкая женская черта, как умиротворенность, приятно грела сердце всех ее ровесников. Тем не менее, в коллективе она не занимала никакой роли, у неё было очень много приятелей, но крайне мало друзей, а парни видели в ней лишь младшую сестру, а не потенциальную девушку.

Одевалась она обычно ярко, что немного противоречило её характеру, но сильно подходило к её «кавайной» внешности. Обычно Аня ходила в бирюзовом свитере или надевала какую-нибудь кофту, подходящую под её юбку с чулками. Её излюбленной обувью были кроссовки и туфли с низкими каблуками (на мероприятия, на которые она являлась в чёрном платье). Даже сейчас она была в бело-фиолетовых кроссовках с чудно завязанными шнурками.

«Точно, надо начать с чего-то отвлечённого. Спрошу про кроссовки, она начнёт объяснять, почему она их носит, и начнётся диалог.

— Ещё раз привет, не холодно в кроссовках?

— Нет.

— …

— …

«Чёрт. Чёрт. Чёрт. Почему она ответила так коротко, как продолжить этот диалог?! Надо что-то срочно придумать, сука! Давай, рожай фразу!»

— Мне просто в них холодно даже весной, всегда было интересно, как в них люди зимой ходят.

— Мне не холодно.

«Спасибо, я понял! Можно что-нибудь новенькое?! Фраза-перерыв!»

— Ну, так что? Пошли?

— Да, давай.

— …

— …

«Этого перерыва было недостаточно, что мне делать?!»

С каменным лицом Серёжа шёл по асфальтовой дорожке, иногда случайно наступая на бордюр. Аня почему-то вела себя крайне холодно, не обращая внимания на юношу никакого внимания.

— Смотришь аниме?

«Боже, что я только что высрал?! Не думал, что этот ишак Кирилл меня так подставит своей отсталой интуицией и своими советами!»

— Хотелось бы, но у меня нету времени.

— Да, ладно…

— …

«В ход пошла искренность».

— Слушай, если честно, я хотел бы с тобой познакомиться, чтобы потом хоть немного общаться. Мне тяжело самому знакомиться с другими людьми, я обычно жду какого-то случая. Не подумай, что я предлагаю тебе что-то интимное, я просто хочу найти новых собеседников.

— …

— Прости.

Серёжа огорчённо уставился в землю, пытаясь спрятать своё глупое лицо.

— …

— Да, она правда на дереве.

Они стояли перед тем самым голым потрескавшимся дубом, который сухо взирал на них из своих заледенелых чрев. Наверняка, что-то удивительное таилось за чёрствыми кронами этого молчаливого дерева, но узреть это, не разрубив его топором, было, к сожалению, невозможно.

— Тебе помочь достать её?

— Нет, спасибо, ты уже и так много сделал для меня.

— Ну может всё-таки…

— Прощай, Сергей Савинков.

Снег затрещал под ботинками юноши, его взгляд упал на пол, волочась по земле до дома. Немая тишина зимнего дня и опустошенность полуденных улиц хлопьями покрыли его сердце, но ему было уже не в первой, этот иней скоро растает, он сотрётся в пыль, и разве что останется небольшая трещинка.

— Есть кто дома?… Нет, и здесь лишь тишина. Как-будто меня заперли… Нет закопали, спрятали от остального мира под дубовой крышкой гроба. Или это я себя закопал?

Он был один в душной и промёрзшей квартире, но это не давало ему права разговаривать громко, это не входило в его привычки. Он быстро проветрил свою комнату, включил обогреватели и накинул на себя старую серую толстовку с надписью «Dare to be free».

— Свободен ли я? Я не так зависим от других, как остальные, не сковываю себя чужими интересами…

Серёжа распахнул ноутбук и нетерпеливо запустил игру «Osu!». Она заключалась в нажимании на кнопки под такт музыки, это требовало хорошей реакции, контроля и координации.

Серёжа загрузил уже тысячи песен, не разбираясь, что он вообще скачивает. Нажимая на разноцветные скачущие из угла в угол кружки, он не мог думать о чём-то постороннем, о чём-то, что раздражало его.

Он не мог определиться, спасает ли его это от разочарования или скрывает реальные проблемы, требующие решения. Он не хотел определяться, ведь это было сложно. Решать что-то, менять свою жизнь, осознавать, что ты жил напрасно, как-то неправильно — это слишком тяжело для Серёжи Савинкова. Такая способность не принадлежит Серёже Савинкову. Как и счастье.

«Тык. Тык. Тык-Тык».

Так и закончился этот февральский день.

(Извините, что снова вторгаюсь в повествование, но мне, к сожалению, придётся это делать, дабы как-то разъединять части сюжетных троп. Согласен, было бы гораздо легче просто разделить произведение на главы, но меня это сбивает с толку. Я просто пытаюсь не менять темп сюжета, но и разделять как-то надо, иначе это станет каким-то сумбуром. Но вы, наверное, запутаетесь… А зачем нам эти скобки?)

Надеюсь, жирный шрифт достаточно хорошо виден там, где вы это читаете, ведь это отныне слова автора, то бишь мои. Что ж, не буду вас томить, наслаждайтесь чтением.

Серёжа снова топал в школу, потирая уставшие глаза от дрёмы. Прошлой ночью он лёг гораздо раньше, но это, как на зло, вовсе не помогло ему выспаться. Порой бывает, что вы ложитесь пораньше, но всё равно отчаянно зеваете первую половину дня, или вы, наоборот, отрубаетесь в кровати ближе к утру, но после встаёте, как огурчик.

В любом случае, Серёжа снова шёл в школу, как зомби, слегка приподнимая время от времени свои потяжелевшие веки.

— Дом раз… Дом два… Дом т… Поворот! Деревья… Какая-та херь… Дорога… Аааах.

Он приближался к этому убогому месту.

— Поворот… Забор… Деревья… Дуб…

Он взглянул на его дряблые ветви, засохшие и потрескавшиеся кроны, торчащие грозные корни и спросил себя.

«Кто сделал это с тобой? Ты сам? Кто-то другой? Ты впал в пучину отчаяния из-за судьбы, или что-то произошло?»

Ни дуб, ни Сергей Савинков не могли ответить на эти вопросы. Он обернулся и пошёл дальше, но у него уже не получалось просто закрыть глаза, в темноте он будто падал в яму… А ему не хотелось видеть, что там на дне.

Наконец, он дошёл до вестибюля и присел на лавочку. В углу помещения он увидел Аню.