− Я помогала маме по хозяйству, − обиделась я.

− Могу представить, − расхохотался он. − Ты только и способна, что посуду вымыть да пол подмести. Посудомойка – твой потолок.

− Вовсе нет, − во мне заговорил дух противоречия. − Скажи как, и я продемонстрирую тебе, на что способна.

Ал дернулся. Его глаза загорелись. Он шагнул к Корсе и зашептал ему что-то на ухо. Судя по тому, как ширилась улыбка последнего, идея пришлась ему по вкусу. У меня же в горле пересохло. Опять вляпалась.

− Готова рискнуть?

Я кивнула, так как язык не слушался. И почему я вечно лезу, куда не следует?

– Приходи через час после отбоя к свалке рядом со старой шахтой. Посмотрим, чего ты стоишь.

Мальчишки разошлись и быстро затерялись между палаток, словно и не было их, а я стояла и гадала: на какие неприятности я обрекла себя в этот раз?

Первое, что я сделала: рассказала друзьям о встрече. Ксюша с Колей пришли в ужас, а фантом как обычно промолчал. Он говорил редко, исключительно по делу. Отчитав меня за глупость, друзья заявили, что не отпустят меня одну. Либо я беру их с собой, либо никуда не иду. Что мне было делать? Я согласилась на их условия.

Под покровом ночи мы крались к свалке. Топливо, как и все в лагере, было в дефиците, поэтому лампы вдоль троп на ночь гасили. Теневое небо без луны и звезд не давало света. Двигались на ощупь, как будто снова угодили в шахту под землей.

Впереди показался огонек. Мы приняли его за ориентир и скоро вышли к свалке похожей на метеоритное поле. Повсюду валялись крупные, размером с человека, и мелкие, порой не крупнее ногтя, куски породы. Они образовывали насыпи наподобие песчаных. За одной из таких насыпей скрывалась компания молодых людей. Их лица при виде нас озарились кровожадными улыбками.

− А вот и ты, − обрадовался Корса. − Испугалась прийти одна и привела с собой всю шайку? Другого я от тебе не ожидал.

− Ты, как я вижу, тоже не одинок.

− Сойдемся на том, что нам обоим нужны зрители, − усмехнулся парень. − Я предлагаю тебе показать, чего ты стоишь, если, конечно, хочешь жить в цветоломнях и дальше.

− Что надо сделать?

− Сущий пустяк, − глаза Корсы хищно блеснули. − Выкрасть осколок цвета из-под носа у надсмотрщиков.

– Ч-что? Я не это предлагал. О-она должна была взять осколок из шахты. О н-надсмотрщиках не было речи, – волнуясь, Ал стал чаще заикаться.

– Я улучшил твою идею, – откликнулся Корса. – Из шахты осколок любой дурак стянет. А ты попробуй, уведи его из-под носа надсмотрщика.

– Но это н-невозможно!

Мне стало жаль Ала до того несчастным он выглядел. Хотел помочь мне, а в итоге подставил. Но я его не винила. Иногда даже добрые намерения приводят к дурным последствиям.

– В этом вся соль, – вмешалась девочка с мышиными волосами – на вид ровесница Корсы. – Пусть сделает невозможное, если хочет присоединиться к нам. На меньшее мы не согласны.

− Зачем вам осколок? − спросила Ксюша. − Вы каждый день бываете в шахтах. Вам ничего не стоит украсть хоть сотню.

− Он нам ни к чему. Дело не в осколке, а в ваших способностях. Надсмотрщики коварны и хитры. Чтоб мне всю жизнь питаться местной баландой, если надсмотрщик позволит вам взять осколок цвета. Но если справишься, − Корса повернулся ко мне, − мы примем тебя и твоих спутников, как родных.

− Я согласна.

− С ума сошла? − дернул меня за рукав Коля. − У тебя, что ли, проблемы со слухом? Он же сказал − украсть у надсмотрщиков нереально. Ты попадешься, и нас всех сдадут королевской страже, что будет потом, думаю, объяснять не надо.

− Значит, я не попадусь, − я расправила плечи.

− Не думал, что ты согласишься, − сказал Корса. − Даю тебе три дня. Встретимся здесь же. Принесешь осколок цвета, выкраденный у надсмотрщика, и, чтоб мне застрять в междусторонье, если я или кто-то другой тронет вас после этого. Но учти, попробуешь меня надуть и всучить мне осколок из шахты, а не из сундука, я сразу пойму.

− Не переживай, не обману. По рукам, − я протянула ладонь, и он ударил по ней, скрепляя договор.

− И что теперь? − яростно шептала Ксюша на обратном пути к палаткам. − Как ты выпутаешься?

− Сделаю, что он сказал. Чего тут гадать? − пожала я плечами.

− Неразумно, − впервые за вечер подал голос фантом.

− Будешь учить меня жизни? − ощетинилась я, и он поник. Я попыталась загладить вину: − Знаю, что я сильно рискую, но вам не надоели издевки? Разве мы не заслужили немного спокойствия после всего, что было? Я добуду для нас покой. А еще я пойму, если вы откажитесь мне помогать, хотя, по правде говоря, с вами мне легче справиться с любой проблемой.

− Мы с тобой, − сказал Коля. − Вместе придумаем что-нибудь. Не сомневайся.

− А я никогда не сомневалась в вас. В себе бывало, но не в вас.

На следующий день после завтрака мы собрались за чертой лагеря. Придумывать, как добыть осколок цвета.

− Зачем нам обязательно нужен осколок из сундука надсмотрщика? − спросил Коля. − Спустимся, что ли, в шахты и возьмем любой. Они там валяются под ногами, как грязь.

− Вообще-то, − напомнила я, − Корса ясно дал понять, что он засчитает только осколок, выкраденный у надсмотрщика.

− Откуда он узнает, где мы его взяли?

− Очевидно, есть способ это проверить, − сказала Ксюша. − В противном случае он бы не настаивал. Попробуем его обмануть, и наша жизнь в лагере превратится в кошмар.

− Разведка, − произнес фантом, глядя в серое небо.

Продолжения не последовало, и я уточнила, что он имеет в виду.

− Разведка – хорошее начало любого дела.

− Разведка так разведка, − согласилась я. − У нас три дня, потратим их с толком. Мы с Колей пойдем в шахту, понаблюдаем за работой надсмотрщиков и за тем, как сортируют осколки цвета.

− А я? − поинтересовалась Ксюша.

− А у тебя занятие с Нани. Это важнее. Фантом отправится с тобой.

Ксюша уходила неохотно, но врожденная дисциплинированность не позволила ей пропустить занятие. Она и школу-то ни разу не прогуливала. Даже больной ходила на уроки до последнего, а потом с температурой под сорок занималась дома. Меня и восхищала, и пугала ее тяга к знаниям.

Мы с Колей без приключений добрались до шахт. Скрываться не имело смысла. Одетые как местные мы смотрелись органично среди разноцветных осколков. Мои рыжие волосы и румянец Коли не выделялся на их фоне.

Никем не остановленные мы добрались до пункта сортировки осколков цвета. Он представлял собой гигантский конвейер, приводящийся в движение вручную десятком подростков. Женщины сортировали осколки цвета: непригодные с изъяном бросали в корзины, их вывозили на свалку; хорошие продвигались дальше. В конце конвейера к осколкам прикладывали нечто похожее на печать. Но, насколько я видела, следов она не оставляла.

За рабочими наблюдали надсмотрщики количеством не меньше пятидесяти. Все в черном и коротко стриженные, больше похожие на арестантов, чем на охранников. Оружия у них не было, да оно и не требовалось. Надсмотрщики были под два метра ростом, широкоплечие и мускулистые. Худым, измученным физическим трудом рабочим с ними не тягаться.

Один из надсмотрщиков глянул на меня, и я ссутулилась, чтобы стать незаметнее.

− Проследим, что ли, путь осколков до конечного пункта, − Коля взял меня за руку и потянул дальше.

Мы прошли вдоль конвейера до его конца. Там под неусыпным надзором надсмотрщиков рабочие складывали осколки в сундуки со знаком Черной крепости – три черных пика на сером фоне. То ли теневая корона, то ли вершины самой Черной крепости.

Следующим этапом была погрузка сундуков в поезд, идущий в крепость без остановок. Если мы хотели заполучить осколок, надо управиться до того, как сундуки окажутся в поезде.

− Есть идеи? − спросила я Колю.

− Бежать отсюда, пока не поздно? − предложил он.

− Ксюша еще не умеет управлять тенями.

− Сундуки охраняют днем и ночью, − Коля присел на валун как на стул. − Всего-то и надо, подобраться к ним, открыть, взять осколок и уйти незамеченным.