Ник тут же опомнился. Отошёл в сторону.
— Я там простынь свернула, укрой его, чтобы не мёрз.
Алиса зашла в ванную комнату, а Ник зашёл в обычную. Антоха перевязан в руке, в паре мест заклеен пластырем, лицо и волосы протёрты, ссадины чем-то намазаны. Рядом самодельная капельница из приклеенной к шкафу швабры и плечиков, на груди йодная сеточка. Ник расправил простынь, укрыв друга до полвины своего художественного творения. В квартире и правда прохладно, время перевалило за полночь.
Никита подметил, что в комнате у него достаточно чисто. Достойно для того, чтобы кого-нибудь привезти, например, Рофлянку. И в общем она тут. Но обстоятельства совсем не такие, какие представлял себе Ник.
Ещё раз подошёл к рюкзаку. Отсчитал двести тысяч за помощь Алисе. Направился на порог комнаты, и стал ждать пока та выйдет из ванной напротив.
Наконец дверь открылась, и рот Никиты вместе с ней. Он увидел абсолютно все татуировки на её теле, все, потому что она вышла полностью голой. Правую ногу обвила змея с распахнутой пастью у самого интимного места, под грудью орнамент. Но Никита уже не разглядывал татуировки, а жадно метался от груди до бёдер и обратно, два раз успел заглянуть в розовые глаза хищной патеры, которая на носочках и приложив палец к губам, стремительно приближалась. Через секунду её губы впились в его, а тонкие пальцы расстёгивали ремень.
Если, по мнению Ника, прошлый день самый дерьмовый в его жизни, то ночь точно самая лучшая. Пол ночи она терзала его до полного изнеможения, когда самый первый отблеск коснулся белой косички у виска, и розовые линзы вспыхнули ярче, она остановилась. Пальцы, в какой уже раз впившиеся до крови в рёбра, грудь и плечи, расслабили мёртвую хватку. Капли пота стекали по её упругой груди, судороги сводили ноги от удовольствия. Падая сверху вниз, капли непременно щипали царапины. Наконец она поднялась, и тут же растеклась на нём обжигая горячим телом. Сначала поцеловала в губы затем коброй спускалась ниже и ниже. Когда первый яркий лучик солнца коснулся края потолка, она высосала последние капли энергии из его тела. Вытянувшись стрункой, легла на оцарапанной груди и тут же уснула. Ещё через минуту уснул и он.
Лучи во всю били в слипшиеся веки. Никита ощутил шевеление рядом, открыл глаза. Алиса забрала одеяло оставив его лежать голым, машинально, первым же делом, принялся искать трусы. Она встала и укутанная, шлёпая босыми ножками по ламинату, посмотрела в сторону раскладушки:
— Чё пялишься?!
И ушла в ванну.
Ник быстро нашёл одежду, поднялся с кровати. В углу чуть поднявшись на локти округлил глаза пятирублёвыми монетами Антон.
— Брат, иди я тебя обниму, иди ко мне… только срам прикрой, господи.
Ник оделся, Антоха менялся на глазах.
— Ну, нагнись сильнее, мать твою, как мне тебя обнять! — обычно весёлый Ричбич, сейчас говорил с надрывом. Ник наклонился, а Антоха прихватил в объятия: — Брат, я же всё помню вообще. Ты же меня с того света вытащил. Никитос, я люблю тебя, брат…
У Антона потекли слёзы.
— Тоха, даа-а… всё нормально же, чё ты… Всё обошлось.
— Чё за херня тут происходит!? — воскликнула Рофлянка за спиной.
Антоха опустил Ника:
— Ай. Тебе ничего не понять, женщина. Ни души, ни сердца! — чуть всхлипнул Антон.
— Ну, спасибо. А ты чё расплакался? — жёстко ответила она.
— Пацаны не плачут… — огрызнулся Антон.
— А что делают? Ссут глазами? Ложись прямо, я капельницу поменяю.
Пока Алиса возилась с Антоном, Ник отошёл на кухню и приготовил деньги, нащупанные в кармане шорт. Через две минуты на кухню пришла Алиса. Ник думал о том, как начать разговор, что сказать о проведённой ночи. Но первой начала разговор она, с очень внимательным взглядом:
— Когда получу свои деньги? Жалко будет такую красоту резать, а ведь мы договаривались…
В руке появился маленький стилет, звонко выпрямив лезвие.
Ник молча вытащил из кармана деньги.
— В машине пересчитаю. — улыбнулась она. — Капельницу своему другу вечером поставь, раствор в холодильнике, четыре пакета. Один раз утром, один раз вечером, у него специальная игла в локте, так что даже идиот, рисующий сеточку на груди, справиться. Можешь не провожать.
Она дошла до порога кухни. Отправила воздушный поцелуй. А через десять секунд хлопнула за собой дверью.
Ник облокотился на стол.
«Она же даже ничего не сказала про вчерашний день… и ночь. Вообще ничего не сказала. А между нами, теперь что-нибудь есть? А про Антона она соврала получается…» — он сидел в глубокой задумчивости и размышлял ни о чём и обо всём на свете.
— Никитос, она ушла минут двадцать назад. Чё ты там сидишь, меня бросил!
— Иду. — отозвался Ник.
— Воды с собой захвати…
— Хорошо.
— И поесть чего-нибудь…
— Ладно!
Никита сел напротив Антохи. Тот сразу начал:
— Браза, рассказывай всё как было. Чую я помню всё так же, как ты в «Грозовой Туче».
— Ну, давай. Короче…
— Не-не-не. Давай сначала всё же я, потому что к тебе вопросов будет миллион… Вот мы разминулись на повороте. Я сразу по газам, думаю щас вырулю куда-нибудь, брошу во дворах тачку и спрячусь в первом доме, где домофон откроют. Выруливаю, короче. И тут на нах, спереди два «Бешеных» поворачивают, я думаю всё пизда, но в последний момент думаю: «щас втоплю и сшибу их нахер!». А они, прикинь, тормознули и сразу стволы наставили. Короче, сзади подъехали ещё, выволокли меня из тачки. Помяли, понятное дело, потом рожей к двери и давай спрашивать: «Кто такой?! Где второй пидор!?». Это они про тебя так. Потом чё-то тёрли друг с другом, что валить надо, боссу показать. А ещё, короче, Билли-Хуилли, родной брат президента клуба. Прикинь!
— Да я уже всё это знаю…
— Вот и думаю, всё хана. Приехал фургон, меня посадили внутрь, сразу кляп в рот. Ещё один сидит напротив и вопросы задаёт, беситься, что я не отвечаю. А как я отвечу, у меня тряпка во рту, тут я понял, что половина из них точно идиоты. Привезли в какое-то здание, сразу мешок на голову. Ей-богу, Никитос, думал убьют, страху натерпелся пиздец! Это я щас так всё бодро рассказываю, а там я уже прощался с жизнью. Вели куда-то пока на стул не посадили, тут как в триллере, брат, началось. Один спрашивает: «Тебя как зовут?». Я думаю, вот вы васяны глупые, у меня же все документы в тачке были. И тут думаю: «бля, а вдруг проверяют?», и говорю: «Тёма!», а они такие: «где твой дружок? Вас двое в тачке было!». И началось… Но я им не сказал ни слова, брат. Они говорят: «мы тебе палец, отрежем!», я думаю: «блефуют». Они же ёбаный бандиты, а не живодёры. А когда мне мизинец отрезали, тут я понял точно — эти гниды меня не выпустят. Током били твари. Я думаю: «вот суки больные, и всё из-за какой-то потасовки на улице». Смотрел в лица этих уёбков и думал: «в аду встретимся!». А под утро проснулся, понял, что живой у тебя на хате лежу. Думаю: «это война!». Они нас не оставят, и я мстить буду. Ричбич, такой хуйни не прощает.
— Уж в чём ты прав, так это в том, что с «Бешеными» придётся разбираться…
— А ещё, короче, я сижу, мне чё-то вкололи, то ли ещё чё. Из комнаты все выбежали, чё-то ёбнуло громко, потом сверху стекло падает. Я думаю: «бля ебать… это спецназ!». Тут ты! Я так охуел… ты чё-то спрашиваешь, с кем-то ещё говоришь, я думаю какой-то трип наркоманский. Куда-то мы пошли. Потом БАХ-БАХ-БАХ, меня из отключки выдернуло, смотрю гнида, которая мне пальцы резала по стене сползает. Это я потом уже, утром вот, понял чё к чему было. Ты об этом не думай, Ник. Это очень плохой человек, и плохие люди! Нас там на куски попилили и собакам скормили бы. Вот, на руку мою посмотри. Потом ваще ничего не помню, так какие-то образы: меня ведут, какие-то бабки меня хвалят, потом бинтуют. И, короче, самое главное теперь! Ворочаюсь, слышу какие-то стоны, возгласы, думаю: «ясно, в больнице лежу слава богу…». Всё же очевидно, бабки в очереди сидели, перевязывали в палате. Но стоны всё слышу и слышу, я думаю: «пипец кому-то хуже, чем мне…». Дай думаю сестру позову или врача. Открываю глаза: капельница весит, а смотрю левее и понимаю, что кому-то не то, что не плохо, а очень даже хорошо. До меня, конечно, не сразу дошло, что к чему, типа что я у тебя на хате лежу, а вот там вот ты и валькирия твоя. Тут я охуел в квадрате, чё происходит ваще! Честно скажу, без обид, брат, смотрел минут двадцать как вы туда-сюда, то так, то эдак, сам уже чуть того… ну ты понял! Потом отрубился… Давай теперь ты, тока как-нибудь по ёмче… И ещё, чё за деньги она у тебя взять хотела? За секс что ли? Без обид!
