Бывает так, что родителя на первый взгляд не назовешь «невидимкой». Все потому, что у него есть уважительная причина оставаться «невидимым»: работа (ему приходится трудиться дни напролет или пропадать в командировках) или развод. Такие родители нередко бросаются на всех, кто приближается к ребенку (на другого родителя, на учителя, на тренера), однако самого ребенка никогда не отчитывают и не наставляют.

Он искренне хочет быть хорошим родителем, в котором нуждается его дочь, однако его просто-напросто слишком сильно изматывают или отвлекают работа и иные обязанности. У «недотепы» нет сил и времени, чтобы привнести в жизнь своего ребенка ясность и порядок. Величайший грех такого родителя – непоследовательность: он устанавливает правила, однако за их исполнением вообще не следит, поскольку слишком занят или слишком устал. Если дочь в чем-то провинилась, ей достаточно воззвать к вине и неуверенности «недотепы»: мол, ты сам виноват, что так плохо меня воспитываешь.

Такой родитель, как правило, в чем-либо преуспевает, и от детей он требует выкладываться на полную. Он устанавливает для ребенка высокую планку ответственности и сознательности. Своими словами и действиями внушает дочери, что нужно всегда бороться до последнего. Не получилось с первого раза – получится с сотого. У «придир», как правило, растут такие дети, какими гордился бы любой родитель: они отличники, со всеми учтивы и так далее. Есть лишь одна загвоздка: дочь «придиры» привыкает справляться со всем самостоятельно, а потому не умеет полагаться на окружающих. Если кто-то ей поможет, она будет бесконечно корить себя: как же так, я должна быть сильнее и со всем справляться сама, подвела родителей, которые на меня надеялись. Стыд – сильное чувство. Он может стать настолько невыносимым, что девочка поверит в то, что она ничтожество, и станет «наказывать» себя, разрушая собственную жизнь, и/или прекратит общаться с близкими.

Такой родитель внушает дочери: несовершенства, страх, неуверенность, уныние и беспомощность – это про кого угодно, только не про «нас». Дочь «скалы» либо боится просить о помощи, либо не знает, как о ней просить. Конечно, важно, чтобы ребенок (особенно подросток!) учился отстаивать свое личное пространство, однако бывают случаи, когда в одиночку приходится несладко. Что, если ребенку станет плохо, а он не вызовет врача, поскольку побоится выглядеть слабым в глазах окружающих?

Полная (и, с точки зрения общества, возмутительная) противоположность «скалы» – это «болтушка». Он уверен: неурядицы и споры, касающиеся любого члена семьи, можно выносить на всеобщее обсуждение. Хоть с первым встречным, хоть с теми, кому не посчастливилось прийти к нему в гости. Даже – и особенно – если ради этой помощи придется рассказать о своих близких что-то постыдное или унизительное. Подростки злятся даже тогда, когда родитель рассказывает о них что-то совершенно безобидное, а потому спешат заклеймить его «болтушкой» по поводу и без. Вот только одно дело, если родитель делится какими-то сухими фактами, и совсем другое, когда в красках расписывает новой лучшей подруге своей дочери последнюю семейную ссору. Дочери «болтушек» готовы на многое, лишь бы защитить свое личное пространство, – и чаще всего начинают действовать как можно более скрытно.

По негласной договоренности дочь не рассказывает такому родителю ничего о себе, а он ничего не спрашивает. Если родители не готовы и/или не могут поддерживать ребенка, то зачастую живут по правилу «меньше знаешь – крепче спишь». «Посторонний» мило беседует с ребенком за ужином на банальные темы. Поэтому, если у дочери что-то не так, такой родитель может об этом даже не узнать.

Конечно, этот типаж – мой любимый. Типаж, к которому я сама стремлюсь. Такой родитель знает, что порой дочь может что-то скрывать, однако не воспринимает это как личное оскорбление или трещину в отношениях. Если такой родитель ошибается, то признает это и стремится исправиться, подавая пример дочери. Он понимает, что на ошибках учатся, и не позволяет себе излишне опекать дочь, давая ей возможность нести ответственность за свои поступки. Если кто-то расскажет «суровому, но любящему родителю» о проказах дочери, он выслушает и не будет ни в чем винить окружающих. Однако в то же время ни за что не позволит дочери стыдиться самой себя. Кроме того, такой родитель со временем все спокойнее воспринимает то, что дочь рассказывает о своих неприятностях кому-то еще. Ведь главное – чтобы дочери было с кем поделиться своими переживаниями. А кто выступит в роли собеседника, уже не так важно.

Вот какие поступки свойственны «суровому, но любящему родителю».

• Если дочь совершила что-то совсем плохое, он обсуждает с ней ситуацию и убеждает ее, что нужно извиниться.

• Он не сплетничает, пока сидит со сверстниками дочери в автомобиле или на трибуне.

• Он смеется над собственными промахами и на их примере объясняет дочери, как поступать не надо.

• Он не спешит осуждать других родителей.

• Он не боится признавать, что не понимает или не уверен, как ему поступить с ребенком в том или ином сложном случае.

Быть «суровым, но любящим родителем» постоянно, пожалуй, невозможно. Это, можно сказать, взрослая версия «воительницы». Такому типажу не получится соответствовать всегда – однако можно стараться проявлять себя в этой роли как можно чаще.

Даже лучшие из родителей могут порой становиться либо слишком любящими (как «невидимка», «чума» и так далее), либо слишком ответственными (как «скала», «придира» и тому подобное). Однако это не повод сдаваться. Ведь именно «суровые, но любящие родители» превращают дочерей в «воительниц», способных как ошибаться, так и оправляться после ошибок.

Девочки очень часто просят меня передать что-нибудь родителям. Что-то, что боятся сказать сами. И чаще всего они просят передать вот это.

…вовремя подвозили меня куда нужно – и вовремя забирали. Это крайне важно!

…больше рассказывали о моей культуре.

…решили познакомиться с моими друзьями.

…избавились от предубеждений в отношении других рас и религий.

…чаще давали мне свободу выбора.

…перестали напоминать мне о том, что у меня в комнате бардак.

…были со мной терпеливее.

…уделяли больше внимания заботе о себе.

…поняли, что я жажду свободы, но не собираюсь отдаляться от них. Мне нужно больше самостоятельности.

…не ограничивали меня в том, что и как делать, позволяли прислушиваться к собственному чутью и решать все самой.

…гордились мной.

А вот что дети хотели бы передать вам по поводу того, как грамотно с ними общаться.