Я слегка посмеялась над своими мыслями. Но то, что было тяжко, как никогда раньше… Этого не отнять.

Вернувшись в комнату, схватила пакет-посылку с комода и со злости швырнула в прихожую.

Конечно, шарф отца не виноват ни в чём. Просто хотелось, сделать плохо хотя бы этой дурацкой посылке.

Я забралась в постель, закуталась в одеяло, закрыв уши и оставив торчать один нос. Своим предательским обонянием уловила то, что на подушке сохранился его запах, и поняла, что обречена. Так больно мне точно никто не делал… А ещё больнее становилось от признания того, что я люблю Сафронова.

Бескорыстно, пламенно, безмерно и, к сожалению, несчастно.

И только сейчас я осознала всю сущность выражения «порядочный засранец».

ГЛАВА 13

«Пункт 13. Через полчаса достаём из духовки и накрываем плотно пекарской бумагой».

Звук домофона выдернул меня из крепкого сна. Какой сегодня день? Сколько времени? Где я? Кто я?

Я взглянула на настенные часы. Почти девять. Утро или вечер? Кто бы сказал?

Постаралась восстановить все последние события в голове. Как уснула и проспала столько времени…

Домофон разрывался, я вылезла с постели и на ватных расслабленных ногах поспешила до дверей.

Сердце немного пустилось вскачь от предположения кто это может быть.

— Да?

— Антосик! Слава Богу! Ты сумасшедшая? Почему на телефон не отвечаешь? Мы уже не знали, что и делать! Участкового звать что ли?

На меня обрушился поток гневных претензий от Лариной.

— Махыч… ты откуда здесь? — сонным несвязным голосом ответила я.

Моё состояние можно было расценивать, как потерянное во времени.

— От верблюда, конечно же! — возмутилась Машка.

— Кислицина, открывай! Не морозь нас тут! — послышался голос Матвея на заднем плане.

Я нажала кнопку домофона и услышала в трубке звук характерный открывшейся двери.

Прислонилась спиной к стене, сунула руки в карманы халата и стала ждать, когда эти двое поднимутся.

«Сегодня второе января. Виктор переспал со мной и исчез даже не попрощавшись…»

Мои мысли привели меня к последнему моменту до моего крепкого сна на фоне душевного расстройства.

Такая тишина… Слышу стрелку часов тикающих в комнате.

Топот и голоса на лестничной площадке заставили выйти из раздумий и открыть дверь в квартиру.

Машка и Матвей словно ввалились и тут же застыли в пороге.

— Антосик, — вздохнула Ларина.

— Кислицина, ты нас не ждала, а мы припёрлись, — задорно склонил голову набок Матвей.

«Эти двое точно стóят друг друга!» — я расплылась в лёгкой усталой улыбке.

Положительные эмоции мне сейчас как никогда кстати. А кто, кроме Машки, может мне их дать.

— Маш… сейчас утро или вечер? — прищурилась я.

Ларина шумно выдохнула и сжала рот в недовольство.

— Так! Тут всё понятно! — пилила она меня жёстким взглядом. — Матвей, ну-ка, сгоняй быстренько в магазин.

Девушка повернулась к парню и подмигнула.

Тот посмотрел на неё свысока и интеллигентно вскинул бровью.

— Мартини, коньяк… или может водки? — Матвей проговорил профессорским тоном, будто являлся специалистом в этом вопросе.

Машка скривила гримасу и прищёлкнул языком.

— Вином обойдёмся! — кивнула она своему парню. — Ну и, яблочек возьми, гранатов, — Ларина посмотрела на меня. — Я знаю, она их обожает!

О, да! Люблю гранаты до безумия. Эти сочные зёрна с древесным сладким вкусом дают уйму наслаждения. Каждый «хрум» растекается во рту вяжущим счастьем для гурмана.

Я посмотрела на подругу с большой благодарностью, прямо почувствовала, что точно справлюсь с недугом грусти и опустошённости.

Как только за Матвеем закрылась дверь, Машка подошла ближе и обхватила меня руками за плечи.

— Антосик… всё было, да? — досадно разорвала она фразу и слегка погладила по плечам.

В её взгляде было столько сожаления ко мне, что я тут же ощутила малую беспомощность.

— Махыч, думала ты мне позитива принесёшь, а не будешь давить на больное, — фыркнула я с небольшой придиркой к подруге.

Я вынырнула с ее рук и прошла на кухню. Открыла шкафчик, достала два бокала под «лекарство», за которым был послан Матвей. Заглянула в холодильник и обнаружила приличный кусок пармезана и мёд на полке. Нет лучшей закуски под вино, чем сыр с мёдом и красным перцем!

Самое то! К яблокам, гранатам.

— Антосик, прости это мы… все виноваты! Сбили тебя со своим сватовством.

— Вы здесь абсолютно ни при чём! — я повернулась к Лариной и выдавила улыбку, сжав рот в тонкую линию.

— Ну, а как же! Я так точно была одурена идеей свести вас, — словно поругала себя Машка.

— Ага! Даже пошла на преступление века и спёрла шарф у моего отца, — выдавила смешок, который подхватила Машка и мы стали от души смеяться.

— Антосик… ну, скажи… — приглушила смех Ларина и заговорила коварным тоном. — Всё было хорошо же?

Озабоченность подруги в этом вопросе меня всегда смущала. Она, почему-то, считает, что мне не хватает именно «этого» дела.

Переубеждать ее не было смысла.

— Великолепно, Маш! — прикрыла я глаза в доказательство своим словам.

— Тогда я спокойна! Хоть в этой ситуации не промахнулись, — заговорила она за нас обеих.

Ларина уселась за кухонный стол, а я, сложив руки на груди, облокотилась спиной о разделочную стол. Мы молча смотрели друг на друга. Она точно ощущала себя виноватой в том, что брат так поступил со мной. А я виновата в том, что не могу открыться ей до конца.

«Или могу?»

Ведь с Виктором нас свели не ее навязчивые намёки. А тонкие обстоятельства, ну и, пьяные купидоны.

Я посмотрела на Машку и поняла, что излить душу надо. Так, вероятно, будет легче.

Когда Матвей вернулся, то по-джентельменски поухаживал за нами, налив вино по бокалам. А затем, осознав, что лишний, отправился смотреть телевизор в комнату.

Приятная нега от красного вина потекла по венам, и я стала на долю веселей.

— Махыч… Я встретила Витю намного раньше, чем узнала, что он твой брат.

Ларина перестала жевать яблоко и уставилась на меня. Я вела свой рассказ, и моя улыбка становилась счастливее с каждым разом. Будто снова прожила этот момент встречи с ним, подчёркивая для себя, что так бывает только в любовных романах и в «мыльном» кино. Нелепая игра взглядов в метро, пересоленный ужин в ресторане, потерянный сапог в снегу и потрясающий поцелуй на холодной веранде. Разве можно о чём то жалеть? Безусловно, нет!

— Анто-о-сик… — растянула блаженно захмелевшая Машка. — То, что ты рассказала потрясающе! Это же самая настоящая ирония судьбы под новый год!

Картина могла заставить любого покрутить у виска.

Мы сидели на полу кухни, прислонившись к стене спиной. Почему-то, так оказалось удобнее делиться секретами. Мы звонко чокались бокалами и смеялись почти от каждой фразы.

— Жаль, что Витюха женится… Получилась бы такая история любви! Но может всё ещё обернуться! Может он где-то в городе, и сейчас выбирает букет цветов для тебя… — заговорила Машка с большой надеждой.

Она подскочила с пола и схватила свой мобильник, намереваясь в сотый раз позвонить Сафронову. Предполагая найти его, они с Матвеем и вернулись в город сегодня вечером. «Закинули удочки» на все вокзалы и даже в аэропорт, где у Матвея работал хороший знакомый. И тот обещал позвонить, если выяснится что-нибудь.

— Машуль, прекрати мучить телефон, — появился Матвей в проёме кухонной двери.

Он облокотился плечом о косяк.

— Витька, улетел утренним рейсом… Обратно в Сибирь, — парень досадно сжал рот и бросил кроткий взгляд на нас.

В руках он вертел сотовый телефон, очевидно, получил весть от знакомого.

Воздвиглась молчаливая пауза. Черта всему веселью и глупым надеждам была подведена моментально.

«Конечно же, он уже выбирает цветы… Но только не мне…»

Я печально опустила голову и слёзы вновь навернулись на глазах, но сдерживаясь изо всех сил, сглотнула горький ком.