Из шкафа я заранее выудила свой борд, то, что не было запрещено. Это тот вид передвижения, который остался, он был у каждого с самого детства. По достижению совершеннолетия нужно, конечно, регистрироваться и подписывать, что ознакомлен с правилами полетов на борде. Но малышей нельзя отстранить от полетов, поэтому летать можно, но лучше потише.
Купить зелье для того, чтобы поднять борд в воздух, было легко просто на рынке. А в башне можно было и стащить пару пузырьков. Самое простейшее зелье, которым торговали маги, а рассказов о том, что таким образом они помогают борьбе с дронами, и как огромен вклад магов в оборону, уйма.
Башня ашеров поставляла для военных это зелье по весьма немалой цене, за что и получала средства для обучения учеников. Но мне кажется, что доходы очень сильно превышают расходы.
Снизу-вверх по стенам, прошла волна свечения, защитная магия, башня под замком от кончика крыши до земли. Но не ниже.
Я пробормотала заговор, выпрыгнула из постели, схватила свой борд и прокралась к выходу. Меня никто не мог увидеть, но открывающаяся сама по себе дверь привлекла внимание. Мои соседи затихли и стали смотреть по сторонам.
– Ну вот, опять сквозняк, – прошипела Ева, – кто-нибудь, захлопните ее посильнее.
Я тихонько пошла вниз по каменной винтовой лестнице, стараясь не дышать, учителя все еще ходили, проверяя, все ли разошлись по комнатам. В комнатах можно на ушах стоять, но по коридорам гулять табу.
Пробравшись, прижимаясь к холодной стене, в холл на первом этаже, я осталась незамеченной, стараясь прятаться по углам, куда не доходил тусклый свет фонарей. В холле, прижавшись к стене, я нащупала деревянную дверь с железной ручкой, ведущую в подвал.
Одним из любимых наказаний магов было отправление в подвалы башни разгребать завалы. Там просто огромные комнаты, забитые всяким хламом: одежда и склянки, книги, зеркала, старые поломанные борды, скамейки, шкафы, деревянная посуда, одеяла, подушки и чего там только нет. И все это в холоде, от которого зубы стучат, и среди смрадного запаха от заброшенных предметов, долгое время пролежавших в сырости.
Сортировать книги мне приходилось часто, и то, что еще хоть как-то можно восстановить, я передавала учителям для отправки найденных экземпляров в библиотеку. В общем, в подвале было много хлама, и много полезных вещей.
А меня, как главную нарушительницу частенько отправляли в подвал. Я вообще знала все виды наказания учителей и опробовала все возможные вариации. Настолько часто наказывали, что в учебных комнатах меньше времени проводила. Здесь я и нашла проход, проходящий почти километр под землей, и заканчивающийся выходом в стене, на главной площади возле фонтана.
Можно было и заклятие на себя наложить и смыться через окно, раньше девяти, но условие есть условие, и попытка у меня всего одна, да и рисковать не хотелось.
Здесь я сразу надела ботинки, иначе ноги окоченеют.
Пробежав по захламлённому подвалу, я наощупь нашла камень с крестом, чтобы в секретный лаз попасть, нужно пригнуться и проползти под стеной около фута, дальше темный и просторный коридор. Левой рукой я держалась за стену, в правой несла борд. Камни под ладонью были гладкие, скользкие и просто ледяные, так что пальцы через пару минут превратились в ледышки, и чувствительность в них пропала.
Этим проходом никто не пользовался, он был весь в паутине, на которую я натыкалась постоянно, все волосы испачкались и перепутались, на лицо налипала паутина, но я все равно шла к своей цели. Через десять метров я сильно ударилась ногой о валявшийся на полу камень, слезы брызнули из глаз. Я глубоко вдохнула и решила идти дальше, замерзшая, вся в паутине и с ноющей от боли ногой.
Минут через десять я добралась до выхода, никаких дверей здесь не было, просто лабиринт стен, одна заходит за другую. Если не знать точно, где находится этот вход, то и не найдешь в жизни.
Забавно, наш совет магов искренне считает, что пробраться в Башню невозможно, но при этом не замечает такого огромного прохода. Хотелось бы увидеть, как изменятся их лица, если им рассказать об этом. Мистер Грегори станет выдумывать новый вид наказания за мою вылазку, я уверена.
На центральной площади с фонтаном было безлюдно, зимой темнело очень рано, и желающих гулять по городу становилось все меньше. Хотя погода под куполом всегда была одна, всегда тепло, но не жарко, о смене времени года мы узнавали только по раннему восходу солнца. Фонари на домах чуть светили, темнело около шести вечера, и к девяти уже никого не было.
Теперь обратно к башне бежать.
Время уходило, я слишком долго провозилась в подвале. Перепрыгивая препятствия, я кинулась в сторону башни. Борд при работе подсвечивался, и не хотелось, чтобы меня кто-то увидел.
Прибежав к Башне, сильно запыхавшись, я испытала сильное разочарование.
Вокруг тишина, никого не видно, и мое сердце, отбивавшее трель секунду назад, оборвалось. Неужели это была просто шутка? Какая я все-таки глупая дурочка.
– По-моему, я просил выбраться из башни. А не остаться на улице, – из тени дерева появился силуэт.
– В девять я была в башне. Условия соблюдены, я выбралась после того, как была поставлена защита.
– И как же? – он подошел, ближе.
– Секрет.
– И я должен поверить? – он нахмурился.
– Я никогда не вру, – воскликнула я, чувствуя себя маленькой дурочкой, которая пытается, что-то доказать.
– Серьезно? – засмеялся он, – И что же ты скажешь, когда маги спросят, где ты была ночью.
– Для этого, им нужно заметить, что меня нет. А пока нет этого вопроса, я просто буду молчать, – ответила я, подняв указательный палец вверх.
– А если все-таки заметят?
– Тогда это можно назвать прогулкой. Или просто молчать и получить наказание.
Он засмеялся.
– Я смотрю, ты на все найдешь ответ.
Я пожала плечами, что есть, то есть.
– Борд есть?
– Да.
Я бросила борд на землю и стукнула ногой, чтобы он заработал. Мой борд достался мне от матери, и выглядел не так, как обычно, мой был в виде метлы.
– Это веник? – скривился он.
– Это метла.
– Это веник, – повторил он, – а нормального нет? Что это вообще такое? Откуда?
Он схватился за живот и начал хохотать, да так задорно и громко, что на моем лице тоже появилась улыбка. Я оглянулась, никто не заметил нас. Если маги услышат и выглянут, то мы, конечно, в темноте, но все равно как на ладони.
А он продолжал задорно смеяться.
– Это метла, – сквозь смех сказала я, – нет, это даже обидно, она мне досталась от дорогого человека. Раньше, между прочим, ведьмы летали на метлах.
Он стал смеяться еще сильнее, не собираясь утихать, мне самой стало немножечко смешно от его задорного смеха, и я заулыбалась.
– Всё, прекрати, хватит, раньше летали, а потом их сжигали на кострах, прекрасная традиция. Солдат на венике.
– Это метла, – в очередной раз поправила его.
Он шумно вздохнул, чтобы успокоиться, и спустя пару минут, улыбаясь, спросил:
– Город знаешь?
Я кивнула.
– Ворота «сигма»?
– Знаю.
– Тогда погнали.
Он бросил на землю свою доску, стукнул носком ноги по ней, под доской появилось голубое свечение, активна, крепления щелкнули, фиксируя его стопы. А доска-то последней модели, для армии ничего не жалеют. Скорости у этого борда не занимать.
Он взметнул вверх почти над крышами домов, несовершеннолетним такого никогда не позволяли, можно летать не выше двух метров, но, видимо, правила существуют не для него. Он же знает мой возраст. Я решила, что это проверка и последовала за ним.
Петляя между домами, он набирал скорость, то спускался вниз, то поднимался над домами. Я следовала в паре метров от него, боясь упустить из виду.
Наконец-то все дома остались позади, мы вылетели в густую темноту, фонари домов больше не освещали, и только свет от его и моего борда маячили в ночи.
Вдали показалась тренировочная площадка, расположенная возле ворот «Сигма», она была освещена, несмотря на ночь и отсутствие на ней людей. Он направил свой борд прямиком в центр площадки, я снизилась за ним.