— Не обращай внимания. — Посоветовал Легунок, видя неловкость Нарисы.

Проходя мимо газетного ларька, взгляд студентки скользнул на газеты. В одном из утренних выпусках университетской прессы, на первой страницы, девушка увидела их с Локне фотографию и фото улетающего дракона.

Корреспонденты университетской газеты, конечно же, успели заснять, улетающего дракона. Они даже, судя по фотографии, сумели выпросить записи с камер видеонаблюдения. Над фото огромными буквами был написан кричащий заголовок: «ЧТО ЭТО: ПРЕВРАЩЕНИЕ, ВЫЗВАННОЕ «НЕВИННОМ» ПОЦЕЛУЕМ, ИЛИ МЕСТЬ ДЕВУШКИ-ДРАКОНА?»

— Пошли, Нариса. — Уговаривал девушку Легунок.

Но, студентка не слушала его. Она рассматривала фотографию дракона, её и Локне. Это фото была вырезанная из записей камер наблюдения. На главной фотографии посередине, был запечатлён именно тот момент, когда дракон напал на неё. Там, где полуголый Локне пытался защитить Нарису. На фото слева был запечатлён их страстный поцелуй, тоже вырезан с записей камер наблюдения, а справа уже был миг, когда дракон, разбив стекло, исчез за горизонтом. Под фотографиями была написана огромная статья.

Глаза девушки заблестели от слёз. Нариса снова вспомнила тот день. Ей снова вспомнилось, как она целовалась с Локне, как Антеремма превратилась в дракона, как её лучшая подруга готова была разнести всё вокруг, чтобы отомстить им за этот поцелуй. Ей вспомнились руки Локне, ласкающие её спину, вспомнились его губы. Она вспомнила, как они пытались объяснить всё учителям. Как она разговаривала с директрисой, как она узнала всю правду о том, что она жила в приёмной семье.

Ей хотелось броситься к киоску, разогнать толпу, схватить все газеты, которые остались и порвать их, как волк, который напал на неё. Она уже готова была сорваться с места, но, её пыл вдруг пропал сам собой. Слишком уж много было у неё за эти несколько дней нервных моментов. Нариса тяжело вздохнула и пошла дальше.

— Я горжусь тобой, — подбодрил её Легунок. — Ты борешься с тем, что тебе больно видеть. Это ведь и самое главное в человеке. Всегда нужно оставаться людьми.

— А, что с Антереммой? — Вдруг спросила студентка.

— Я не знаю. Нариса, я тебе уже говорил, что всё очень не просто, поверь мне. Скорее всего, Антеремму обязаны найти, а вот дальше… — Попугай покачал головой.

Они дошли до учебного корпуса. Войдя в здание, Нариса оглянулась в сторону кофейных столиков, где только недавно сидели Локне и Антеремма. Девушка надеялась снова увидеть своих лучших друзей, но, увы, за их любимым столиком сидел только Локне.

Перед молодым человеком стояла нетронутая чашечка кофе. Локне лениво ковырял ложкой в чашке, но так и не попробовал этот напиток. Молодой человек опустил голову и смотрел на белоснежный, мраморный столик. Перед ним лежала свежая, утренняя, студенческая газета. Она была открыта на том месте, где красовалась статья про дракона.

Студент тяжело вздыхал. Нариса, увидев вздохи своего друга, ужаснулась. Ей очень хотелось бы узнать, из-за чего эти вздохи. Они могли быть: из-за тоски по Антереммы, может быть он сейчас понял, что любит её, и не может смириться с её перевоплощением, он может жалеть из-за их поцелуя, ведь он случился так спонтанно. Всё может быть.

Нариса подошла к его столику.

— Локне, всё в порядке? — Только это и могла придумать девушка.

Как же это глупо звучит, ведь она знает, что Локне потерял, а она задаёт такой глупый вопрос.

— Почему я такой, Нариса? — Он посмотрел её в глаза.

— Я думаю, что всё встанет на своё русло. — Нариса села на стул.

— Они хотят поймать её. Кто знает, что с ней могут сделать. — Прошептал молодой человек.

— В смысле поймать, об этом пишут в газете?

— Нет, я подслушал разговор учителей. Они считают, что Антеремма опасна для общества.

— Но, это же не так. Антеремма студентка университета. Что они могут сделать против этого.

— Я не знаю, но я слышал, что Антонио Шлюпенко готов взяться за её поимку. Он собирает отряд, куда войдут наши учителя. Только несколько учителей войдут в отряд. Миссис Долита сама пригласила Шлю́пенко.

Новость Локне заставила Нарису побелеть. Антонио Шлюпенко военный человек, генерал армии страны. Он прославился тем, что любая задача в его руках, даже не выполнимая, будет выполнена. Нельзя сказать, что генерал Антонио был жестоким человеком. Нет, наоборот, скорее всего он был мягким. Он был всегда полный решительности. Генерал мог выйти из любой ситуации. Он был готов идти к своей цели любыми способами. Армия, под его руководством, достигла немало успехов.

Нариса сорвалась с места. Она опрокинула стул. Тот с грохотом упал на пол. Локне даже не успел её остановить, как девушка куда-то побежала. Нариса выбежала из учебного корпуса. Она мчалась к административному корпусу. Учителям и студентам приходилось уступать дорогу девушки, чтобы та нечаянно не сбила их с ног. Нариса никогда так быстро не бегала.

Студентка влетела в административный корпус университета. Не обращая внимание на крики Шоргения Матеевича, она промчалась мимо секретаря и влетела в кабинет директора.

Миссис Долита сидела за компьютером и что-то печатала. Сегодня она была одета в длинное, закрывающее её туфли серебристое платье с оголёнными плечами. Её волосы падали ей на плечи.

— Ты не можешь этого сделать! — Хлопнув дверью, закричала Нариса.

Директриса подняла голову и удивлённо посмотрела на племянницу.

— Она не опасна! Зачем охотник?!

Миссис Долита тяжело вздохнула и заблокировала компьютер.

— Нариса, я знаю, что Антеремма не опасна, но, это решает не только университет, но, и ещё совет.

— Он убьёт её!!! Не надо!!! Она же никого не убила!!!

— Во-первых, сядь, пожалуйста, а во-вторых, я тебе уже говорила, что это решил совет.

Нариса села на стул.

— Но, это же студентка твоего университета. Никто не пострадал.

— Хватит!!! — Отрезала миссис Долита. Директриса тяжело вздохнула. — Нариса, это же не игра. Мало того, что твоя мама играла в такие игры, так и ты продолжаешь.

— Так дали бы ей прикончишь меня там!!!

— Нариса! — Миссис Долита наградила студентку-племянницу суровым взглядом. — Я не хочу, как ты выразилась, чтобы тебя прикончили. Я хочу уберечь тебя. Пусть пострадает университет, но ты не должна расплачиваться за наши ошибки. Теперь ты будешь под охраной, юная леди. Дракона подчиняются очень плохим людям.

— Но, она моя подруга.

— Даже если это так. Мы уже потерпели несколько нападений на тебя. Твои родители…

— Они мои приёмные родители!!!

— Юная леди! Я их известила. И, ты ещё тут, потому что я им раскрыла правду. Тебя могло бы уже тут не было. Тебя хотели забрать. Пойми, это выглядит странно, но именно так. — Директриса замолчала. — Я тебя прошу, во время визита Антонио, сиди там, где тебе сказано. Это взрослые дела. Ты поняла меня? Я не хочу тебя потерять. И даже носа не высовывай за территорию «Мрачного Килта».

— Да, тётя.

— И, ещё. Я в курсе того, что ты сегодня прогуляла, точнее проспала, физкультуру. Конечно, Робит мне ничего не сказал, но, не забывай, я — директор, и всё вижу. Я попросила Робита провести для тебе дополнительное занятие. Он согласился после уроков, наверстать твой сегодняшний прогул. Прошу отнестись к этому серьёзно, Нариса. Будь добра, после уроков, прийти в бассейн.

— Хорошо. — Сквозь зубы прошептала Нариса.

— Вот и славно. Я надеюсь, что это было в первый и в последний раз.

— Да, директор.

— Иди.

Нариса встала и пошла к двери.

— Нариса, — миссис Долита окликнула студентку возле двери. — Я люблю тебя.

Студентка ничего не ответила. Она молча вышла и хлопнула дверью.

— Это всё твоё влияние! — Обратилась девушка к фотографии сестры. — Я столько раз тебе говорила, пыталась убедить тебе, что драконья магия опасна, но, ты не слушала. Я только хочу защитить её. И, даже если понадобиться, я смогу защитить Нарису даже от тебя.

Вспомните себя, когда Вам что-то запрещают, что Вы хотите сделать? Правильно, сделать совершенно наоборот. Не трепи мамы нервы — а, я буду трепать ей нервы. Не читай про вампиров — а, я буду про них читать. Не ешь много острого — а, я буду есть много острого. И, сколько ещё таких: «А, я буду», «Я хочу». Было с Вами такое, скажите. А, сколько раз Вам говорили не делать что-то для Вашего же благополучия? Наверное, много. Мы, конечно же понимаем это только с годами, когда сами начинаем воспитывать наших детей. Но, пока мы сами дети, пока мы подростки, всё это так и остаётся всего лишь пустыми словами.