— Такая сладкая! — на грани слышимости прошептал альфа и меня окатило жаркой волной. Сердце сделало акробатический кульбит и бешено заколотилось где-то в районе горла. На грани сознания почувствовала, как руки Филиппа переместились на талию и захват стал более уверенным. Альфа резким движением развернул меня и склонился. Он что же, меня целовать собирается?! Прямо в коридоре?

«Ну, ты же не собираешься приглашать его в спальню? — подало голос подсознание. — Нет? Да?». Я отмахнулась, как от надоевшей мухи, и уставилась на соблазнителя. Филипп смотрел на меня потемневшими глазами и, кажется, сам удивлялся тому, что происходит.

Ничего себе! Нас что, опоили каким-то афродизиаком? Как тогда, в ванной комнате? Ни-ни-ни! В парк я с этим волчарой не пойду! Сама за себя не ручаюсь!

И все же с томительным нетерпением смотрела на приближающийся рот, красиво очерченные губы, в мельчайших деталях видела суровое лицо, прядь белоснежных волос, выбившуюся из прически, маленький шрам у виска… И готова была сделать движение навстречу… как вдруг ярко вспыхнул свет и громыхнул голос: «Это не твой мужчина!». Под потолком образовалось призрачное облако, в самом центре которого недовольно поблескивали глаза старого знакомого.

— Великий Тайлан! — обреченно пробормотал Филипп, отшатнулся и, резко повернувшись, зашагал в противоположный конец коридора.

А с меня будто спало наваждение. Дышать стало легче, сердце забилось в привычном темпе, а из ног пропала противная вялость. Это что сейчас было? Боженька проверял мой моральный облик? Местная полиция нравов? Да… не уверена, что прошла бы тест, если бы Тайлан вовремя не вмешался…

В свою гостиную вошла, так и не стерев с лица немного растерянную улыбку. И едва не споткнулась о выставленные у двери баулы и сундуки.

— Что здесь происходит?

Недовольная Альбертина уже хотела что-то прокомментировать, но ее опередила Варька. Подруга выпорхнула из своей спальни, покрасневшая и возбужденная. За ее спиной с довольной физиономией маячил Дарон.

— Маргоша, прости, но я все-таки решила поехать в лечебницу, то есть в пансионат… Матушка Дарона оказалась столь любезной, что решила пригласить меня лично… бесплатно… и сказала, что очень хочет познакомиться. И Дарон хочет…

Варвара замялась и развела руками. То, что Дарон хочет, я ни секунды не сомневалась, а вот сама Круглова выглядела, как влюбленный подросток. Вот и ладно, не пришлось уговаривать.

— Надеюсь, вы не станете возражать, онна Маргарэтт. Госпожа Варвара очень нуждается в лечении и особой заботе. И я гарантирую… клянусь…

— Нет, что вы! Я совершенно не против! Вареньке совершенно необходим свежий воздух и … забота.

— Вааренька! — мечтательно протянул иномирный вояка, видимо впервые услышав русское ласкательно имя своей избранницы. Его лицо расплылось в мечтательной улыбке, взор затуманился, а подрагивающие пальцы стали усиленно запихивать в очередной баул какие-то Варькины вещички. И откуда у нее за короткое время набрался столь внушительный багаж? Ведь явно подарки кавалера.

— Мы отправляемся немедленно! — Местный Ромео строго посмотрел по сторонам, будто проверяя, не забыто ли что-то важное для скорейшего оздоровления своей Джульетты. — Сьерр Филипп предоставил нам карету. Думаю, госпоже Ваареньке еще не под силу передвигаться верхом.

Ну, да, знал бы он, что Беглова видела лошадь разве что в кино или в цирке. Хотя… с ее энтузиазмом она освоит здешние средства передвижения, пожалуй, быстрее меня. Господи! Неужели мне тоже придется ездить верхом? Как-то раньше мы все больше порталами перемещались. Или это слишком дорогое удовольствие для обычных людей, то есть оборотней?

Мы быстро обнялись, почти одновременно шепнули друг другу «Пиши!», быстро утерли скупую слезу и … я наконец-то осталась одна. Длинный суматошный день подошел к концу. На изучение дневников и шкатулок сил уже не оставалось.

Периодически зевая, на автомате проделала обязательные вечерние процедуры, натянула ночнушку и в предвкушении сладкого сна улеглась в приготовленную Альбертиной постель. Думать не хотелось ни о чем. Все завтра, а сейчас — спать!

* * *

Комната, в которой я оказалась, отдаленно напоминала номер в дорогом отеле. Нечто подобное я наблюдала в Дубае во время заграничной командировки на международную конференцию по туризму. Тогда начальник, Аполлон Евграфович, взял меня с собой в качестве секретаря и сопровождающей персоны. Нет, мне-то досталась комнатка поскромнее, а вот Колобок кайфовал по полной. Как он тогда выразился, «чтобы не ударить в грязь лицом перед иностранными коллегами».

Вот и здесь… Обстановка в восточном стиле напоминала волшебство арабских сказок. Резная мебель, старинный ковер, зеркала, кованые светильники. В центре — громоздкое кресло, обитое золотой парчой. А в нем вальяжно расположился седовласый господин и поглядывал на меня с плохо скрытой иронией. Ну, да! Он-то в шикарном халате, расписанном драконами, а я? Я в ночной сорочке, не скрывающей почти ничего! И в кровати! Похоже, в той же самой, в которую в предвкушении сладкого сна улеглась всего мгновение назад!

Сначала задергалась, подтягивая одеяло повыше, а потом плюнула — я этого нахала в гости не приглашала, он сам пришел. Вот пусть и пожинает плоды. О том, что это Великий Тайлан пожаловал в мой сон, я почему-то ни секунды не сомневалась.

— Ну, здравствуй, онна! Вижу, ты уже освоилась, похорошела и даже кавалерами обзавелась! Хотя сьерра Филиппа из головы выбрось! Он к тебе не для амуров приставлен.

— Почему? — ничего более умного в голову не пришло. — Сьерр… Это что? Какой-то титул? Ведь Филипп — альфа оборотней?

— Альфа, правильно. А сьерр — звание высших офицеров в Моррее. Это как на Земле полковники, генералы, адмиралы… ну, и так далее. А на первый вопрос скажу так: Филипп Поторский должен охранять, оберегать, жизнь за тебя отдать, если понадобится, но никак не строить иллюзий на что-то более … интимное. Хотя он, конечно, попытается. Оборотни — они такие… любвеобильные.

Я вспомнила несостоявшийся поцелуй и усмехнулась. Любвеобильные… Вот и Дарон не устоял перед Варькиными прелестями.

— За подругу не переживай, у них все будет хорошо! — Великий будто мысли мои прочитал. — А вот тебе предстоит многое.

Утешил, ничего не скажешь! Я задумалась. Вот есть же возможность задать тысячу вопросов — как никак с божеством общаюсь! — а с чего начать никак не могу сообразить. Для чего меня закинули на Землю — если это правда, в чем я еще не была до конца уверена — и спустя столько лет вернули? Почему и от кого меня надлежит охранять и какие опасности подкарауливают? Правда ли, что княгиня Меральда моя мать? И кто же тогда отец? И в конце концов, что за обращение такое — онна?

— Не торопись, дитя! Все узнаешь в свое время. — Тайлан опять подслушал метания разума и протянул ладонь, на которой поблескивал простенький перстенек. — Надень-ка вот это колечко. Пригодится в трудный час. И еще… Прочитай дневник, шкатулку открой — поверь, тебя ждут сюрпризы! А сейчас пора расстаться. Альбертина уже торопится, чтобы разбудить тебя.

— Подождите! — Я подскочила, позабыв о том, что в неглиже.

— Все потом, Маргарэтт! В храм приходи, там и поговорим.

«Изображение» сидящего в кресле мужчины начало истончаться, а вскоре и вовсе исчезло. Отдаленным эхом прозвучала последняя фраза: «Заодно печать сниму, пора уже…».

Я открыла глаза и, действительно, увидела служанку, раздвигающую шторы.

16

— Доброе утро, леди! Даже не верится, что поздняя осень. Обычно в это время года льют дожди и ветер сбивает с ног, а нынче — красота!

Что это с ней? Обычно такая строгая, немногословная, Альбертина фонтанировала энтузиазмом и даже напевала что-то под нос. Неужели так хорошая погода подействовала?

Я, к сожалению, утренним оптимизмом не могла похвастаться. Всегда просыпалась с неохотой под настойчивый визг будильника. Зато вечером могла горы свернуть! «Сова» — ничего не поделаешь. Хотя сегодня… Я прислушалась к себе и не ощутила привычной сонливости, хотя в окно робко заглядывали самые первые солнечные лучи.